Новые испытания

— Вытащи меня из него! — пропищала недовольно та, извиваясь в нём как угорь на сковородке…

— Я всё равно наложу на себя руки!

— Счас! Кто бы тебе это ещё позволил! — произнёс я с сарказмом и щелкнул её легонько по носу.

— Ты теперь очень ценный мой приз, и я буду тебя теперь очень беречь! — заметил я, присаживаясь к ней рядом.

Некоторое время та тяжело дыша испепеляла меня взглядом затем жалобно попросила:

— Распакуй хоть меня из этого кокона, идиот, а то я в нём сейчас просто спекусь как рыба в фольге!

Я как-то совсем забыл, что у рептилоидок была совсем другая температура тела, и что для нас было вполне только терпимой прохладной погодой, для них был адский холод и наоборот. Они были более привыкшие к жаре, так как родились в довольно тёплом климате.

Почесав затылок, я посмотрел на неё и начал раскручивать её назад, пока не оставил её в чём мать родила. После чего она тут же зарядив мне ладонью по лицу в гневе закричала:

— И нечего тут на меня пялиться, извращенец! — и тут же закуталась в одеяло опять, только не так уже сильно. После чего выглянув из него затравленно пискнула:

— И дай мне какую-нибудь другую свою рубашку прикрыться, или что, я так и буду теперь загорать голой в этом одеяле?

Заржав как лошадь, я направился опять к шкафу и немного порывшись там кинул ей другую футболку.

Посмотрев сначала на неё, потом на меня, она презрительно фыркнула и заявила:

— Ну и чего ты встал теперь как истукан, дай я что ли оденусь?!

Покачав головой, я отошёл от неё на всякий случай подальше и, отвернувшись, подумал: «Что за дурак добровольно женится на них?» Под ними я, естественно, подразумевал всех женщин.

— Всё, можешь поворачиваться, ошибка природы! — произнесла наконец ехидно та.

— И дай мне смочить что ли чем-нибудь горло, а то оно от твоих издевательств надо мной совсем пересохло!

Повернувшись, я посмотрел на неё и опять рассмеялся, футболка была ей явно велика и простиралась практически до самых колен, впрочем, как раз то, что и было ей нужно. Налив в бокал вина, я протянул его ей и стал думать, как мы теперь будем спать с ней в одной комнате, чтобы она ненароком сгоряча меня не прирезала.

Посмотрев на меня, та видимо поняла о чём я думаю и ехидно заметила:

— И о чём ты там, интересно, думаешь, наверно, о том, что для твоего спокойствия будет лучше в данных обстоятельствах — привязывать меня на ночь или запереть в душе, да, мой повелитель?!

— Почти угадала! — усмехнулся я. Только добавь сюда ещё и то, что мне с тобой вообще теперь делать?

— Это ты о чём? — спросила подозрительно она и уставилась во все глаза на меня, видимо, ожидая какой-либо от меня очередной пакости.

В чём я естественно не заставил себя долго ждать. Присев к ней на кровать я погладил её по голове и с горечью заметил:

— Вот ты сама подумай, а на фиг ты мне вообще сдалась, переживать тут за тебя, то ли ты тут повесишься, то ли порежешь мне в подходящий момент горло. Не лучше ли сдать просто тебя ребятам из службы безопасности, а завтра они сами отправят тебя с охраной в «Порту» и всех делов. А как ты думаешь? Так ведь будет намного проще, чем возиться здесь с тобой?

Услышав это, та так и застыла с открытым ртом, хватая им воздух. При этом на её глазах явно навернулись слёзы, а лицо просто моментально побелело. Поняв, что этого ей вполне хватит для того, чтобы подумать над своим поведением в дальнейшем и не трепать мне больше нервы, я тут же рассмеялся и успокаивающе заметил:

— Это я так, для проформы, если ты меня вконец достанешь своими выкрутасами. Ясно?!

Та испуганно кивнула головой и, просто пожирая меня как-то странно своим взглядом, пискнула:

— И как же я должна себя вести, чтобы этого не случилось?

После чего я почему-то, даже сам не ожидая этого от себя, просто взял её за воротник и вытряхнул из своей футболки. Так как вдруг страстно захотел обладать этой зелёной вредной стервочкой прямо здесь и сейчас. При этом меня накрыла такая волна возбуждения к ней, что я, больше уже ни о чём не думая, начал быстро скидывать с себя одежду, а потом просто накинулся на неё. Как просто голодное до этого животное, и впился руками и губами в её аппетитное сочное тело, начав его повсюду жадно целовать, мять и тискать. А после, раздвинув ей ноги чуть ли не на шпагат, в её словно ждущее меня сочное лоно вонзил с утробным рычанием обезумевший от всепоглощающей его страсти и жажды свой словно сорвавшийся с привязи член. Краем сознания я всё-таки при этом отметил, что это совсем не я завладел ей, а она мной. Но мне было уже на это до лампочки.

Так Калла и стала любовницей Ариста, и не в какую «Порту» он её разумеется не отправил, ибо такая женщина явно нужна самому.

Глава 11

Вирайна

За сутки до последних событий

Сначала всё вроде развивалось для кайров вполне удачно. После того как их артиллерия обрушила свой огонь по выявленным огневым укреплённым точкам противника, пользуясь установленной дымовой завесой, передовым подразделениям Шайны удалось, хоть и понеся значительные потери, подобраться к ним практически вплотную и даже закидать часть дотов гранатами. Но потом всё неожиданно пошло просто наперекосяк. Из открывшихся повсюду люков в земле начали выбираться наружу просто как тараканы огромные полчища хейлов, и завязался самый настоящий рукопашный бой, в котором кайровки сразу же утратили всякое преимущество и, попросту побросав оружие, обратились в бегство. Глядя в ужасе из линии окопов на развернувшееся впереди побоище, Шайна тут же поняла, что это полное для них фиаско. Прямо на неё сейчас неслась толпа обезумевших от страха кайровок, за которыми с душераздирающими дикими воплями азартно неслись разъярённые мужики и даже без всякого оружия сбивали их попросту с ног одним движением руки и тут же, схватив за те или иные конечности, тащили в свои подземные норы. А некоторые сразу волокли по земле за ноги или руки, бывало, и двух. Всё это было похоже на банальную охоту озабоченных самцов на бегающих повсюду с ошалевшим видом и истошными воплями самок.

Кинув взгляд вдоль линии захваченных ими ранее окопов на своих солдат, взирающих на происходящее с разинутым ртом, Шайна истошно заорала:

— Огонь, дуры, или нам все хана! — и тут же, оттолкнув одну из них от пулемёта, и заорав во весь голос:

— Падайте на землю, идиотки! — тут же сама нажала на курок, кося длинными очередями всех подряд без разбора, как чужих, так и своих, кто не успел вовремя упасть с линии огня на землю.

Через минуту вся линия траншей окрасилась всполохами огней, выкашивая мечущихся впереди них как обезумевших кайровок, так и хейлов. Ещё через некоторое время всё поле перед ними было усеяно только телами погибших и душераздирающими стонами и криками раненных. Посмотрев на опустевший магазин, Шайна невидящим взглядом посмотрела по сторонам и опустилась на дно окопа. Она уже поняла, что эти вырытые под землёй катакомбы им никогда не взять имеющимися у них в данный момент силами. Единственное, что могло победить укрывшихся там харков, было только одно — голод, если взять город в осаду на длительный срок. Но тут вдруг позади них раздались отдалённые звуки разгоревшийся стрельбы, а затем и взрывы гранат. Что говорило только об одном — там тоже разгорелся и идёт бой.

Поднеся бинокль к глазам, Шайна, не веря своим глазам, с полным недоумением взирала, как на опушке видневшегося вдалеке леса, где располагались их артиллерийские позиции, показались солдаты противника. Каким образом им удалось просочиться к ним в тыл, где находились все их тыловые подразделения и склады, она даже не хотела думать. Это было уже не просто фиаско, а полное поражение. Через минуту она уже наблюдала, как из леса выскакивали кто на «Рахсах», а кто просто на своих двоих кайровки и сломя голову неслись к расположенной впереди спасительной первой линии траншей. Это был уже полный конец всех их планов не только по захвату «Харзара», но и его осаде. Это было явное поражение. Шайна взяла рацию и отдала приказ на отход всем командирам подразделений в первую линию окопов. Через секунду, повторяя этот приказ, по траншеям понёсся разбегающийся по ним сигнал горнов к отходу. Оставив во второй линии только несколько пулемётных и миномётных расчётов на всякий случай для прикрытия и заслона, кайры начали отступление к первой линии окопов, а затем и к лесу.

Ещё через сутки, когда к месту общего сбора подтянулись все уцелевшие остатки кайровской армии, они через некоторое время, выстроившись в походные колонны, тут же направились к месту бывшей высадки, где находились их корабли. Любые переговоры в эфире с родственниками по телефонам были запрещены. За что Шайна приказала всех, кто это сделает, расстреливать на месте. К месту посадки на корабли от некогда более шеститысячной армии вышло только чуть более двух тысяч. Но это были теперь самые боеспособные её части. А так как после пропажи неизвестно куда Каллы Шайна осталась единственным высшим после неё офицером, то она и возглавила эту армию. После того как все её войска погрузились на корабли, они направились тут же к «Каргону».