Новые мифы мегаполиса

Заметив, что она насторожилась, подонки начали стягивать кольцо. За одно мгновение Катя успела перебрать множество вариантов. Можно закричать; но люди в квартирах, несомненно, привыкли к девичьим воплям, доносящимся со скамеек, и ничего, кроме рабоче-крестьянского флирта, не означающим. А долго или осмысленно Кате кричать не позволят налетчики — просто зажмут рот или по голове врежут. Куда продуктивнее запустить сумочкой в лицо переднему грабителю, отпихнуть его, пока он в замешательстве, и убежать. До подъезда всего-то сто метров. Катя именно так и поступила бы, да вовремя сообразила — она ж без лифчика. Грудь у нее не большая и не маленькая, из разряда «есть что показать», но на бегу будет сильно подпрыгивать. Грабители не слепые, догадаются, что она почти голая. А дальше Катя упрется в подъездную дверь, защищенную домофоном, и будет безуспешно тыкать в кнопки, надеясь подобрать прочно забытый код, — потому что ключи от квартиры останутся в сумочке, которую она бросит в подонка. Этим троим останется только неспешно подойти и взять ее тепленькой.

Поэтому Катя покрепче прижала сумочку к груди, испустила вопль учительницы, которая застукала мальчиков в женском туалете, и кинулась бежать. Прямо на налетчика.

Тот, что слева, оказался ближе, чем ей хотелось бы, но и Катя не растерялась, пнув его в колено. Промахнулась, зато вскользь задела голень каблуком с металлической набойкой. Передний замешкался, и Катя, все еще визжа, налетела на него, вцепилась в волосы, потом нащупала ухо. Он машинально дал ей затрещину, отбрасывая от себя, а Катя, едва сохраняя равновесие, бросилась наутек.

Ключи нашлись мигом, хотя обычно вылавливать их приходилось по всей сумке, и Катя мухой влетела в подъезд. У лифта остановилась. Ноги тряслись, в боку кололо, легкие рвались при каждом вздохе. Тем не менее Катя рассмеялась: надо же, как глупо она поступила! Зато и мобильник, и деньги, и паспорт с ключами от квартиры остались при ней. Ключи — это особенно приятно, поскольку жила Катя у тетки, и та вряд ли обрадовалась бы, если б пришлось менять замки.

В прихожую навстречу Кате выскочил Сэм, принялся прыгать на хозяйку и на дверь, выразительно повизгивать и всячески показывать, что ему позарез нужно на улицу. Катя разулась, заглянула на кухню. Тетка еще не легла, пила кофе, курила и читала книжку.

— Я выводила его, — сказала тетка вместо приветствия, даже не посмотрев на племянницу.

— Хорошо, — кивнула Катя. — А то мне сейчас лучше бы не высовываться. Прикинь, меня только что в торце дома чуть не ограбили.

У тетки было своеобразное чувство юмора; Катя не боялась, что она переволнуется, потом будет просить корвалолу и «скорую». Ее тетка по пустякам не волновалась.

— Правда? — Тетка отвлеклась от книги. — Не мужик в телогрейке?

Катя застыла.

— Я с Сэмом гуляла, сидел такой в сквере, — объяснила тетка. — Жара тридцать градусов, а он в телаге. Серый. И мерзкий, его все за десять метров обходили. Сидел и курил.

— И сейчас, наверное, сидит и курит, — предположила Катя. — Нет, не он. Трое молодых каких-то.

Она коротко рассказала, тетка выслушала, потушила окурок и потянулась за телефоном.

— Джафар? — спросила она в трубку, привычно забыв поздороваться. — Дина. Джаф, я понимаю, что не твоя епархия, у меня на племянницу только что напали. Здесь, прям у дома. Трое каких-то, не местных. Скажи своим, пусть проверят район, а? Не, да какие заявления, ты о чем… у нее ни синяка. Одного пнула, другому наподдала, третий не успел под раздачу. И вот еще: в сквере какой-то серый торчит, не знаю, бомж или нарк, турни его, а? Детей пугает. Спасибо, да.

Джафаром звали местного участкового. С теткой он дружил и сильно уважал за какие-то неясные заслуги, очень тайного, но несексуального характера. Катя нисколько не сомневалась, что он попросит коллег покататься ночью по дворам на патрульной машине.

И никому от этого хуже не сделается.

В шесть утра было прохладно и приятно. Сэм обследовал приподъездные столбики, а затем уверенно потянул в сторону сквера. Кате не хотелось туда, хотя она понимала, что подонки давно ушли, а серый либо ушел с ними, либо его прогнали патрульные.

Серый никуда не делся. Катя сначала обратила внимание на поведение собаки и лишь затем — на происходящее в скверике. Сэм напрягся, вздыбил шерсть и утробно заворчал. Вообще-то он был маленькой собакой — головой по колено, от силы десять кило живого веса. Но зато пасть у него заканчивалась на затылке, и клыки были — кавказская овчарка позавидует. Наверное, унаследовал от матери-фокстерьерши. Катя в шутку называла его «карманной моделью крокодила, адаптированной для проживания в малогабаритной квартире». Скромные размеры Сэм компенсировал неукротимым характером берсерка. Впрочем, до сих пор его злость проявлялась исключительно при встрече с кобелями в три раза крупнее. К людям песик неизменно проявлял дружелюбие.

А теперь он рычал на людей. На компанию, оккупировавшую две скамейки в сквере.

Там было трое. Катя узнала Егора, безобидного алкоголика из пятьдесят девятой квартиры, его приятель тоже пару раз попадался ей на глаза. Похоже, вчера у них случился бурный вечер, и теперь они заливали пивом «горящие трубы». Несмотря на многолетнее пьянство, Егор всегда одевался очень аккуратно и сейчас тоже оставался верен себе: джинсы, белая рубашка, черная кожаная жилетка. Приятель его был в футболке и в брюках. И как же странно смотрелся рядом с ними мужик в телогрейке! Он сидел лицом к Кате и мрачно рассматривал ее, дымя сигаретой. Небритый, с серым помятым лицом, глубоко посаженными глазками, в грязной вязаной шапке. И — в телогрейке, серой и пыльной, застегнутой наглухо и с поднятым воротником. Что у него на ногах, Катя рассмотреть не успела, потому что Сэм сорвался с поводка.

Поводок у него был недлинный, но крепкий, как для овчарки. И карабин надежный. Но они не спасли, поскольку Сэм попросту стянул ошейник через голову. Стянул и теперь мчался в скверик, прыгая, как черный шерстяной мячик. Катя ахнуть не успела, а песик уже перемахнул через спинку скамейки и повис на сером. Тот с перекошенным лицом вскочил, стряхнул собаку и побежал прочь. Сэм прыгнул ему на спину, раздирая телогрейку, упал, догнал, снова прыгнул, выдрав клок ватной подкладки… Егор с приятелем ошеломленно глядели вслед им.

Катя добежала до скамеек, когда серый и Сэм скрылись из виду. Пускаться вдогонку бесполезно, собака бегала значительно быстрее хозяйки. Катя еще несколько раз громко позвала пса — тишина.

— Так вам всем и надо, — с неожиданной злобой сказал Егор. — Собак, которых выгуливают без поводка и намордника, надо отлавливать и усыплять.

Катя остолбенела. Егор отлично знал Сэма, к собаконенавистникам не относился, и с чего бы вдруг его прорвало?

— Угу, — согласился его приятель, — усыплять. Вместе с хозяевами.

Катя потрясла поводком:

— Егор, вы же знаете, что я всегда вывожу собаку на поводке.

— Собаке вообще не место в городе, — отрезал он. — Тут полям жить негде, а вы паразитов разводите.

Катя не знала, что и ответить. Вот она, людская благодарность — неделю назад эти двое «заняли» у нее сто рублей и не отдали, конечно. Они всегда «стреляли» на опохмел по мелочи, весь двор давно привык. А теперь — усыплять, значит, вместе с хозяевами.

— А кто этот серый? — спросила — она, чтобы не устраивать скандал из ничего.