Новые оттенки Пятидесяти
Шрифт:
– Эрик, друг, ты можешь мне помочь? Занят сегодня вечером? – больше мне не на кого надеяться, кроме как на него.
– Нет, я не занят сегодня вечером… мой сосед полный идиот, к тому же терпеть не может таких как я… Ой, мне еще повезло, что он меня не раскусил! – бедный Эрик, ему тоже трудно. – Так, а с чем тебе помочь-то надо?
– В общем, на этот вечер я забираю тебя к себе домой. Мы вряд ли сегодня ляжем спать… Либо ляжем, но очень поздно… - я запихиваю друга на единственное пассажирское сидение моей машины, а сам усаживаюсь за руль и двигаю к себе
– О, так вот оно что… - внезапно вид Эрика хмурится. – Ты кретин! Ты что, еще не придумал? У тебя уже должно быть все готово!
– Эй, не кипятись… Все будет нормально!
– Нормально? А что ты делал всю неделю? – похоже, другу сносит крышу. Да, отсутствие секса плохо сказывается….
– Эрик, всю неделю я занимался университетом! Но и вечерами думал, что бы такого сделать… Она же даже слушать меня не станет!
– А ты заставь! Вот, она живет, кажется, в своем доме… Так вот, соседи сильно не будут бурчать, что ты утром музыку включил! А ее это точно разбудит!
– Я пытался написать музыку, стихи… Ничего не выходит, Эрик! – возмущаюсь я. Было бы все так просто в написании таких вещей… Для них нужна муза, которой у меня нет…
– Что случилось? Я слышал твои записи, ты же талантливый… Что с тобой? – парень вроде успокоился, кажется, даже жалеет меня.
– Муза, Эрик, все дело в ней! Кэт – моя муза, а ее нет рядом со мной… Она меня ненавидит! И как я могу что-то писать без нее?!
– Но есть воспоминания! Может, вы записывали какие-то видео? Посмотри их! – я как-то не додумался до этого. Ведь мы записывали видео…
***
Субботним утром, в 8:04, я уже стоял под домом Катерины Торн с настроенным синтезатором. Надеюсь, ей понравится песня, и она захочет со мной хоть немного поговорить. Господи, пусть она даст мне второй шанс! Делаю глубокий вдох, затем выдыхаю и мои пальцы касаются черно-белых клавиш… Сначала маленький проигрыш приятной мелодии и я начинаю петь.
– Банальных драм, достаточно нам.
Не верь всем словам, тем,
что разносит по дворам людская молва.
Какая разница, да будь ты хоть сто раз права.
Если в любви нашей случился конкретный провал.
Ты сам себе враг, ты сам себе друг.
И вся наша жизнь, словно замкнутый круг.
Посуду ломать, полночи кричать.
И как на допросе, битые сутки молчать.
Но мы ведь это уже проходили.
Ругались, мирились, на сьемной квартире.
В нашем маленьком мире, случился пожар.
И пожарники всё затопили.
А помнишь кофе три в одном.
И мы на кухне рано утром, только вдвоём.
Как в той старой песне, мы будем вместе.
И я куплю тебе дом.
Вокзалы, аэропорты.
Предубеждение и гордость.
Когда комок где-то в горле.
И кончились все слова.
А помнишь жили так просто.
На белых кедах три полоски.
И мы вдыхали тот воздух.
С привкусом волшебства.
– Алекс? Какого черта ты делаешь? – Кэт выглянула из окна своей комнаты. Да, я добился ее внимания!
Но песню все же закончу!– Всё пополам, такие дела.
Босиком на углях, я поднимаю белый флаг, глотая слова.
Я так устал тебе доказывать с пеной у рта.
Мы неделимый элемент, теорема проста.
Теплее, чем джаз, честнее, чем блюз.
Из магнитолы третий день, только добрая грусть.
И снова не то всё, снова не так.
И в голове моей, как в комнате нашей, бардак.
Зачем мы это всё нагородили?
И соседа послали, детей разбудили.
И пока не остыли, сотни сообщений “What’s App” и всё в этом стиле.
Я помню надпись под окном,
Ты написала на снегу, мы всё переживём.
Ты стоишь, улыбаясь, забыв про морозы.
И в руке сжимаешь баллон…
Вокзалы, аэропорты.
Предубеждение и гордость.
Когда комок где-то в горле.
И кончились все слова.
А помнишь жили так просто.
На белых кедах три полоски.
И мы вдыхали тот воздух.
С привкусом волшебства.
– Эй, ты чего здесь устроил концерт! Я спать хочу! – Кэт выбежала в пижаме на улицу, сложив руки на груди крест на крест.
– Почему ты не оделась? Ты же замерзнешь!
– я скинул с себя кожаную курточку и накинул на мисс Торн, чем заслужил ее взгляд с негодованием.
– Мой отец еще спит! Возможно, ты его разбудил! – нервничает Кэт. – И что ты здесь забыл, Грей?
– Поговори со мной!
– Да не хочу я с тобой разговаривать! – кричит Кэт. – Езжай в свой Бостон к своей Мелиссе обратно!
– Она не моя Мелисса, Кэт! А вот ты моя Катерина! Я люблю тебя! Прости, пожалуйста, умоляю! Я не знаю, что на меня нашло, это все… Не правильно! Прошу тебя, прости меня! – если надо я и на колени стану! А вот да, я стану на колени!
– Поднимись сейчас же! – цедит она сквозь зубы.
– Я не встану с колен до тех пор, пока ты не простишь меня! Или хотя бы дашь надежду на прощение! – при моих словах она закатывает глаза. Плевать!
– Алекс, сейчас все увидят и будут это обсуждать! Я не хочу сплетен среди соседей обо мне! Встань немедленно! – черт, она зла не на шутку. Ладно, я встану, но это совсем не значит, что я так просто уйду отсюда!
Когда я поднимаюсь с колен, Кэт разворачивается и идет обратно в дом. Нет, постой, я не для этого всю ночь писал песню для нее! Эй!
– Кэт, постой! – я хватаю ее за руку.
– Ай! – пищит она. – Отпусти, мне больно! – я тут же отпускаю при воспоминании отметин на запястьях.
– Ладно… Остается последняя вещь, которую я могу сделать… - бормочу я, заинтересовывая девушку словами.
– Что? Что ты несешь, Грей? – продолжает Кэт ворчать.
Соберись Алекс, ты же парень, черт побери! Ты мужчина, ты же Грей! Вспомни, кто твой отец и скажи кто ты! Я Александр Грей, сын Кристиана Грея, самого сильного мужчины в мире. И еще я люблю Кэт до безумия, я не готов ее потерять! Соображай мозгами о том, что говорить! Все, хватить тянуть время, иначе она сейчас сбежит в дом!