Новые праздники

......»

22.

Я верю, что ты знаешь, что написано выше.

Твой Макс.

21 мая 1996 года. 2:48.

РАНЬШЕ НА ЭТОМ МЕСТЕ БЫЛ ТЕКСТ, КОТОРЫЙ, КАЖЕТСЯ, ПОСЛУЖИЛ ПРИЧИНОЙ ТВОИХ НЫНЕШНИХ ПРОБЛЕМ, МАЛЫШ. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Я НИЧЕГО НЕ МОГУ С СОБОЙ СДЕЛАТЬ. ТЫ – ЖЕНЩИНА-ДЛЯ-МЕНЯ.

ЭТО ТЫ. МОЯ МАЛЕНЬКАЯ НЕСЧАСТНАЯ ЛИСИЦА. Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

Я ВСЕ СДЕЛАЛ, КАК ТЫ МЕНЯ ПРОСИЛА. Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

МИЛАЯ МОЯ. ЛЮБИМАЯ МОЯ ДЕВОЧКА. ....ВУШКА МОЯ РОДНАЯ-ПРЕРОДНАЯ. ЛЮБИМЕНЬКАЯ-ПРЕЛЮБИМЕНЬКАЯ. НАВСЕГДА С ТОБОЙ. ВСЕГДА ЖДУ ТЕБЯ. ВСЕГДА ГОТОВ КО ВСТРЕЧЕ С ТОБОЙ. ТЫ – ГЛАВНОЕ мое. ДЕВОЧКА МОЯ ВОЛШЕБНАЯ. ЗЛАТОВЛАСКА МОЯ. БУДЬ СЧАСТЛИВА. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

ВСЕГДА ТОЛЬКО ТВОЙ МАКС.

P.S. ЛЮБИМАЯ МОЯ, НЕ БЕСПОКОЙСЯ НИ О ЧЕМ! НЕ БОЙСЯ ЗА МЕНЯ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я ЖДУ ТЕБЯ! КО МНЕ НЕЛЬЗЯ ОПОЗДАТЬ!.. ЛЮБИМАЯ МОЯ...

ГОСПОДИ! УМОЛЯЮ ТЕБЯ, РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ ВСЕ ОБОШЛОСЬ! ЧТОБЫ ВСЕ БЫЛО ХОРОШО У моеЙ ДЕВОЧКИ, КАК ОНА ТОЛЬКО САМА ЭТОГО ПОЖЕЛАЕТ. ЧТОБЫ ВСЕ ПОЛУЧАЛОСЬ У НЕЕ. ЧТОБЫ БЫЛА ОНА СЧАСТЛИВА. ЧТОБЫ БЫЛА ЛЮБИМА ТЕМИ, КЕМ ЕЙ БЫ ХОТЕЛОСЬ БЫТЬ ЛЮБИМОЙ. ГОСПОДИ, ДАЙ СЧАСТЬЕ моеЙ ЛЮБИМОЙ. ГОСПОДИ, СПАСИ И СОХРАНИ ......!!!

ПРОСТИ МЕНЯ, ГОСПОДИ! ЧТО ХОЧЕШЬ ДЕЛАЙ СО МНОЙ, ТОЛЬКО ПУСТЬ С ....ВУШКОЙ ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО!

УМОЛЯЮ ТЕБЯ! СПАСИ И СОХРАНИ МОЮ ......! СБЕРЕГИ МОЮ ДЕВОЧКУ! ПОЖАЛУЙСТА, ГОСПОДИ!

Сентябрь 1996

XLIX

Милостивые государи читатели, даже и не утруждайте себя размышлениями о том, что можно, а чего нельзя; что допустимо, а что нет в этой ебаной жизни. Я только что поступил, как считал нужным. (Придал огласке глубоко интимный ранее документ, каковой до сей поры читала лишь одна Имярек, не считая меня, автора вышепроследовавшего.) Я поступил, как считал нужным, и всегда так делал, и впредь буду поступать так же, чего и вам от всей своей многогранной души желаю.

А что в какой момент кому покажется нужным, никому знать не дано, Папа Наш сим сокровенным знаньем нас, человеков, почему-то не наделил. Так что и нЕ хуя даже и начинать возмущенный пиздеж! Не советую. Все равно, размышляющий да останется в дураках... Так было и так будет. Я так счел нужным, чего и вам желаю, а оправдываться мне в этом злоебучем мирке не перед кем, как и вам обо мне излишне много думать не стоит. Спокойной ночи, еб вашу мать! Спокойной ночи – кардаборОчи, как говаривал в детстве один из моих дальних и старших родственничков. Ебитесь красным конем, иначе сказать...

Прощаюсь с вами до завтрашних латентных моих приключений.

L

С добрым утром, дорогие мои москвичи! У вас, как я вижу, сегодня праздничек! Тоже, блядь, извините за каламбурность мышления, новый, блядь. Молодчина Лужок! Настоящий мужик! Коренастенький такой маленький с кулачками смешными и грозненькими! Молоток – мужик!

Что сказать? До сих пор не по себе мне немного за это вторжение в мою охуевшую жизнь, заявляемую мною в данном романце, фрагмента прошлогодних сентиментальных переживаний влюбленного меня-мудака, поданых к тому же в соответствующем неосентиментальному стилю жанре безответного эпистолярствования. Не по себе мне. Чего-то я не так сделал. Сегодня мне бы, небось, уж не показалось нужным поступить именно так, но вылетит семя, так уж не в семя его обратить невозможно. Да и даже самая быстрая ванна нежелающей размножаться девочке не поможет. Семя – штука серьезная. Тем паче – мое.

На днях я охуел и начал ходить к урологу, ибо мне показалось, что в довершение всех несчастий, мне недоставало только какой-нибудь хуйни с мочеполовой системой, ибо более неприятного внутреннего свербящего состояния не бывает ни от каких иных болезней. Венерическая инфекция была исключена – это я знал точно, ибо полтора года в завязке, но застудить трепетное содержимое своих многообразных штанов – это очень даже казалось мне вероятным. Я начал со всей надлежащей трагической обреченностью сидеть в длинных совковых очередях к врачу и сдавать многочисленные анализы, которые все показывали, что я здоров. Последний мазок помимо временных гарантий мочеполового здоровья показал, что в то время, как у большинства современных мужиков стремительно разрежается концентрация сперматозоидов с неуклонным при этом снижением активности даже этого небольшого количества, у покорной слуги в штанах сосредоточилось чуть ли не новое боеспособное человечество. Это меня несказанно обрадовало.

Ведь ещё в те отдаленные дни библейского благоденствия, когда мы по нескольку раз в день «занимались любовью» с Милой, она заставляла меня надевать по два презерватива (один на другой!), из-за чего у меня постепенно развился комплекс сомнений в своих способностях к деторождению, ибо всем известно, что когда очень сильно что-то от чего-то оберегаешь, часто оказывается, что и оберегать-то все это было не от чего. На днях я понял, что Мила была права, и было чего бояться, ибо свои деторожденческие способности она уже доказала на деле. И было чего бояться милой моей Имярек, которая на некоторые стороны жизни смотрела, как ни удивительно, проще, чем Мила, вследствие чего полагала, что одного презерватива достаточно, который, собственно, и благополучно порвался. Да, ей было, чего бояться. В то время, как я бы только обрадовался, если бы она от меня забеременела, потому что женская половинка моей в целом мужской душонки развита настолько сильно, что я отлично понимаю мотивы тех представительниц прекрасного пола, для которых привязать к себе партнера при участии новоиспеченного детеныша – дело правое и само собой разумеющееся. Такая жизнь, ебать меня в голову! Очень уж страшно мне было представить свою долгую жизнь без возлюбленной Имярек...

Раз уж я завел речь о всякого рода вторжениях, так, пожалуй, что вторгнусь ещё один раз с неким коротеньким рассказиком, очень точно определившим на момент написания, как и на текущий, моё отношения к первой Вечной Возлюбленной. Хотя это ещё более заведомая глупость, чем придание огласке «Письма для тебя», то бишь для Имярек.

М У Ж Н Я Я Д О Ч Ь

Мы не виделись много лет. И вот я наконец посетил тебя в твоей новой семье. Оказывается, ты – ребенок. Вполне себе мужняя дочь.

Мне стало не по себе стыдно, то бишь стыд непосильный меня охватил. Я ведь полагал, что ты Роковая женщина-1 (о второй умолчу), а ты ребенок...

Стыдно. Сколько гадостей я о тебе написал, дитя мое! Я не хотел. Кабы раньше знать, никогда б не позволил. Оченно sorry. Соломку бы подстелил.

Впрочем, Природа о тебе и без меня позабавилась. Какое счастье! Дитя мое, какое счастье!

Да святится имя твоего второго супруга! мое-то уже давно светится, так пусть и его святится!

Дитя мое, как хорошо! Господи, как же все хорошо!..

Март 1997

Как видите, к марту нынешнего годка степень моего смирения перед ебаным миром и Папою достигла едва ли не апогея! Стала я писать тексты от полного нЕ хуя делать и нЕ хуя сказать. Самовыражение почти в них не чувствуется, не правда ли, а то, что, в принципе, можно бы маркировать, як таковое, (как, например, такую уебищность, что «природа о тебе и без меня позабавилась») – это, блядь, так лениво, так неоригинально, так тупо, к чему, собственно, и стремиться окончательно стал, понимая всё не постфактум, а в момент беспричинного созидания.

А вот за год до того ещё испытывал некоторый, блядь, стыд. Очень мне все-таки не хотелось сразу серьезкино изхуйство в маргинальную сферу переводить, а попсу во главу угла ставить. Поэтому наряду с попсовыми девичьими песнЯми я усочинил цельную программу в стиле «минимализм, бля», дабы Женя Панченко там всякую академическую серьезность напевал, хоть и уже под маской сарказма, гротеска и безысходной, блядь, злобы.

Было два варианта, в каковых мог себе я это представить: 1) Живое фортепиано, ударные в лице Мэо и Женин вокал; 2) Все посылаются на хуй ради удовлетворения моих аранжировочных амбиций. Соответственно, делается все в «Ensoniq’е», а Женя только поет.