Новые приключения Грязнули Фреда
Шрифт:
Мистер Тео не стал спорить, хотя счел странными представления Джимми о ценных качествах членов научной экспедиции.
– Главное, чтобы у всех документы были в порядке, – на всякий случай заметил он. – Команда без документов – все равно что корабль без якоря.
Два дня спустя Джимми От-Уха-До-Уха с достоинством предъявил портовой полиции документы экипажа – все бумаги были в полном ажуре. Мистер Тео дожидался результатов проверки на улице у входа. Капитан двух рангов вышел из участка несколько озабоченным.
– Ну и нравы здесь
– Что случилось? Чьи-то документы не в порядке?
– В самом наилучшем порядке. Но что за свинство требовать документы еще и с меня?! Или я первый офицер, или тропический попугай!
– У вас нет документов?
– Я бы попросил без намеков! Во всех гаванях мира меня знают в лицо. На борту главное, чтобы ты кумекал в своем деле. Морю, ему твои бумаги без надобности!
Благодаря авторитету и капиталам мистера Тео, Джимми получил свои документы на испытательный срок, что несколько примирило чувствительного моряка с оскорблением.
В конце концов все более-менее утряслось, и за день до отплытия к мистеру Тео пожаловал сэр Максвелл.
До сей поры деятельность престарелого ученого ограничивалась чтением лекций и посещением банкетов. Сейчас, беседуя с мистером Тео, он расположился возле шкафа, где томился в неволе Густав Барр.
– Главное, чтобы на борту был врач. И понадобится место, где бы я мог хранить свои лекарства. У меня с полсотни всяких снадобий. Ох, что-то я себя неважно чувствую! Неужто температура подскочила? – Ученый принялся считать пульс. Ипохондрик он был, каких мало.
– Как вы оцениваете версию о Самби-Сумби?
– Чушь! Барр с его слабой научной подготовкой не рискнул бы сунуться в северные широты.
Мистер Тео ужаснулся: эдак и до беды недалеко. В шкафу послышался шорох.
– И все-таки, – нарочито громко произнес он, – жаль человека.
– О да! – согласно кивнул Максвелл. – В конечном счете необязательно в каждом видеть ученого.
Шкаф возмущенно скрипнул.
– Что-то мебель здесь скрипит – очевидно, от перепадов температуры.
Мистер Тео в испуге подпер шкаф спиной.
– Я слышал, – торопливо заговорил он, – что Густав Барр был прекрасным человеком.
– Не будем обольщаться, – с горечью отмахнулся Максвелл. – Нам предстоит долгий путь, так что будем друг с другом откровенны. Густав Барр заделался ученым, совершив плагиат. Позаимствовал, знаете ли, один из моих трудов юношеской поры…
– Давайте перейдем в другую комнату! – поспешно предложил мистер Тео. – Здесь откуда-то дует.
– В одном он оказался прав, – задумчиво продолжал Максвелл. – И теперь это послужит нам на пользу. Нанося на карту остров Цуиджи, я ошибся на два градуса. Так что сейчас мне бы не отыскать Барра, не убедись я в своей ошибке.
– Да-да, конечно, вы же состояли в переписке…
– И этот человек победил – признаю. Основные параметры неопровержимо доказали, что Густав Барр наверняка случайно, однако же правильно установил местоположение острова Цуиджи.
Может, по невнимательности, а может, и спьяну, – неуверенно предположил Максвелл.– Кретин!
Сраженный неожиданной репликой из шкафа, профессор испуганно вскинул голову.
– Кто это здесь у вас говорит?
– Я ничего не слышал! – заверил его Тео. – А вы что-то побледнели… Вам нездоровится?
– Да-да… – нервно озираясь, профессор схватился за пульс. – Температура явно повышенная… и галлюцинации. Что взять с больного человека? Запомните, сударь! От направления, помеченного мной на карте, следует отклониться на два градуса. Эти сведения пригодятся вам в случае моей кончины. Ну а если выживу, сам разберусь, и ваши хлопоты не понадобятся.
Едва профессор ушел, из шкафа пулей выскочил бледный Густав Барр.
– Пропащий я человек… – задыхаясь, прошептал он.
– С чего бы это?
– Разве вы не поняли? Вам никогда меня не найти. Никогда! Он был прав с этими двумя градусами!
– Как так?
– А вот так! Признаюсь: прибыв на Цуиджи, я с сожалением удостоверился, что карту этот тип составил верно. В письмах-то я его убедил, но на самом деле… это я ошибся на два градуса, а не он! Пусть хворый, недомогающий, но координаты он установил точно!
– И что с того?
– Неужели вы не понимаете? Ведь он поведет экспедицию по моейкарте – с отклонением на два градуса к востоку и обойдет Цуиджи стороной. Завезет нас прямиком в полярные льды!
– Значит, надо сообщить ему, что он ошибся! То есть что вы ошиблись. Вернее, что оба вы ошиблись. Тьфу ты, да тут сам черт не разберется!
– Никто, кроме меня, этого не знает! Когда меня найдут, я, конечно, сообщу об ошибке. Но ведь меня никогда не найдут! – Барр чуть не плакал.
– Будем надеяться, – проговорил наконец мистер Тео, – что по ходу дела Максвелл признает свою ошибку.
– Какую ошибку? Максвеллу точно так же известно верное направление, как и мне!
– Но ведь вы сами только что сказали, будто он должен отклониться на два градуса! Разве не так, черт побери?
– Он и отклонится, так как вовсе не желает отыскивать соперника! – с горечью воскликнул Густав Барр. – Максвелл скорее признает, что я прав, лишь бы не найти меня.
И наконец-то, наконец! С невероятной помпой, под звуки музыки и при свете факелов, при большом стечении публики, чьи восторги сдерживались с помощью резиновых дубинок, теплоход «Стенли отдыхает» медленно отчалил. Ревела сирена, заливался свисток футбольного судьи, звучали возгласы «ура!», взлетали в воздух шляпы и цилиндры… Свершилось! Экспедиция отправилась в путь.
Усиленный мегафонами, оглашал пространство репортаж с места события. Еще виден был сверкающий огнями корабль и различим силуэт палача, энергично машущего на прощанье. Голос диктора становился все тише, и пришлось зачитывать по бумажке следующее: