Новые русские и т д
Шрифт:
Не буду по полной "грузить" дровосека!
Зарплату не платят? Большая семья? "
"Семья то большая. В ней два человека
Один из них я, И второй тоже я! "
Я членов семьи посчитать попытался
Сбивался со счету, делил, умножал
Меня тот мужик, " грузанул" и смотался
А я, как дурак, все стоял и считал!
Серега Есенин("Серый")
Клен ты мой опавший
Клен заледенелый
"Бабок" подзанявший
У меня на дело
Если уродился
Дубом а не кленом
Будешь ты по
Пацаном зеленым
А просадишь "бабки"
Можешь себя смело
Ты считать опавшим
И заледенелым
Разных баобабов
Что меня "кидают"
Их под самый корень
Сразу вырубают
Так что ты подумай
С кем имеешь дело
Клен ты мой опавший
И заледенелый
* Новая русская повесть "Луч света в темном царстве" *
Вместо предисловия: На сегодняшний день повсеместно возрождаются традиции русского купечества. Так вот. Судя по уже возрожденным традициям. купечество в семнадцатом веке выглядело примерно так.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
VII век. Купеческая лавка "Пафнутич без компани ЛТД". Арабской вязью с грамматическими ошибками. В лавке сидит купец Пафнутич, почесывая двадцатидвухлетнюю щетину.
– Прошка!
– кричит он.
В лавку орлом влетает приказчик Прошка.
– Где товары заморские?
– Продали за деньги заморские.
– А где деньги заморские?
– Вина купили заморские.
– А где вина заморские?
– Выпили по обычаю русскому.
– Пошел вон!
Пафнутич почесывает грудь все ниже и ниже, пока не вспоминает про девку Анфиску.
– Анфиска!
– кричит он.
В лавку лебедем вплывает девка Анфиска.
– В баню пойдешь?
– Так ведь денег нет!
– Пошла вон!
Пафнутич почесывает все ниже и ниже, пока не начинает чесать пол.
– Прошка!
– кричит он.
В лавку орлом влетает приказчик Прошка.
– Денег дадут в долг под честное купеческое слово?
– Не дадут.
– А под нечестное?
– Ну разве что купец Еремеич, он нам должен.
– Пошел вон!
Пафнутич начинает мысленно почесывать девку Анфиску.
– Анфиска!
– кричит он.
В лавку лебедем...
– Да прекратите вы влетать и вплывать! Ходите нормально, как люд православный!
– ругается Пафнутич:
– Деньги найду в баню пойдешь?
– Не пойду. Меня ужо купец Еремеич пригласил.
– Пошла вон!
Пафнутич, почесываясь, молится богу, чтобы Еремеич умер от чесотки.
– Прошка!
– кричит он.
В лавку нормально, как люд православный, входит Прошка.
– Иди забери деньги у Еремеича.
– Так сабля вострая нужна с разрешением от Царя-батюшки.
– А если невострая?
– Эк, удивил! Сейчас куда ни плюнь, у каждого есть невостроя!
– говорит Прошка и плюет в окно.
– Эй! Кто там плюется! У меня есть сабля невострая!
– кричат за окном.
В лавку входит купец Еремеич,
весь окровавленный от почесывания."Спасибо, Господи! Недолго осталось" - думает Пафнутич.
– Пафнутич! Займи денег под честное купеческое слово. В баню хочется сил нет!
– Ты же мне должен?!
– Эк, удивил! Сейчас куда ни плюнь, я каждому должен!
– говорит Еремеич и плюет в окно.
– Эй! Кто там плюется! Нам Еремеич должен!
– хором кричат два десятка купцов, оплеванных Еремеичем.
Задумавшись, Пафнутич пытается почесать мозг, но мешает черепная коробка.
– А пошли в баню под честное слово, к примеру, купца Никанорыча!
– Анфиска!
– кричат купцы, от нетерпения почесывая друг друга.
В лавку лебедем вплывает Прошка:
– А может я сгожусь?
– Эк удивил!
– удивляются купцы и плюют в Прошку. Но попадают в окно.
– Эй! Кто там плюется! Теперь придется с купцами в бане мыться, не ходить же оплеванной!
– кричит оплеванная Анфиска.:
– Но шубу даренную в бане снимать не буду!
– Будешь!
– кричат купцы.
– Тогда дарите!
– В бане подарим!
– обещают купцы.
– Врете!
– не верит Анфиска своему счастью.
– Вот тебе честное слово, к примеру, купца Никанорыча!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Роскошные хоромы товарищества "Волки Тамбовские". Над входом надпись "Отделка теремов под еврозамки" и рекламный девиз "А вот здесь мы забубеним желтую полосу! ".
В хоромах сидит купец Никанорыч и поглаживает окладистую бороденку.
К нему заходят два добрых молодца в кожаных кафтанах и с саблями вострыми безо всякого на то разрешения от Царя - батюшки.
– Чьих будете?
– вежливо спрашивает Никанорыч.
– Стеньки Разина людишки!
– отвечают Стеньки Разина людишки.
– Что надобно?
– Нам бы водицы испить?
– начинают издалека людишки.
– Пейте!
– Нам бы еще хлебца откушать?
– Ешьте!
– Нам бы еще денежек немного?
– Берите!
– А много?
– доходят до сути дела людишки Стеньки Разина.
– .............!
– хочет, но не может сказать купец Никанорыч, нервно поглаживая окладистую бороденку.
– Кому платишь, купчина недорезанный?!
– продолжают людишки Стеньки Разина, поглаживая сабли вострые и постепенно превращаясь в людей Степана Разина:
– Ты что, оглох, купчина недорезанный?
– Ась?
– может, но не хочет разговаривать в таком тоне купец Никанорыч и прикидывается глухонемым.
– Теперь будешь платить нам, купчина недорезанный! А не то мы тебя дорежем!
– заканчивают свою мысль человечища Степана Тимофеича Разина, поглаживая саблями вострыми Никанорыча. Никанорыч, жалобно поглаживая мошну с деньгами отдает им ровно половину мошны с деньгами.
– Мы ещ? зайдем!
– намекают Разинцы на вторую половину и уходят, громко хлопнув дверью.