Новые вершины

И лечу под прелестную музыку. Что-то новое появилось, в совершенно новой стилистике. Я языка особо не знаю и улавливаю толькоJue le taxe. Но звучит сумасшедше. И голос невероятно проникновенный. Ни чего в нем нет, но продирает до пяток. И как-то не реально сильно захотелось познакомиться с этой исполнительницей. Интересно кто она, сколько лет, вообще бы больше о ней узнать. Но откладываю эту мысль до лучших времен.

А сейчас у меня предстоит свидание с не менее великолепной Леной. Договорились встретиться на углу, не далеко от ее дома, что-то она опять шифруется. Ладно потом разберусь.

Ну вот, стою, рядом с мотоциклом, жду. И вижу, вон из-за угла появилась, какая же она красивая. И внезапно, как по волшебству, в голове начинают из ниоткуда всплывать строки стихов. Тут и Лена подошла, я обнимаю ее, целую и неожиданно говорю:

— Лена, дорогая, милая, любимая — А она прям растаяла, от этих слов, но продолжение ее я думаю удивило — Ручка есть и листок бумаги, срочно надо—

Она удивлена, но вытаскивает из сумки и протягивает мне ученическую тетрадь и ручку, какая милашка.

И я начинаю записывать стихи в тетрадь. Не запишешь, потом не вспомнишь, обычная история у поэтов. У них со стихами отношения сложные и даже драматичные — не запишешь, не вспомнишь, не будешь сочинять, когда сочиняются, перестанут сочиняться вообще. Вот так поэты, хозяева и рабы своих стихов. Странные взаимоотношения, но прекрасные.

Записал и теперь читаю Лене, ведь это для нее стихи и о ней. То как я ее вижу и чувствую:

* * *

Она идет

Светясь от счастья

И радость ждет

Не будет тут ненастья

Улыбка губ

Свела меня с ума

О да, Она идет

Походка томна и легка

И синевою глаз

Пронзает мое сердце

Да, будет все и в этот раз

И я рукой толкнул ту дверцу

Эмоции горят

Но легка нега опустилась

Сердца тут в унисон стучат

Вот так все и случилось

Волна волос

Упала враз на плечи

На небе мало звезд

Но для тебя, зажгу я их как свечи

И радость здесь

И счастье будет безразмерно

Она идет, она вот есть

Я понимаю, все тут верно.

* * *

Примечание автора: стихотворение написано прямо в тексте главы, наверно это объяснение Дана, почему он выбрал Лену, не только ее, а и ее тоже. Оно написалось само. Так бывает.

* * *

Лена слушает и на глазах сами собой проступают слезы. Какое — то время она молчит, потом все-таки произносит, с трудом выталкивая из себя слова:

— Звезды. Зажечь звезды. Ты правда так сильно меня любишь?—

— Да, милая. Очень сильно. Стихи не обманешь, они — это эмоции, чувства, которые вырвались наружу — Отвечаюя ей.

Потом обнимаю ее, целую и добавляю:

— Ты моя, милая. Ты моя. И нам будет хорошо, я это обещаю. Ты главное, сама глупости не делай, не слушай ни кого и ни чего, кроме своего сердца. И все будет хорошо, поверь—

Она поднимает голову, смотрит мне в лицо и отвечает:

— Хорошо, Даня. Ты и я—

Я улыбаюсь и поправляю:

— Ты же знаешь, есть еще Оля и Маша. Я по другому не могу, не получится—

— Да — Отвечает Лена, на секунду замолкает, а потом все-таки добавляет — Я знаю, я понимаю, я привыкну—

Потом вдруг улыбается, глаза светятся каким то не вероятным, то ли карим, то ли серым светом и радостно говорит:

— Но сегодня только Ты и Я—

Я киваю и соглашаюсь:

— Только Ты и Я—

Она неожиданно почти прыгает мне на шею и шепчет:

— Хочу кататься—

Желание любимой женщины закон и я одним махом сажаю ее на свою Hondaи по газам.

И мы летим по улицам летнего Баку, разрезая собой изнуряющий зной, к которому мы, впрочем, давно привыкли. Мы летим под рокот мотора, грохот акустики и счастливое визжание Ленки. Скорость, музыка, ритм, морской воздух. Все вместе дает совершенно невероятный эффект. Куда там всяким Виагра и прочим возбудителям. Уже через пятнадцать минут гонки, я каким чудом слышу громкий шепот в ухо:

— Поехали к тебе, или я за себя не отвечаю—

— Поехали — Соглашаюсь я и про себя думаю — А я отвечаю? Не, я отвечаю, но это как сказать—

И закладываю резкий вираж, меняя курс на лежащий к дому. И мчимся, под одобрительными взглядами прохожих. А, что? По моему уже все в Баку знают, кто по городу рассекает на таком необычно мотоцикле.

И домчались. Мотоцикл на стоянку и сами чуть не бегом ко мне. Хорошо все-таки, когда есть своя жилплощадь, в который хозяин только ты.

Лифт, дверь, защелкнулась. Нас отрезало от мира и мы теперь вдвоем. Больше нет ни кого, во всем мире. Сейчас есть только Я и Она. И обнимаю ЕЕ, целую и жадные руки уже торопливо стаскивают все лишнее, лето. Лишнего не много. А она все с той же счастливой улыбкой снимает с меня все, до чего дотянулась.

Потом неожиданно замирает у меня в объятиях и начинает смеяться так радостно. Что у меня и мысли не возникает обидеться, я понимаю, что вспомнила, совершенно не обидное.

Целую ее и спрашиваю:

— Что-то вспомнила, любимая?—

— Да — Отвечает она и продолжает сквозь смех — Помнишь, как в первый раз, когда ты скомандовал — Раздевайся и умчался на кухню? Потом вернулся с тазиком черешни, а я стою в одном белье и не понимаю, что дальше делать, ты потом еще меня кормил, той же черешней. Помнишь? —