Новый дом и муж в придачу

Медленно подняла взгляд и со страхом взглянула на Ирку. А то как убежит сейчас с криками и воплями? Я бы убежала. Но она вовсе не была испугана, наоборот, смотрела на меня с умилительной улыбкой. Как будто бы я была ребенком сожравшим тарелку манной каши.

– Ирка, – хрипло прошептала я, пряча испачканные кровью руки за спиной, – что со мной такое?!

Горькая правда, или как я вляпалась в сладкую жизнь

Мы сидели на кухне. Тихо тикали часы с кукушкой, еле слышно гудел холодильник, утреннее солнце очерчивало квадраты на полу у окна, сладко пахло сдобой, Ирка только что сунула настоявшиеся булки в духовку и терла шкафчики, напевая себе под нос незатейливую мелодию. А я, держа в руках кружку ромашкового чая, пыталась осознать и принять то, что рассказал мне Ирка.

Проклятый Асмодей притащил меня в свой мир… или не в свой… Но жили здесь всего две расы: демоны и люди-маги. Жили дружно, по-соседски, женились, детей рожали. Никто на расы и не смотрел, смешанные человеко-демонские семьи были вполне обычными.

Вот и мои родители: папа-демон и мама-человек поженились двадцать лет назад. Восемнадцать лет назад у них родилась дочь… Брукса…

Бруксы – самые кровожадные демоны-вампиры. Два раза в неделю, по вторникам и пятницам, они выходят на охоту на людей, и больше всего любят пить кровь человеческих младенцев, хотя не гнушаются даже низшими демонами. Поймать бруксу очень сложно. Они сильные, быстрые, высоко прыгают, очень быстро регенерируют любую часть тела и обращаются в огромного нетопыря. Они, в отличие от остальных демонов-вампиров, не боятся солнечного света, хотя он и обжигает их кожу. Убить бруксу практически нереально. Людей спасает только одно: такие демоны рождаются очень редко, и с самого рождения ставятся на учет в магистрате.

Я – единственная брукса не только в городе, но и в области. А на всю страну нас не больше трех-четырех…

Вот уж повезло, я всхлипнула и сделала глоток ромашкового чая. Вкусно… вытерла припухший и покрасневший нос. Я уже и забыла, как в восемнадцать лет любая проблема бедой вселенского масштаба кажется. Вот и сейчас… ну, подумаешь, я не человек, а демон-вампир. Но зато жить теперь буду долго, Ирка сказала, что бруксы живут почти столько же сколько высшие вампиры. И уж я постараюсь, чтобы Асмодей замучился ждать моей смерти.

Мои родители… ну, не совсем мои… ответственно подошли к вопросу воспитания маленькой бруксы, научив ее сдерживать свои кровожадные порывы, и теперь я вполне могла обходиться сырым или слегка опаленном на огне мясом животных. И магией… меня нужно было регулярно подпитывать человеческой магией, которая давала мне силы вместо человеческой крови.

Из-за этого небольшого нюанса и произошли все неприятности. В прошлом году родители прежней меня погибли, проводя какой-то научный эксперимент в своей лаборатории. Оставлять бруксу без присмотра и без магического питания было чревато неприятностями для всего города. Родственников у нас не было, замуж меня, такую красивую и хорошую, никто не брал, вот и пришлось бургомистру взять на себя ответственность за кормление, содержание и контроль юной Пауэллы, которую домашние звали Паша.

Бургомистр, конечно же, не был в восторге от такой ноши и не чаял от меня избавиться. Но за год горожане не стали сговорчивее и никто так и не пожелал взять Пашу в жены.

И вот буквально на днях приехал в наш город некий маг – простой служка в полицейском управлении соседнего города. Неизвестно, что ему пообещал бургомистр, но в тот же вечер надоевшая брукса стала женой этого мужчины. Ее, разумеется, никто не спрашивал. И о том, что она теперь принадлежит этому магу, Паша узнала в тот самый момент, когда бургомистр привел мужа в ее дом после регистрации брака.

Счастливый бургомистр сбросил с себя груз забот, муж ночевал в гостевой спальне, а она провела запрещенный ритуал. Она решила, что лучше потерять все, чем оказаться супругой этого отвратительного мужика. Он простолюдин, а она дочь высшего вампира.

И я была с ней согласна, такого мужа нам не надо! Нам, то есть уже мне, вообще, никакого мужа не надо. Хотя жить мне все таки хотелось больше, чем насолить бургомистру или мужу. Но она сделал свой выбор. И той самой ночью, когда новоиспеченный муж спал в гостевой спальне, не рискнув лечь в одну постель с бруксой, моя душа поселилась в ее теле…

Я вздохнула и допила остатки чая. Мне нужно быть осторожнее. Никто не должен узнать, что в теле бруксы Пауэллы теперь душа человеческой бабки… Бабки-дуры, я бы сказала, которая до девяносто трех лет дожила, а мозгами так и не обзавелась, поверила наглому и бесстыжему демону и вляпалась по уши. Раз ритуал запрещенный, значит меняться душами тоже запрещено. И вряд ли мне понравится то, что со мной сделают, если вдруг узнают, что произошло.

Все знает только Ирка… Она тоже не человек и даже не душа моей соседки. Она – мелкий бес-прислужник. Что-то вроде моего личного слуги, которого родители привязали к ребенку еще в младенчестве. И сегодня утром именно я одарила ее внешностью и характером соседки-Ирки. И именем. Раньше его все звали просто Бес.

– Пашенька, – Ирка выхватила у меня из рук пустую кружку, – пирожок будешь? Я твои любимые напекла, с яблоками и корицей…

Я кивнула. Буду. Это очень хорошо, то я могу есть все подряд, а не только полусырое мясо. Я жевала вкуснейшие иркины пирожки и думала, что все не так уж плохо. У меня есть дом. Большой, новый и красивый.

Пусть я брукса, зато жить буду долго. Пусть я на лицо страшная, как смертный грех, зато молодая и стройная. И, кстати, совсем не склонная к полноте. Я у Ирки уточнила, прежде чем хвататься за третий пирожок. Пусть у меня есть муж, зато… вот тут ничего не придумывалось… вздохнула… это чистый минус. И то, что разводов в этом мире нет – тоже…

Но ничего… живы будем, не помрем. А от мужа я все равно избавлюсь… когда-нибудь. Он же просто человек.

Мой дом, или бесы на службе человечества

После плотного завтрака я решила обойти свои владения до конца. А то со всеми этими волнениями, так ничего и не осмотрела.

На первом этаже рядом с просторной кухней была столовая. Светлая, большая, с тремя окнами, закрытыми полупрозрачными серо-зелеными шторами, чтобы солнце не обжигало нежную кожу бруксы. В простенках стояли узкие и невысокие шкафы-этажерки с милыми безделушками на открытых полках. А в нижних ящиках прятались столовые приборы, полотенца и салфетки.

В двух больших шкафах для посуды с торца комнаты хранились обеденные, чайные и кофейные сервизы, красиво расставленные за стеклянными дверцами. Я затруднилась бы сказать на сколько персон был каждый из них, но количество тарелочек и чашечек впечатляло. И, даже не прикасаясь к хрупким чайничкам, я могла поспорить, что это настоящий, дорогой фарфор, а не привычная мне керамика.

Стол в центре столовой тоже поражал воображение. Огромный, длинный… я такие раньше только по телевизору видела. В мою квартиру, в обычной хрущевской пятиэтажке, такой стол не влез бы. Даже по частям.

Тонкая белоснежная скатерть свисала почти до пола, создавая атмосферу торжественного приема. Вокруг стояли стулья с высокими спинками, мягкими сиденьями и подлокотниками. Я пересчитала, мест за столом было двадцать четыре. Ужасно, должно быть, обедать в такой столовой в одиночку.

Двери столовой и всех остальных комнат на первом этаже выходили в холл-гостиную. После столовой гостиная казалась темной, хотя и была отделана в светлых тонах. Два небольших окна давали слишком мало света.