Новый дом

Вот только Кэл — герой не только на словах, но и по духу. Он не может переступить через себя, не может решиться принять на свои плечи груз ответственности за принятое решение. Тогда ему так и не хватило смелости лично сообщить родителям тех девушек, которых он потащил за собой в бой, об их смертях. Он не сумел сказать, что — да, из-за моей ошибки, из-за моей слабости ваших детей превратили в неузнаваемый фарш. Кэл всё так же стремился защищать, но отвечать за тех, чьи жизни стремился сохранять… Именно из-за всего этого я не считаю себя героем. Красивый титул, дающий определённые преференции? Дайте два. Но сам себя героем я не назову никогда, потому что нужно будет соответствовать, принося себя в жертву. Не только проливать свою и чужую кровь, но и принимать на себя вину: за тех, кого не удалось спасти. За тех, кто поверил тебе и пошёл за тобой, но не вернулся домой. За тех, кого ты спас, обрёкши на смерть таких же невинных, но оказавшихся по ту сторону баррикад.

Слишком большой груз для человека, не собирающегося отдавать во благо окружающих всего себя.

Что до мнения вашего скромного слуги касательно выбора, то я считаю, что пожертвовать десятью ради спасения сотни — абсолютно верное решение. Но если среди этих десятерых окажется кто-то близкий мне, то я пожертвую и тысячей, и десятком тысяч человек. Лицемерие? Ещё какое. Да только спросите сами у себя, что для вас важнее — совершенно незнакомые люди или же те, кого вы отлично знаете? Те, чьи лица будут ещё долго вам сниться, если вы примете неверное решение? Я — лицемер, но покажите мне того, кто им не является.

— Ты должен научиться жертвовать малым ради спасения большего. — Кэл вскинулся было, но я осадил его: — Да, это трудно. Да, ты всё равно будешь виноват. Но вина эта будет меньше, чем если ты и сам умрёшь, и утянешь за собой подчиненных.

— Но я жив, и мои люди…

— Зато неживыми станут те, к кому Кон наведается после того, как залижет раны от нашего сражения. — Немного приукрасим действительность — всё ради лучшего эффекта. Если Кэл одумается… Если поймёт… — Я не обвиняю тебя в том, что он сбежал, но если бы ты оставил своих парней и продолжил бой, то шансы на убийство этого демона стали бы заметно больше. Мы недостаточно сильны, чтобы спасти всех. Тебе нужно просто принять это как данность.

— Боже, меня учит жизни кохай… — Кэл запрокинул голову и, уставившись в потолок, откинулся на спинку аскетичного деревянного стула. — Это, если что, не оскорбление. Просто обращение старшего к младшему.

— А я уже собирался добавить тебе синяков. — Хмыкнул я, мысленно закрепив сделанные ранее выводы о национальности нашего попаданца. — Что бы ты не решил, я всё равно останусь твоим другом. Но я предпочитаю дружить с живыми, нежели навещать памятники мёртвым. Смекаешь?

— Очень… толстый намёк на тонкие обстоятельства. Я не умру, Зол. Обещаю.

— Не обещай невыполнимого — все мы когда-нибудь умрём. — Суровая правда жизни, однако. — Расскажешь, как к тебе попала эта оглобля?

— Копьё-то? — Кэл приподнял своё оружие, с какой-то затаённой любовью маньяка окинув его взглядом. — Чего бы и не рассказать…

Часть III.

— Правда?! Круто!

Тэл был единственным среди собравшихся, — отца, мамы, Гессы, меня и, собственно, брата, — у кого новость о предстоящем путешествии вызвала радость, а не зубовный скрежет. Я отлично понимал Волана — он долго трудился, налаживая связи и завоёвывая людское доверие. Даже дома появляться почаще стал только тогда, когда я пригрозил оставить от его гильдии одну только золу, если Кларисса ещё хоть раз пожалуется на то, что её муж возвращается с работы далеко заполночь, а уходит — с первыми петухами. Собственно, мама радости тоже не выказывала, после далёких, связанных с её авантюристским прошлым событий став заядлым домоседом. Гесса… У неё была любимая работа, хорошая лаборатория и расписанные по месяцам планы на будущее. Естественно, необходимость отправиться в такие дали, что даже с магами в караване ехать придётся не меньше года, её не прельщала. Тэл же в окружении не столь помешанных на магии сверстников откровенно скучал, и возможное приключение для него стало сродни манне небесной. И, глядя в его предвкушающие глаза, я откровенно опасался того, что он начнёт возносить молитвы Королю Демонов за то, что тот решил пройтись огненным гребнем по границам Бригантии…

— Слово за советом — у старших. — На автомате отрезал отец, прикусив губу. Нервно перебирая пальцами какую-то бумажку, удостоившуюся чести быть исчёрканной карандашом во благо алхимической науки, он уже пытался представить, как именно всё будет организовано. — Ты уверен в том, что это не дезинформация? У тебя много политических противников…

— Можешь ещё раз проверить печати, если хочешь. — Я кивнул на стопку развернутых свитков, лежащих передо мной. Особая бумага, покрытая рунами — но при этом со вплетёнными внутрь серебряными нитями, плюс печать, выполненная из небольшого количества адамантита и содержащая в себе определённую последовательность драгоценных камней, достать которые кроме как на континенте демонов задача не из простых. Вдобавок внутри печати находилось то, что называют “Волей Короля Демонов” — частичка ещё более редкого минерала, единственным предназначением которого было самоуничтожиться и как следует вспыхнуть в магическом плане при использовании на печати заклинания, которое было на слуху даже у обычных людей. В конце концов, кроме Королей Демонов более никто допуска к этому минералу не имел, да и использовали такой метод крайне редко — лишь тогда, когда получатель должен иметь стопроцентную уверенность в личности отправителя. Подделать можно, однако… — … но такие вещи подделывать чревато.

Свидетелями магического возмущения, вызванного уничтожением Воли, стали мы все, и никто не заметил отличий от того, что, согласно слухам, должно произойти с подлинным посланием. Правда для меня большим гарантом служил тот факт, что свитки доставил Кон, прославившийся работой на своего владыку.

Вряд ли он взял шабашку на стороне, верно?

— И всё-таки, как ты планируешь убедить Амстера в необходимости предательства? И как собираешься уложиться в полгода?

Условие, озвученное Коном — уйти с территории Бригантии самому и увести иллити до конца года. Это даже не шесть месяцев, а несколько меньше — на дворе первый месяц осени. Я не мог разорваться на части, и разумных, сильных клонов, как у одного усатого блондина, у меня тоже не было. Метнуться сайгаком, и семью проводив до диких земель, и иллити навестить даже с моей скоростью удастся разве что за полтора года с учётом того, что кроме меня летать не умеет никто. А на телегах до границ на юго-востоке где-то четыре месяца пути, если устранять осеннюю распутицу и зимнюю непогоду с помощью магии. Плюс после границы ехать почти вдвое дальше — в сумме мы получаем целый год. Непозволительно много.

— Своим ходом я доберусь до расположения иллити за пару месяцев. Слышал, их перебросили на восток, ближе к линии фронта…

— В Крозд, если точнее. Я поддерживаю контакт с твоим дядей.

— Значит, Крозд… — Естественно, я понятия не имел, что это за город, но это знание избавляло меня от необходимости лишних поисков. — Убеждать придётся быстро и доходчиво, что в случае с дедом будет не так-то просто. Я ещё помню его скверный характер и принципы.

Отец качнул головой, невесело улыбнувшись:

— Золан, я не стал говорить, но два года назад Зар`та погиб в бою. Так что теперь родом, на правах единственного наследника, управляет Амстер.

— Погиб…? — Несмотря на то, что моё знакомство с дедом вышло довольно скоротечным, а давнее расставание — неприятным, я всё равно ощутил скорбь. Сначала Целестия, теперь Зар`та… — Гериан жив?

— И здоров. Но сам род находится в довольно плачевном положении.

— Значит, на это и буду напирать. — Решительно сказал я, отделавшись от сожалений. Даже во вселенской свалке смерть — не конец, а заботиться надо в первую очередь о живых. Информация Кона подтверждалась — иллити под угрозой практически полного исчезновения. — С дядей договориться будет намного проще. Что же касается вас и вашей защиты, то мне придётся положиться на наёмников. Я попробую поднять свои старые связи среди авантюристов и переговорю с оставшимися без работы знакомыми… думаю, если они согласятся, то ты, отец, приятно удивишься их компании.

— Тогда ты уж постарайся. — Мама решила взять слово. — Твоего отца мало что может удивить.

— Да, мне даже стало интересно, кого из моих старых знакомых ты смог откопать в Рилане. И, главное, когда, раз уж об их прибытии я ничего не знаю… или знаю?

Я отрицательно мотнул головой, переведя взгляд на Гессу. Та, по своему обыкновению, предпочитала слушать, а не говорить, сверля взглядом стол, но весь её вид буквально кричал о том, что ей есть, о чём сообщить.

— Гесса?

— А? Нет-нет, ничего. — Как-то слишком уж резво вскинув носик ответила она. — Просто… лаборатория. Придётся заново всё обустраивать на новом месте.

— Зато ты получишь больше свободы — не придётся неделями дожидаться разрешения на проведение очередного опыта… — Попытался подсластить пилюлю я, сыпя всё новыми и новыми плюсами. Не знаю, помогло ли это, но в конечном итоге на лице Гессы появилась искренняя улыбка. — Видишь? Не всё так плохо…

А спустя минуту мы перешли к обсуждению деталей — что, как, куда и, главное, когда. До завершения семейного совета, устроенного сразу после моего возвращения из церкви, оставалось ещё несколько часов…