"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Северная столица бурно обсуждала предстоящий и уже идущий визит Цесаревича. Много встреч, выступлений, много общения с подданными, он посетил Кронштадт и казармы гарнизона, встречался с рабочими и инженерами Путиловского завода и Адмиралтейских верфей, побывал в стенах военных училищ и академий, не избегал прессы, а наоборот охотно отвечал на их вопросы и давал интервью. Было очевидно, что Миша подготовил и продолжает готовить достойного Наследника, куда лучшего, чем был Николай в своё время, когда он рыдал на плече сестры, от ужаса и растерянности, вопрошая бесконечно: «И что же мне теперь делать?» И, по общему впечатлению Ксении Александровны, Северная столица за эти дни просто влюбилась в молодого Наследника Престола.
И вот теперь он инспектирует ее Академию.
Что ж, ей было что ему показать, а
И ещё одно отметила Великая Княгиня Ксения Александровна — её племянник за последнее время сильно изменился. Явно повзрослел и вытянулся. Но более всего изменился взгляд. Разница была просто разительной. Это был ужасно властный, ледяной, кристально чистый взгляд его царственного отца. Взгляд, который на публике Александр так хорошо умеет скрывать за очарованием и харизмой. И пусть эти дурочки в зале визжат от восторга, глядя Цесаревича, сама Ксения видела, насколько силен этот его взгляд, в котором соединились не только все таланты и умения Царственного отца, но и всё мягкое и страшное коварство его Августейшей матери.
Да, Александр изменился.
Рядом с ней сейчас стоял будущий Правитель. Великий, жесткий, жестокий, беспощадный. И, как она смела надеяться, мудрый. Ведущий народ свой к только одному ему известной цели.
Каким он будет?
Да и все дети Миши были такими.
Неужели это Миша научил детей этому всему? Мягкий Мишкин, которого она знала с детства и носила на руках? Или это Маша постаралась внести свою лепту в воспитание Наследника Престола и остальных детей? Или это новая черта характера Августейшей Семьи, вовсе не свойственная прочим Романовым? Ведь и у Вики, и даже у юной смешливой Маси тот же самый ледяной взгляд, лишь прячущийся за покровом доброжелательности и очарования.
Возможно, это действительно унаследовано от мамы, ведь Ксения Александровна прекрасно помнила, какой фурией влетела в Москву Маша в те страшные осенние дни 1918 года, когда Миша умирал от «американки». И её властные холодно-бешеные глаза, готовые не только убивать, но и просто сжечь или заморозить всё вокруг. Уничтожить любого, кто только подумает о том, чтобы встать на её пути.
АЛЕКСАНДР
«Какой тут скованный цепями цветник».
Большой зал института был наполнен воспитанницами всех возрастов, степенными преподавателями, воспитателями и прочим вспомогательным персоналом самого элитного учебного заведения для девиц в России. Было конечно ещё три профильных конкурента — Звёздный, Константинопольский и Новоцарьградский Императорские женские институты, но они были демократичнее и по порядкам, и по правилам, ведь в них не было столь строгого требования к зачисляемым — быть обязательно дворянками. В приоритете — потомственными.
Голубая кровь и белая кость. Самой наивысшей пробы.
Конечно, за последние полтора десятка лет многое в Смольном изменилось, весьма существенно изменилась и учебная программа, и девиц учили куда больше и большему, чем было мыслимо раньше, но, конечно, выпускницы Звёздного были круче и продвинутее их во многих вопросах.
Но Смольный есть Смольный. Элита элит. Что ж, Империя и монархия — это, прежде всего, Традиция.
Александр как-то спросил отца, почему он до сих пор не преобразовал Смольный в более современное учебное заведение, ведь пример Звёздного показывает, что учат там лучше и эффективнее, но что царственный родитель ответил, что у Империи всегда должна быть возможность в каких-то вопросах отыграть назад, если окажется что какой-то путь оказался ошибочным.
«Никогда нельзя всё рушить до основания, запомни это. У нас идёт контролируемая революция сверху, а не стихийная революция
снизу. Поэтому многие традиционные институты и порядки позволяют Империи не только бурно развиваться, но и сохранять свои основы».Так Сказал Император.
Смольный институт был не первым учебным заведением, которое посетил Цесаревич за последний месяц. А Санкт-Петербург не стал первым городом в его вояже. Да, таков вот парадокс истории, Питер, еще восемнадцать лет назад бывший блистательной столицей Империи, вдруг оказался практически на периферии, безнадежно пропустив вперед не только величественные Константинополь и Москву, но и даже новенький и сверкающий, как золотой империал, Новый Царьград. По существу, Петербург занял место в иерархии где-то на уровне Большого Владивостока или блистательного Нового Илиона. Питер носил неофициальный титул «Северная столица», а Владик, соответственно, был столицей восточной. Впрочем, официально в Империи существовала концепция четырёх столиц, так что уровень Владивостока или того Нового Илиона всё же был на ступень ниже.
Поэтому, Александр Михайлович, сначала инспектировал подшефные учреждения и ведомства в Константинополе, затем в Москве, а теперь вот Санкт-Петербург. После будет Новый Царьград, а уж потом Владивосток.
Сашка лишь внутренне усмехнулся своим мыслям. Царственному отцу показалось, что он слишком много тратит времени в Хранилище, что может не слишком хорошо сказаться на его психике. И, в добавок к учебе Императорском Константинопольском высшем командном танковом училище и огромным пластам работ по организации и будущему строительству скоростной железнодорожной линии Город-Илион, Августейший папа решил добавить сыну головняка и учредить по аналогии с Ведомствами Императрицы Марии ещё и Ведомства Цесаревича Александра, сбросив на хрупкие плечи сына опеку и контроль над военными, техническими и элитарными учебными заведениями…
«…— Запомни, сынок, Империя стоит на трех китах — на Традиции, на воспитании и воспроизводстве элит, и на логистике. По древнеримским дорогам ездят до сих пор. И помни главное — времени у тебя может не быть совсем. Детство твоё уже окончилось. Тебе уже шестнадцать с половиной лет. Ты совершеннолетний. И если не дай Бог со мной что случится, то полноправным Императором станешь ты. Мама, как и все прочие, будут тебе лишь помогать и советовать, но править будешь ты. А приняв корону, ты должен иметь возможность опереться не только на популярность в народе, которую ещё нужно завоевать, но и на элиты Империи, которую тебе важно не потерять. Поэтому опекай будущую элиту. Так что принимай опеку над теми учебными заведениями, которые формируют и куют элиту Единства. И не только Единства, сам знаешь. Приезжай, инспектируй, встречайся, вникай, производи впечатление. Стань для них кумиром, за которым они пойдут вдруг что. Особое внимание уделяй девочкам, как ты это хорошо умеешь делать. Они куда более эмоциональны и впечатлительны. Они вскоре выйдут замуж, но будут всегда помнить, какой ты молодец и душка. А ночная кукушка всегда перекукует дневную, сам знаешь.
— Не сильно ли ты мне много власти передаешь? Вдруг я захочу устроить государственный переворот? Такие случаи были в истории нередко.
— Нет, сын, не боюсь. Свалить меня очень непросто. Даже если у тебя, не дай Бог, такая идея бы и возникла, то я об этом узнал бы в течении буквально часа-двух, после того, как ты кому-то бы об этом сказал. Так что — нет, не боюсь. И я не хочу, чтобы, вдруг что, на моём троне законно оказался человек, который не умеет править Империей, не имеет опыта управления и не знает базовых вещей, в том числе и касаемых её организации и функционирования. История той же России знает массу примеров того, как правление неумелого Царя приводило если не к катастрофе, то, как минимум, к большим потрясениям. Так что запомни, когда тебе исполнится двадцать пять лет, я объявлю тебя своим соправителем — Цесаревичем-Кесарем. И ты должен набираться опыта, и народ должен не только привыкать к тебе на троне, но и знать точно, что вдруг что — никакой неопределённости во власти не будет, а новый Император уже проявил себя с самой лучшей стороны, так что подданные могут уверенно смотреть в завтрашний день…»