Новый Мир (№ 2 2006)

При всей кажущейся маргинальности герои А. Никитина были непосредственно связаны с самыми известными творцами русской культуры XX века. Среди их последователей, друзей, знакомых — Сергей Эйзенштейн, Валерий Брюсов, Борис Пастернак, Михаил Чехов, Павел Флоренский, Владимир Бехтерев, прозаик Анатолий Каменский, поэты Владимир Пяст и Аделина Адалис, искусствовед Алексей Сидоров, бывший антропософ, товарищ Андрея Белого по кружку “аргонавтов” Михаил Сизов и даже такая, казалось бы, неожиданная фигура, как литератор Георгий Шторм, автор нашумевшей в 1960-е годы книги “Потаенный Радищев”.

Вера Тарасова. Высшая духовная школа в России в конце XIX — начале XX века. История императорских православных духовных академий. М., “Новый хронограф”, 2005, 568 стр.

Лет десять в Новосибирске существовало издательство “Сибирский хронограф”. Выпускало сборники архивных документов по российской истории, в том числе советского периода, все с тем же Росспэном конкурировало. Потом перебралось в Москву и теперь продолжает свою деятельность под названием “Новый хронограф”.

Монография В. Тарасовой представляет собой первое столь полное исследование различных аспектов жизни высших православных учебных заведений на рубеже XIX — XX веков. В книге четыре главы, в которых рассматриваются соответственно принципы организации академий (законодательная база, финансирование, административное устройство, принципы обучения и воспитания), структура профессорско-преподавательского состава, численность, сословная принадлежность, материальное положение студенчества и, наконец, попытки реформирования системы богословского образования в России в период между двумя революциями и сопутствовавшая этим попыткам идеологическая борьба. Эпилог посвящен закрытию всех четырех академий в 1918 — 1921 годах. В приложении к книге помещен чрезвычайно информативный и полезный словарик, содержащий биобиблиографические справки о профессорах и доцентах высших богословских школ конца XIX — начала XX века.

Любопытно, что к российской академической традиции автор относится без особой симпатии. Русские академии изначально строились по католическим и протестантским образцам, и, по мнению В. Тарасовой, в результате некритического копирования иноконфессионального опыта высшее богословское образование в России оказалось оторвано от реальной церковной жизни, с одной стороны, и от опыта православной духовности — с другой. Реформы митрополитов Платона (Левшина) и Филарета (Дроздова) эту ситуацию изменили, но не кардинально, так что и в описываемый период преподавание в высших духовных школах носило во многом схоластический характер.

Отсутствие идеализации объекта исследования, как это обычно и бывает, пошло монографии только на пользу. Созданная в ней картина получилась исключительно объемной, так что трудно даже однозначно определить, каких тонов в ней больше — светлых или темных. С одной стороны, богословские школы рубежа веков — это множество выдающихся наставников, активная научная деятельность, богатые библиотеки. С другой — предпочтение катехизиса святоотеческому преданию, скука и сухость учебников, отвлеченность учебного процесса в целом, карьеризм, интриги, доносы, произвол академического руководства. В. Тарасова отмечает самоизоляцию академий, неготовность богословов говорить на современном языке, вести диалог с внешним миром — не здесь ли одна из причин возникновения той трещины между Церковью и обществом, которая в 1917 году обернулась пропастью?

Несомненно удачна выбранная и выдержанная автором манера изложения. Богатая источниковая база, обилие цифр и статистических таблиц на редкость органично сочетаются в книге с яркими портретами ректоров и педагогов, выигрышными цитатами из мемуарной литературы, колоритными бытовыми зарисовками. В результате лишенный малейших признаков беллетризации толстый том читается как занимательное сюжетное повествование.

Владимир Руга, Андрей Кокорев. Москва повседневная. Очерки городской жизни начала XX века. М., “Олма-Пресс”, 2005, 512 стр.

Если б мне надо было определять книгу — победителя в номинации “Сюрприз года”, я не задумываясь назвал бы эту. Ибо она оказалась для меня неожиданностью втройне.

Во-первых, издательство. Из всех издательских монстров “Олма” всегда казалась мне самым… ну, бесперспективным, что ли. В “Эксмо” хорошие книги появляются довольно часто, в АСТ хоть и реже, но тоже проскакивают. И только “олмовская” продукция промелькивает мимо, не радуя глаз, не грея сердце.

Во-вторых, оформление. Как только я “Москву повседневную” увидел, так сразу проснулось во мне застарелое недоверие к роскошно изданным книгам и прочим альбомам. В самом деле, книжки существуют не для того, чтобы на них любоваться, их вообще-то читать нужно. А шикарная обложка и мелованная бумага, как правило, означают, что внутрь лучше вовсе не заглядывать.

Ну и наконец — авторы. Конечно, В. Руга — доктор исторических наук, А. Кокорев тоже профессиональный историк. Но один много лет журналистом работал, потом в политтехнологи подался, второй вообще риэлтор и телеведущий — чего тут можно ждать? Вдобавок они в той же “Олме” несколько альтернативно-исторических и просто исторических романов выпустили, что, понятно, тоже не способствует.

К стыду своему и радости признаю, что все три страха оказались ложными. И авторы, как выяснилось, профессиональных навыков не утратили, и оформлена книга как нельзя более адекватно содержанию, и за “Олмой” теперь следить придется — а вдруг еще чего-нито интересное издадут, в промежутке между очередными откровениями А. Бушкова?

По структуре “Москва повседневная”, как ни странно, напоминает монографию В. Тарасовой, хотя выдержана, конечно, в совершенно ином стилевом регистре. В. Руга и А. Кокорев тоже предлагают читателю методичное описание различных аспектов жизнедеятельности своего объекта. Вот только объект этот — не относительно стабильная образовательная корпорация с четкими границами, а мегаполис эпохи бурных перемен. Потому и лакун в “Москве повседневной” при желании можно найти немало, да авторы, собственно, и цели себе такой не ставили — заштриховать эту карту целиком. Зато здесь множество ярких деталей, сочных цитат, огромное количество осмысленно подобранных иллюстраций — в основном газетных шаржей, карикатур, фотографий, рекламных объявлений.

Оживляют книгу и не слишком частые, но всегда уместные полемические вкрапления. Как бы между делом В. Руга и А. Кокорев поправляют то современных журналистов, повадившихся называть мэра Москвы (то есть, по сути, генерал-губернатора) “градоначальником” (начальником полиции), то Б. Акунина, слегка промахнувшегося при описании извозчичьей спецодежды. Конечно, не обошлось без мелких неточностей и в самой “Москве повседневной”: так, Н. Рябушинский оказался издателем журнала “Весы” (на самом деле — “Золотое руно”), а К. Локс — другом К. Бальмонта. Но все это совершенно не портит впечатления от устроенного авторами веселого пестрого бала-маскарада, где перед читателем в едином вихре мчатся завсегдатаи ресторанов, модницы, вагоновожатые, дачники, театралы, полицейские, извозчики.

Вячеслав Курицын. Курицын-Weekly. М., “Emergency Exit”, 2005, 736 стр.

Пару лет назад один питерский коллега, про которого я что-то не то написал в “Русском Журнале”, ярился по имейлу — вы, мальчик мой, возникли около литературы так поздно, что для вас даже Слава Курицын классик. Хи-хи, мол. Пришлось в ответном письме признаться — да, каюсь, классик, и не только для меня, но и для вас, хотите вы того или нет.

И ведь вот какое странное дело: вкус у Курицына отсутствует напрочь, о концепциях всерьез говорить не приходится, культуртрегерский (чтоб не сказать — мессианский) пафос его сегодня невыносимо смешон, слэмы, сетература и прочие игрушки, с которыми он носился, обернулись полным пшиком — а поди ж ты, лучший критик 90-х. Романы пишет ужасные, издает в своей серии полный отстой — и тем не менее. Почему, как, за что?