Новый Мир ( № 5 2009)

— Он что, твой приятель? Ты с ним живешь?

— Да, это мой лучший приятель. Да, я с ним живу. С ним, и с его женой, и с их внуками, и с их дочкой, и с зятем. Зятя дома нет, а так все здесь. Хочешь, познакомлю? Линда, поди на минутку! — крикнула она в сторону кухни.

— Нет, нет, не надо!

— Ну, не надо так не надо.

— И ты вот так с ними и живешь?

— Вот так и живу. Положим, не “вот так”, а снимаем вместе. За денежки. Две комнаты они, одну я. “Вот так” со мной жить — желающих не найдется.

— Как знать, может, и найдется, — мрачно пробормотал Аркадий.

— Что ты там бормочешь? — переспросила жена, и в ее голосе Аркадий услышал отзвук знакомой, когда-то ненавистной, интонации. Но никакой ненависти не ощутил.

Кто может сказать наверняка, какие побуждения движут поступками человека? Однозначно объяснить его действия?

Может быть, приведя наконец в порядок свою яхту, он испытывал некую пустоту, потерял ту цель, которая столько лет освещала его жизнь (мысль о выходе в море, как мы знаем, втайне пугала его с самого начала). И вот теперь ему засветило новое достойное мероприятие — починить и привести в божеский вид эту старую развалину, бывшую некогда близким существом?

Или еще проще — он вдруг почувствовал, что полузабытая свойская ругань, ссоры и упреки на родном языке милее ему ласковых и цивилизованных разговоров на неродном?

План необходимых действий стоял перед Аркадием такой четкий и законченный, словно не выскочил внезапно, как черт из табакерки, словно он обдумывал его пристально и долго.

Снять квартиру и переселить жену туда. Будет упираться — заставить силой, хотя бы с помощью социальных служб.

Немедленно идти с ней по врачам — можно себе представить, сколько и каких болезней накопилось за годы такой жизни в этом большом рыхлом теле! И сразу же зубы, как можно скорее зубы, и верхние и нижние.

Ну, и... И жить с ней вместе. Он хорошо понимал, что иначе, без его постоянного контроля и принуждения, ничего сделано не будет. Будет продолжаться “работа по ночам”, а чем кончится, он даже и думать не хотел.

На все это потребуются деньги, немало денег.

Новых источников дохода, кроме близкой пенсии, не предвиделось. Пенсия ожидалась приличная, но ее никак не могло хватить и на содержание яхты, и на содержание жены. Решение простое — продать яхту.

Продать яхту?!

Да, продать яхту. Вопрос закрыт.

Новая, американская, женщина в этих планах не присутствовала. Аркадий словно бы забыл про нее, а когда вспомнил, подумал с грустью, что надо будет объясняться и объяснять, а как тут объяснишь? Только лишняя боль и обида.

Почему немолодой, вполне довольный своей жизнью и собой мужчина, без особого воображения, но с перспективой долгого, благополучного и приятного старения, вдруг отказывается от всех этих прелестей, в том числе и от привычной мечты, и пускается в новую авантюру, не сулящую ему ничего, кроме забот, неприятностей и денежных расходов?

Поди разберись.

Нет, правильнее будет ничего не объяснять американке. А просто исчезнуть. Выйдет она однажды утром на палубу, взглянет на его яхту, а там загорает в шезлонге новый владелец. Грустно, конечно, и не так красиво с его стороны, но она хоть маленькая, а самостоятельная, в яму не свалится, не то что эта его беззубая корова.

— Нужно мне, думаешь, твое деревянное корыто? — сказал мальчишка Лиор, единственный потенциальный покупатель. — Вон какие яхты кругом. Это — яхты. А у тебя что? Из сочувствия только беру, по доброте душевной. Видел, сколько ты в нее трудов вложил.

— Подавись ты своей добротой душевной, — мрачно сказал Аркадий.— Давай пятнадцать тысяч, и она твоя.

— Восемь.

— Четырнадцать!

— Восемь пятьсот.

— Двенадцать.

— Девять! И задаток наличными. Или — будь здоров.

— Десять.

Лиор равнодушно повел вокруг голубыми глазами и тихо засвистел.

— Десять, ну?

— Будь здоров.

— Поганка ты, а не парень. Давай задаток.

Ударили по рукам. Лиор отсчитал деньги, дурашливо козырнул Аркадию и ушел, насвистывая.

— Буду туристов катать! — весело крикнул он, обернувшись на ходу.— Деньжищ загребу — ух!

Аркадий и тут выходил фраером, но это было ему уже не в новинку.

Пять стихотворений

Меламед Игорь Сунерович родился в 1961 году. Окончил Литературный институт имени А. М. Горького. Автор поэтических книг “Бессонница” (1994) и “В черном раю” (1998; помимо стихов в сборник включены переводы и статьи о русской поэзии). Живет в Москве.

* *

 *

По душной комнате влача

полубезжизненное тело,

моли небесного Врача,

чтобы страданье ослабело.

Уйти б туда, где боли нет.

Но небеса черны над нами.

Закрыв глаза, ты видишь свет.

Закрыв глаза, я вижу пламя.

* *

 *

Наступает мутный вечер,

а за ним — ночная тьма.

Ад, наверное, не вечен.

Лишь бы не сойти с ума.

Ибо в это время суток

боль струится через край.

Боже, попадут ли в рай

потерявшие рассудок?..