Новый Мир ( № 6 2006)
Шрифт:
— А вы, как я понимаю, Питер ван Бейлис-младший?
— Да, в общем-то, да, но откуда…
— Ничему не удивляйтесь, мой дорогой. Ведь мы оба жаждем откровенности. Расскажите мне о себе.
— Я? Что же сказать, вам и так все известно обо мне, да?
— Известно, и многое, но, конечно, не все. Это не кокетство. Вы мне верите?
— Как же можно не верить! Вам… Вы… Вы такой…
— Такой загадочный? необычный? искренний?
—
— Не смущайтесь, Питер, голубчик. И еще раз повторяю: ничему не удивляйтесь. Ну вот, успокоились? Хорошо. А произносите вы эти слова по одной простой причине — мы играем в “Что-хотите-говорите”. Поверьте, Питер, без этой Игры беседа на равных у нас не получится. У меня ведь тоже начальство есть. И оно не дремлет. Так что я вынужден играть с вами. Ничего дурного в этом нет, тем более что и вы будете играть со мной.
— Боба, я могу вас так называть? Боба, я счастлив и надеюсь, что… что я окажусь хорошим игроком и буду играть только по правилам. И… а какие правила?
— Ах, Питер, в том-то и прелесть “Что-хотите-говорите”, что правил никаких нет. Ну, почти нет. Просто если два Существа начинают Игру, то они уже ничего не могут нарушить, даже если будут молчать. Вы понимаете меня? Ну и славно.
— Боба, а можно задать вопрос?
— Друг мой, конечно, конечно, можно. И в другой раз сразу спрашивайте все, что придет вам в голову. Договорились? Такая уж это Игра.
— Тогда, если позволите… вы только не обижайтесь, вы — эльф?
— Что же тут обидного, так уж вышло. Каждое существо наречено от века — есть животные, минералы, а мы — эльфы. А что, очень заметно?
— Очень. Только не сразу ясно, что заметно. И… и я так понял, что вас много, да? Вы ведь сказали — “а мы — эльфы”.
— Ну, скажем так: нас некоторое количество. И еще. Должен заметить, что меня покорило ваше внимание к словам, это редкость среди людей.
— Спасибо за комплимент. Как странно, однако, что в наше время существуют эльфы — для меня, конечно. Странно и другое — что они вообще существуют, я думал — это прекрасный вымысел.
— Питер, но что же нового вы сейчас узнали? Ведь название вашей работы — “Эльфы за вашим столом”. Вы не противоречите себе?
— Ничуть. И работа моя… простите, кафельная плитка, называется “Купание красного пупса”.
— А откуда же взялась фраза про эльфов?
— Это случайность, то есть название выставки — такой рекламный ход, чтобы товар лучше продавался. Мне неловко об этом говорить, но вы же знаете, где мой музей устроен.
— Питер, дорогой, что же вы так смущаетесь! Произведение искусства даже свалку может облагородить, а там, в “кафельном” магазине, — чисто и красиво. И все-таки откуда взялось слово “эльфы” и какое оно имеет отношение к изображенным вами… девицам?
— Ох, это само получилось. Я, как только увидел их, даже еще и не увидел, а уж знал, кто они. Вы-то должны это понимать. И потом, мне Голос сказал.
— Ну, если Голос, то конечно. Это серьезный аргумент. А что, хороши они…
— …были? Если бы вы только их видели, Боба! Сказочно хороши! И дело даже не во внешности. Все — и легкая походка, и мелодичные голоса, и сияние в глазах совершенно легкомысленное… У меня такое впечатление, что вы с ними знакомы… Да?
Надо же, какой догадливый… Это что же получается: и про меня, и про эльфочек он, выходит, сам, своим умом дошел! С другой стороны, я с ним сыграл в “Замри, мгновение”, а испытав удержание чугунной тяжестью, только полный идиот совсем ни о чем не догадается, про эльфочек же ему какой-то Голос нашептал. Какой такой Голос? Но раз он сказал про него, значит, так и было. Не мог этот стюард ничего придумать во время “Что-хотите-говорите”, возможности такой у него не было. И ведь мало того что Тайна Лесного Народа открылась практически первому встречному, так он еще и про наше семейство через какую-то секунду узнает. Я ведь тоже в Игре нахожусь и слукавить не могу.
Лесной Совет, конечно, уже в курсе, что идет Игра, и мнение свое сформирует. Я потом в Заключении только свое личное объективное ощущение изложу — как он смотрел, как говорил, ну, интонации, паузы, выражение лица — как оно меняется, пока я говорю. Про искру заинтересованности обязательно напишу. Весьма, кстати, интересный аспект исследования человеческой реакции.
А вообще-то миляга этот Питер. Умница. И к престарелому эльфу, о-хо-хо, с уважением отнесся. И еще улыбка у него замечательная — открытая и добрая. Надо отметить и находчивость безмерную. Ловко он своему начальству про мое “сумасшествие” ввернул. Теперь стесняется ужасно. И зря, цели он достиг играючи, а мы, эльфы, это ценим, и даже очень.
Как он этот подносик притащил! Любо-дорого вспомнить. Ведь почти летел по проходу, эльф самопальный. А, право, был бы он эльфом, я бы ему любящим родителем стал. Он бы с Нифенюшками подружился всенепременно, никаких сомнений в том нет. И девочкам моим он тоже по душе пришелся бы… А может быть, он им и так уже понравился? Иначе как они могли так долго позировать — они же нечеловечески подвижные, легкие.
Соскучился я по Нифенюшкам. Всего день не виделись, а мне уже так не хватает их улыбок, и бесконечных “правда, Бобочка?”, и просто разговоров, например об архитектурных и атмосферных феноменах!
Молчание мое затянулось. Паузу, конечно, во время Игры исполнять не возбраняется, но в разумных пределах. Пора отвечать. И отвечать придется правду.
Однако Лесной Совет попадает в преглупое положение. Вроде Игру я затеял, не нарушив обычаев и предписаний. Играть я могу только по правилам. Следовательно, сейчас, через несколько секунд, я открою неэльфу самое сокровенное — Тайну Семьи, а по законам это совершенно недопустимо. Случилось все так только из-за непредусмотренной проницательности миляги Питера. Такой выдающийся ум должен быть членами Лесного Совета поощрен всенепременно, но последствия мозговой деятельности нашего миляги привели к нарушению Тайны… Да, не позавидуешь членам Лесного Совета, недаром у них все время затылки ломит. И у меня опять головная боль той же “членской” локализации. Как бы не загреметь под фанфары в дамки. Работы там невпроворот…