Новый Мир ( № 6 2006)

“Кстати, крупнейшими европейскими политическими философами считаю двух женщин — Ханну Арендт и Лидию Гинзбург”.

Ольга Разводова. Моление о милосердии. Еще раз о смысле романа М. А. Булгакова “Мастер и Маргарита”. — “Подъем”, Воронеж, 2005, № 12.

“Для начала приведу некоторые выводы о смысле романа, данные людьми разных мировоззрений…”

Андрей Рудалев. Коктейль стереотипов, или О провинции без предрассудков. — “Урал”, Екатеринбург, 2006, № 3.

“Вот и получается замкнутый круг. Критики [в провинции] нет, т. к., строго говоря, нет в ней никакой необходимости, исходя, естественно, из реалий существующей литературной ситуации. С другой стороны, литературная жизнь бедна на открытия, потому как практически отсутствует один из факторов, стимулов ее развития — острокритическое высказывание”.

“Стереотип провинции — замкнуться и вариться в своей национальной, местной, местечковой, краевой самобытности. Например, замечательный писатель Виктор Астафьев — фигура, которой тесно даже в пределах общероссийских рамок. Но провинциализм облепил его после кончины с ног до головы, сделав объектом настоящего культа. Что такое культ личности Астафьева? Съездите в Красноярск, узнаете”.

Дмитрий Савицкий. “Я был антисоветчиком с младых ногтей”. Беседовал Денис Яковлев. — “Книжное обозрение”, 2006, № 4 <http://www.knigoboz.ru>.

“Французская литература — не коммерческая — чрезвычайно тонка (Ле Клезио, Модиано), камерна, интонационно приглушена. Во всем чувствуется неразорванная — как у нас — культура, ее пласты, наслоения... Языковые табу не существуют, не приходится либо пользоваться эвфемизмами, либо лепить эдакую топорную порнуху. Часть современной литературы заражена, однако, „паризьянизмом”, манерностью, почти клановым желанием найти последние рубежи шокирующего... Но шокировать можно лишь буржуа, а буржуа в его классическом, „правом”, варианте уже нет, а „левого” буржуа новой выпечки чем-либо удивить невозможно...”

Роман Сенчин. По-честному. — “Литературная Россия”, 2006, № 5, 3 февраля.

“О прозе, к какой относится опубликованная в 11-м за прошлый год номере „Нового мира” повесть Антона Тихолоза „Без отца”, писать трудно. Обычно применяемые оценки сюжета, идеи, персонажей, стиля здесь не подходят, не работают. Они неуместны. Сюжет, персонажи, идея, стиль в повести Тихолоза не играют важной роли — важно и ценно нечто другое. Нечто другое, по моему мнению, делает это произведение замечательным, а может быть, и выдающимся. Попробую разобраться, чем же оно замечательно”.

Сергей Сергеев. По ту сторону красного и белого. Полемические заметки. — “Москва”, 2006, № 1.

“Патриотическая идеология должна вобрать в себя и „белую”, и „красную” правду, и даже ту часть правды, что содержится в либерализме как диалектические моменты становящегося синтеза”.

Станислав Смагин. Аддиктивное поведение. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2006, № 1.

“В настоящее время представляется возможным выделить следующие основные виды аддиктивных реализаций: 1) употребление алкоголя, никотина; 2) употребление веществ, изменяющих психическое состояние, включая наркотики, лекарства, различные яды; 3) участие в азартных играх, включая компьютерные; 4) сексуальное аддиктивное поведение; 5) переедание или голодание; 6) „работоголизм”; 7) телевизор, длительные прослушивания музыки, главным образом основанной на низкочастотных ритмах; 8) политика, религия, сектантство, большой спорт; 9) манипулирование со своей психикой; 10) нездоровое увлечение литературой в стиле „фэнтези”, „дамскими романами” и т. д.”.

См. здесь же: Александра Созонова, “Суицид в молодежной среде как феномен субкультуры, или Темная мода”.

“Сможет ли неверующий увидеть Троицу?” Беседовал Петр Дейниченко. — “Книжное обозрение”, 2006, № 5 <http://www.knigoboz.ru>.

Говорит переводчик трудов Флоренского на венгерский язык, атташе по культуре Посольства Венгрии в России Илона Киш: “Роман „Мастер и Маргарита” вышел в начале 1970-х. Книгу сразу перевели на венгерский, и Булгаков сразу стал культовым писателем в Венгрии. Я заинтересовалась биографией Булгакова. В каком-то комментарии в связи с ней мелькнуло имя Павла Флоренского — там упоминалась его работа „Мнимости в геометрии”. А там, естественно, всплыли и Соловки — то самое место, куда Иванушка хочет послать Иммануила Канта. Кстати, никаких Соловков в венгерском переводе не было, там говорилось — послать в дурдом. Я начала искать, что такое „Соловки”, — ведь у нас даже упоминать нельзя было об этом, даже в переводе. И я стала искать подробности, наткнулась на Флоренского — и у меня возник острый интерес к жизни этого человека”.

Счастье — это потрясающий мир. Беседу вела Екатерина Данилова. — “Огонек”, 2006, № 8, февраль.

Говорит Светлана Алексиевич: “Флобер говорил о себе: „Я — человек-перо”. А я — человек-ухо. Мое ухо всегда возле окна, слушает улицу”.

Александр Тарасов. Болото балагана. — “Индекс/Досье на цензуру”, 2006, № 23.

“Но эволюция анархо-„зеленых” еще уродливее. Взяв за образец западные „фронты за освобождение животных”, самые „продвинутые” и „крутые” наши анархо-экологисты взяли моду нападать по ночам на виварии биофака МГУ или мединститутов и „освобождать” оттуда „заключенных” животных — крыс и лягушек (однажды с биофака МГУ „освободили” целую кучу лечившихся там раненых животных). Дело даже не в том, что лабораторные крысы в „дикой природе” неизбежно погибнут (будут истреблены более крупными конкурентами — пасюками, съедены хищниками, умрут от незнакомых им инфекций), а в том, что этими действиями наши анархо-„зеленые” демонстрируют степень своей умственной деградации, степень воинствующего реакционного антисциентизма: медицина не умеет пока лечить людей, не используя в качестве объекта экспериментов животных (лягушек, крыс, кроликов, собак и т. п.). Запретите „вивисекторам” эксперименты на животных, и медики вынуждены будут экспериментировать на живых людях. В условиях капитализма это значит: на заключенных, на бедняках, на безработных, на беззащитных (на психически больных, на содержащихся в интернатах хрониках, на детях из детских домов, на алкоголиках и наркоманах, на стариках из домов престарелых). Это, кстати, дешевле, чем эксперименты на животных. Наши анархо-экологисты подталкивают научно-медицинский комплекс страны именно в этом направлении. Поневоле заподозришь, что их финансируют фармацевтические корпорации”.

Михаил Тарковский. Встречи с Астафьевым. — “Подъем”, 2006, № 1.

“На вид он оказался старше, чем я представлял, чем знал по фотографиям и телевизионным передачам. И как-то крепче, шире, ниже…”

Виктор Топоров. Девять кругов. После Бродского. — “Взгляд”, 2006, 3 февраля <http://www.vz.ru>.

“<…> читатель стихов Бродского совершенно не обязательно интересуется поэзией как таковой. Читателей поэзии сегодня нет: есть читатели поэтической классики и нехотя читающие друг друга стихотворцы и как бы стихотворцы, имя которым по-прежнему легион. Бродский интересен читателям классики — и читают его как классика, как последнего классика, и, может быть, вообще как последнего поэта”.

Виктор Топоров. Данилкин. Царь зверей. — “Взгляд”, 2006, 18 февраля <http://www.vz.ru>.

“Замыслив рецензируемую книгу [„Парфянская стрела”], [Лев] Данилкин взял на себя труд преобразовать печатавшиеся в течение года в „Афише” статьи и рецензии в своего рода роман о новейшей русской литературе (благо качество его критических текстов, сама их материя это позволяют), вписав в него сюжет — не традиционную премиально-скандальную фабулу (хотя и ее тоже), но всеобщее, как представляется автору, ностальгическое обращение к истокам — советским, имперским и, как еще совсем недавно считалось в хороших домах Филадельфии, однозначно мерзким. Критический роман Данилкина дышит оптимизмом, — для чего ему, правда, пришлось кое-что преувеличить, кое-чего не заметить и кое-где передернуть, но даже с этими оговорками обладает высшей — художественной — убедительностью”.

Виталий Третьяков. Инстинкт власти. Отрывки из политической биографии Бориса Ельцина. — “Московские новости”, 2006, № 4, 3 февраля; № 5, 10 февраля; № 6, 17 февраля.

“Я утверждаю, что, напротив, Борис Ельцин всегда был абсолютно предсказуемым политиком. И в этом смысле у него была и своя стратегия, к несчастью, воплотившаяся в жизнь. А уж тем более предсказуемыми были все его конкретные политические шаги. Единственной стратегией жизненного и политического поведения Ельцина, по крайней мере с того момента, когда он приобрел общественную известность, были захват и сохранение любыми средствами личной власти, всякий раз на как можно более высоком уровне. Ельцин — алкоголик власти, наркоман власти, развратнейший сластолюбец власти. Соответственно и вся его политическая тактика, все его повседневное поведение были абсолютно предсказуемыми в рамках этой стратегии. Другое дело, что кому-то (всем нам иногда) хотелось видеть в его шагах глубинный реформаторский, созидательный или даже философский смысл. И не находя этого смысла, мы начинаем говорить о непредсказуемости Ельцина”.

Во вступительном слове автор объясняет: “Хронологически она [книга] была мною доведена до избрания Бориса Ельцина народным депутатом СССР, т. е. до лета 1989 года. С момента завершения работы над рукописью (точнее — над ее первой редакцией, но второй — не было), т. е. с начала 1999 года, я ничего в ней не правил. И к данной публикации никаких исправлений, корректирующих мои прогнозы или выводы начала 1999 года, не делал. Так, по-моему, интереснее. И честнее”.

Трибунал Фуко. — “Неволя”, 2006, № 6.