Новый Мир ( № 7 2008)

Приведем финал объемного исследования доцента кафедры истории славянских и балканских стран исторического факультета СПбГУ — о рукописи, найденной в конце прошлого века. После размышлений о подлинности датировки сочинения, личности автора, возможной связи между новой находкой и известными повествованиями о жизни Господа, явлении гностицизма и т. п. дьякон Владимир Василик перешел к заключению, названному здесь “Принцип беспринципности”.

“…Таким образом, с древними гностиками все более-менее понятно. Но те современные люди, которые, поверхностно ознакомившись с „Евангелием от Иуды”, соглашаются с его истинностью и первичностью, а также выражают симпатию к его учению,-— готовы ли они принимать в качестве жизненного руководства следующие правила его автора?

— весь окружающий мир и сама плотская оболочка человека есть мерзость и дом бесов;

— злом является также государство и Церковь, как построенные на законном и, следовательно, демоническом начале, связанном со злым богом Ветхого Завета;

— все люди принципиально не равны по природе, разделяясь от рождения на качественно отличные друг от друга роды — психиков (душевных) и пневматиков (духовных), при этом небесного царства могут достичь лишь пневматики, а на земле они имеют полное право господствовать над психиками;

— вся деятельность людей и самый их нравственный выбор определяется звездами, изменить свое предназначение человек не в силах;

— нравственность принципиально не имеет никаких координат и ориентиров. То, что может быть злом в одном случае, является добром в другом;

— уходить от страданий не только позволительно, но и похвально, при этом желательно кого-нибудь подставить вместо себя;

— похвально также и предавать, ибо именно чрез предательство можно войти в высокие духовные сферы и посвятиться в некие таинства.

Вряд ли у кого-нибудь хватило бы духа разделить все „принципы” „Евангелия от Иуды” или признать его истинность — с точки зрения нравственности, это означает попросту стать вровень с сатанистами.

В целом, непонятно, почему папирусная находка „Евангелия от Иуды” вызвала такой резонанс. Отчего сердце современного человека стало глухо к находке папирусов, свидетельствующих о древности канонических Евангелий, но легковерно-отзывчиво на мутный и лживый апокриф? Такое впечатление, что „Евангелие от Иуды” — это древняя „оправдательная грамота” для желающих бесконтрольной аморальности и жаждущих бытия „по ту сторону добра и зла”. Но ведь оправдание предателю обычно ищут те, кто и сам уже готовится предать.

И, увы, сейчас многие уже забывают, чем закончилась многохлопотливая коммерческая деятельность настоящего Иуды — лютыми муками совести и петлей”.

“Дело Пастернака”. — “Грани”, № 228 (2008).

В этом большом блоке материалов (из архива редакции) представлен и текст радиовыступления Бориса Зайцева, трогательно откликнувшегося на известие о Нобелевской премии. Вспомнив свои встречи с Б. П. в начале двадцатых, поделившись читательскими впечатлениями от стихов разных лет, Зайцев итожит: “Но главное-то оказалось — роман, обошедший теперь весь мир, „Доктор Живаго”. В нем тоже есть и стихи, эти стихи просто замечательны, стихи на евангельские темы, из советской России. И с великим благоговением к Евангелию и Христу! Возглашено зычным голосом, трубным. Или колокольный звон, но умиляющий (по глубине чувства, внутренней взволнованности автора). Мы давно такого не слышали. <…> Получил Нобелевскую премию. Вот это отлично. Пастернака приветствую сердечно, рад, что русское свободное художество получает мировое признание. Так и надо, так и надо”.

В номере публикуется и пятидесятилетней давности статья эмигранта Михаила Берлогина. “Книга Пастернака не столько изображение самой жизни, сколько сон о ней, что сближает эту книгу со сборником стихов. В России так пробовали писать первые символисты, но это были очерки, а не большие романы. Конечно, символизм можно найти и у Толстого, но там он не умышленный. <…> Если даже Пастернак больше ничего не напишет, его книга останется в самых первых рядах эпических произведений как одно из наиболее религиозных произведений нашей эпохи”.

Кшиштоф Занусси. Любитель нелегкого общения. Интервью Валентине Сериковой. — “Интервью”, 2008, № 5.

“ — В чем вы видите назначение настоящего современного искусства?

— Как всегда, оно должно объяснять и развивать наши чувства и нашу жизнь. Под влиянием искусства мы хотя бы немного проясняем ее смысл, потому что, если жизнь нам кажется бессмысленной, мы не можем быть счастливы. Кроме того, общение с искусством помогает нам познакомиться с огромным числом человеческих судеб.

И эти судьбы складываются в мировоззрение, в опыт. Без него ты остаешься глупым-— как человек, приехавший из маленькой деревни, где никогда ничего интересного не видел. Вообще проблема современного общества — не деревня, а люди без корней. Кто приезжает из глубинки и уважает свои корни, тот человек полноценный. Но наша огромная беда — в культуре люмпен-пролетариата, который появился в советские времена во всех городах. Он уже не крестьянин, не пролетарий, не мещанин — просто ничто. Такие люди американизируются с огромной скоростью, потому что у них нет никаких корней, а если бы они читали книжки, то нашли бы их в себе”.

“<…> Культура иногда шла снизу вверх, но чаще всего — сверху вниз. Я думаю, что сегодняшняя ситуация не навсегда и мы не должны терять надежды, что с помощью новых средств информатики появится высокое элитарное искусство и „массовка” останется для людей с соответствующим вкусом. Надеюсь, что все придет в норму, потому что так было всегда в истории человечества. Только меньшинство развивало культуру и науку. Не имеет значения, сколько людей поверили в Эйнштейна, все, кто должен был поверить, поверили — поэтому летают спутники и космические корабли. А то, что большинство до сих пор не понимает, что, собственно, Эйнштейн выдумал, никому не мешает. И в Коперника большинство не поверило, что тоже не имеет значения. В кино точно так же. Но если совсем забудем, что кинематограф в том числе и бизнес, тогда обанкротимся, и наше кино останется далекой мечтой. Художнику надо научиться продать себя в новых условиях, не продавая душу, не теряя честь и уважение к самому себе. Но продаваться все-таки надо — это часть нашей профессии. Все можно продавать-— капусту и талант. А душу не надо — даже дьяволу”.

Кирилл Ковальджи. О поэтах молодых и немолодых, живущих и погибших. — “Дети Ра”, 2008, № 2 (40).

Ворох мини-эссе — портретных, литературоведческих и мемуарных. Среди имен: Алексей Парщиков, Нина Искренко, Александр Еременко, Татьяна Бек, Сергей Белорусец, Елена Лапшина, Анастасия Харитонова и другие.

Павел Макаренко. Германский фактор в Октябрьской революции 1917 г. — “Вопросы истории”, 2008, № 5.

“Есть основания говорить не о германо-большевистском заговоре против России, а о временном совпадении интересов большевиков с интересами правящих кругов Германии <…> Пока что сторонники версии о „немецких миллионах”, на которые якобы был и совершен Октябрьский переворот, не ушли дальше документально не подтвержденных домыслов”.

Владимир Макаров. Неслыханная удача фюрера. Мог ли Адольф Гитлер попасть в советский плен? — “Родина”, 2008, № 5.

Очень даже мог, когда посещал Восточный фронт. В конце февраля 1943 года одной из танковых колонн удалось прорваться в тот самый район Запорожья, куда прилетел Гитлер для встречи с фельдмаршалом Манштейном. Споров о достоверности этого эпизода было много, но все сомнения рассеяли воспоминания личного пилота фюрера-— Ганса Баура. Гитлеру в тот день просто повезло. У советских танков, уже подошедших к аэродрому, кончилось горючее. Наши даже не могли предположить, что в нескольких километрах от них — Гитлер, который позднее, узнав об этой истории, только и смог, что выдавить из себя: “Неслыханная удача”.