Новый Мир ( № 9 2008)

такая ничтожность — в исполнении и в замысле. А у А. И. С. замысел, замах, всегда огромен.

26 июля 94 г. Понедельник. Сижу и жду А. И. С. Он должен прийти с Люшей, Наташей и Би-би-си через 45 минут.

Было так. В день его приезда звонил Залыгин и предложил Люше ехать с ним на вокзал в его машине. Лил дождь, но гордая Л. отказалась. Поехала на метро, потом вся вымокла, вернулась раздраженная. Его видела и слышала издали. Море голов, зонтов, милиция, омон, — толпа мерзавцев, орущих, что он агент ЦРУ, и часть толпы, кричавшая ему “ура”. Тут же члены правительства: Лужков и еще кто-то.

И в тот же день, чего я совсем не ждала, он позвонил — сам — говорил с Люшей — и со мной!

Голос мне показался чуть выше , чем прежде. Может быть, он надорвал связки.

Разговор краткий . Вопрос о Люше — как добралась? Промокла ли? “Мне сказали, что она была в толпе”. “А у вас, Л. К., голос совсем молодой, прежний. Я к вам приду завтра. В половине шестого”. (Значит, в субботу?)

Всё. Я еле опомнилась от счастья.

Да, я не написала, что накануне я позвонила Сарнову и высказала ему со всею резкостью все, что думаю о его статье и о книге Войновича “2042”... И после звонка А. И. была счастлива, что уже высказала Сарнову всё , перед звонком ко мне А. И.

Дальше. С утра он позвонил Люше и просил 1000 извинений: в субботу (?) он не придет, а если можно, в понедельник в 6.

Значит, через 30 м.

Потом мне под вечер позвонила Наташа и сказала, что вот, мол, они придут “на 21/ sub 2 /sub минуты” вместе с Би-би-си. Чтобы фотографировать. Сначала я возопила в отчаянии. Значит, я должна буду играть нашу встречу после 20 лет разлуки! Я ей вопила в трубку. Потом согласилась: “Ну раз надо, значит, надо!”

А теперь рада. Потому что во вчерашних и сегодняшних газетах опять то же хамство: “Сим Симыч” и пр. Приличны только “Известия” и... коммунистические газеты... Они хотя бы точно передают его выступления, его слова. А не издеваются.

А я за это время трижды слушала (и слегка подглядывала166, с болью в глазу) его выступления. Они замечательны. И он сам — могуч (вижу, когда крупным планом).

“Могучая евангельская старость…”167.

Осталось 15 минут...

31 июля 94 г. Я слушала на днях передачу интервью А. И. С.-— о земельном законе, о земле. Не все мне понятно, это вне сферы моего зрения. Кроме того, у него под спудом — любовь к крестьянину, а во мне этой особой любви вовсе нет. Моя привычная любовь — интеллигенция. Но он сам каждый раз — мощь, красота мощи. Прав ли он в своих земельных предложениях — не знаю.

Да, ведь я не записала вовремя его приход к нам. Да, целый вечер пробыл у нас А. И. С. А я не записала ничего. Пишу обрывки. Наташа накануне обещала, что придут из Би-би-си всего на 21/ sub 2 /sub минуты. Так и было. Ал. Ис. преподнес мне розы, и мы обнялись. Я сказала: “Верила всегда, что вы вернетесь в Россию, но не верила, что я доживу”. Он ответил: “Я тоже сомневался, что доживу”. Двое парней из Би-би-си снимали и записывали. Потом мы пошли в мою комнату, и они за нами. Снимали меня на

моем рабочем диване... И ушли — в самом деле через 21/ sub 2 /sub минуты. Они

ушли совсем, а Л. и Наташа сидели около часа у Л. в комнате.

Что я запомнила?

“Они понимают по-русски, но ничего не поняли вокруг. Им все равно, Африка или Россия... Всю дорогу пили водку. Мне радушно поднесут-— вообще я не пью — но, чтобы не обидеть хозяев, выпивал рюмочку.

А они всю дорогу хлестали водку... По контракту я должен дать им еще неделю в Москве. Они сделали 250 снимков, но что сделают, что отберут, что выйдет — не знаю...” Я спросила: “Как же он виделся с людьми и говорил с ними при таких посторонних, да еще иностранцах? Люди бывают искренни только один на один”. Он ответил: “По контракту я имел право разговаривать один на один и этим правом пользовался”.

(Умные о нем слова в статье Лурье168 в “Невском времени” — приветственной — что прочла и полюбила Солженицына — интеллигенция, но, увы! без взаимности.)

Да, за ужином я имела бестактность сказать, что у Астафьева в статье два отвратных выпада против А. Д. и против людей 37 года. Они промолчали... Ведь А. И. — оппонент А. Д., а с Астафьевым может быть и друг, и людей 37 г. он тоже не чтит.

15 сентября 94 г. Л. принесла мне драгоценный дар от А. И.: “Архипелаг” с его надписью169.

Мне и стыдно (выпросила) и радостно.

9 октября 94, воскресенье. Читала напролет перед сном № 6 “Звезды”, весь посвященный А. И. С. Прочла как заново забытые мною его публицистические статьи. С “Покаянием и самоограничением” не согласна совсем. Публичное покаяние не стоит ломаного гроша. (См. у Достоевского: Раскольников кается на Сенной площади — ему никто не верит.) Единственная форма покаяния — перед самим собой (т. е. совесть ). Самоограничение — дело темное, потому что где граница — неизвестно. А уж публичных покаяний мы слышали сколько! (См. Рекемчук, члены партии — и пр.)

Зато другие речи очень замечательны. Иногда вздрагиваю: откуда он знает мои мысли? Например, об одиночестве стариков.

28 октября 94 г., пятница. День исторического заседания Думы — выступал Солженицын. Я не знаю, в чем он прав, в чем не прав, но видеть великого человека в один из мигов его великой жизни — большое счастье.

Во время речи изредка раздавались легкие аплодисменты. Никто его не прерывал, и никто не мешал ему говорить. Но когда он кончил и сошел с трибуны — не раздалось ни единого хлопка. Жаль, из-за своей слепоты я хоть и ясно видела его — крупным планом, — но редко видела лица слушающих. Иногда вдруг мелькало передо мной чье-то серьезное, думающее (на то и Дума!) женское лицо.