Новый Мир - Золото небесных королей

– Давай-ка сюда этого серба, - сказал князь.

Из-за спин кривичей показалась старая лошадь с Тихомиром на спине. Руки старосты были связаны на животе, оставляя однако возможность держать поводья. Лицо его выражало крайнюю досаду и уныние. Меховая безрукавка сьехала на спину, шапка сидела криво, а поржни на ногах развязались. Несуразный вид его дополнялся нагрудной бляхой с изображением коня, с каплями птичьего помёта.

– Отпусти меня, сиятельный господин, - воспользовавшись вниманием, быстро заговорил он, - я тебе в заложники дочку свою пришлю, а потом проводника ещё вместо себя, знающего места все до франкских городов на западе.

– Ты думаешь, что то оружие, что мы отдали чинить твоим кузнецам не стоит твоей головы?
– ответил ему Стовов, не оборачиваясь, - сиди и не дёгайся. Там среди детевьев река блестит, это Мораыа, что ли?

– Да, мой господин, это почти самое начало Моравы, - ответил Тихомир, - мы сейчас на равном расстоянии от города Ольмоутца и города Остравы, у этого родника как раз середина. Недалеко отсюда проходит волок из Одера в Мораву, и хорошо утоптанная дорога, соединяющая два конца Янтарного пути из Балтийского моря в Чёрное. Морава через Дунай туда ведёт торговцев и беглецов. Хорошее место для грбежа.

– Любая река, что течёт среди густо населённой страны, хорошее место для грабежа, - откликнулся Семик.

На тропе, с другой стороны поля, показались три женщины-моравки с корзинами в туках и кувшинами, видимо идущие к источнику, а может, в другое селение. С ними было несколько маленьких детей, в смешных платьицах и рубашонках, повязанных цветными лентами. Увидев сияющее оружием войско, они сперва остановились в нерешительности, а потом потихоньку стали отходить обратно. С той же стороны появился старик с посохом, седой и сморщенный как гриб-дымовик, в меховой накидке и рваных штанах. Не обращая ни на что внимния, он пршёл мимо моравок, идола и между рядами воинов, впрочем к нему совсем равноюушных.

– Утром по дороге, там, за дубравой, похоже, прошло несколько сот конных воинов. Наверно это наши авары, убежавшие с поля боя. Чуть дальше там были ещё следы конного отряда. Они двигались в том же, западном направлении. На аваров не похожи, потому, что подкованы по друглму и плохо. А ночью было видно очень много костров левее от этого места, - тем временем рассказывал князю о своих наблюдениях Оря Стреблянин, - клянусь Матерью Змеёй, очень крутые мёды, и не пчелиные тут варятся, и дело не шуточное делается.

– Меня не пугают следы и костры, - ответил, чуть помедлив, Стовов, и красные круги вокруг глаз, обозначавшие бессонницу, стали хорошо видны, когда он щурился от яркого солнечного света, - меня пугает то, что Хетрок нас не найдёт, когда вернётся от Адрианополя. Мы же не можем на каждой местной тропинке поставить по человеку.

– Не волнуйся, полтески найдут наши корабли обязательно. Они же знают, что мы осьановимся в истоке Одера, и будут искать стоянку кораблей в месте, где движение на уже невозможно. А окружающие сёла про корабли ему скажут всегда, эти сербы болтливы. Нам остаётся только самим держать связь с кораблями, встав лагерем где-то неподалёку, - рассудительно произнёс Семик, под пристальным взглядом князя, - на таком расстоянии мы встанем, чтобы и внимания не привлекать к кораблям, и деревни местные лишними поборами не злить, и прийти на защиту кораблей, если что. Когда Хетрок вернётся, и скажет, что золото там, в пещере, мы перенесём лодии в Мораву на руках и пойдём до Дуная, а там в Марицу эту как-нибудь попадём, пусть даже по суху. А нет там золота, так пойдём город какой-нибудь местный ограбим, и на лодиях вниз по течению Одера домой, через Восточное море. Что тут думать?

– Что-то в тебе прямо рассказчик проснулся, и не зли меня, - сказал на это князь, хотя было видно, что соображения воеводы его несколько успокоили, - я же так и говорю, что далеко отходить от кораблей не будем, но и рядом находиться не станем. Давайте сделаем тут привал, а то с утра всё идём да идём, не нужду справить толком не можем, ни дух перевести. Что там у вас, родник за камнями?

Кривичи, подъехав за князем к капищу, стали спешиваться. Одни молча садились и ложились в траву, не снимая шлемов, шапок и перевязей с оружием, не заботясь о лошадях. Другие, перешучиваясь и посмеиваясь, отправились к роднику, пить и ополаскивать шеи и лица. Бурундеи и полтески последовали их примеру. Викинги тоже постепенно выходили из-за деревьев, придавая свими кожанными одеждами и богатыми украшениями, как и стребляне меховыми шапками и кожухами, окружающему пространсву вокруг заброшенного капища, вид пёстрого торжища. Навьюченные всякой всячиной лошади усиливали это сходство. Ладри с греком Петром стали рассматривать тело убитого авара и спорить, куда могла деться его голова. Ясельда и Ориса отьехали в сторону ото всех и с помощью служанок установили для себя полотняные ширмы на прутьях, скрывающие их от любопытных мужских глаз.

У родника быстро возникла многолюдная толпа, однако никто не толкался и не ссорился. Воины с наслаждением черпали горстями чистую ледяную воду, лили её на затылки. Молодёжь и даже пожилые брызгались её как дети. Раненым давали напиться прежде всего. Служанок-заложниц тоже пропустили вперёд, давая ис наполнить кувшины и миски для княжён. Стребляне остановились от всех отдельно, не выказывая особенной заинтересованности в воде, как и викинги. И у тех и у других было пиво, полученное у сербов в обмен на вещи добытые у авар, и даже виноградное вино у них имелось.

– Вполне хорошее место, - сказал Рагдай, подьезжая к Стовову, - можно здесь некоторое время постоять. Нужно встать так, чтобы с тропы и дороги не было видно, и переждать несколько дней. Может уже и Хетрок нернётся. А пока стребляне поймают для всех несколько оленей или козлов, другие наберут грибов и желудей, и иы сделаем жаркое с пивом сербским. А? А пока раненые немного отдохнут и воины с лошадьми поучатся обращаться. А то ездят, как беременные на корове.

Рагдай сейчас был в аварском халате, испещрённом мелким орнаментом. Широколобая голова его была обнажена, через глаз была надета повязка, прижимающая к щеке листья. Однако он почти веселился. Второй его зелёный глаз цепко осматривал окружающий мир, отмечая малейшие вещи и особенности заморских цветов, птиц, камней. По одежде, оружию и повадкам в нём скорее можно было узнать торговца или сборщика налогов, чем учёного мужа. Меньше всего он был похож на книжника, чьим главным делом в жизни было переписывание для продажи книг. Слуга его Креп был очень похож на своего хозяина, хотя его суластое лицо, прищуренные глаза с низкими веками, скрывающие верхние ресницы, выдавали в нём явно восточнную кровь. Однако говор и манера держаться были такие-же славянские, как и у Рагдая. Долгое проживание в Константинополе делели его похожим скорее на армянина или грека, в семье которого были авары или печенеги, чем на обитателя поволжья или покамья.

– Ты мне лучше скажи, чародей, зачем ты мёртвого конунга с собой возишь, - спросил кудесника князь, указывая на варягов, рассевшихся вокруг носилок с телом Вишены, - оживить, что ли, его хочешь?

– Оживить, не оживить, а чувство у меня такое, что с ним что-то не то, не так мёртвые выглядят, - пожал плечами Рагдай, - я, конечно, и грека Гиппократа читал труды по медицине и труды римлянина Галена читал в Константинополе, когда переписчиком в императорской библиотеке служил, но такого там не помню. Но всё-же, чудеса бывают чаще, чем мы думаем.

– Особенно когда с тобой эти викинги Вишена и Эйнар, - то ли с издёвкой, то ли серёзно сказал Семик, - помню, друг, что вы устроили в прошлом году на Звенящих холмах у Пахры.

– Это всё божественные силы и колдовство небесных князей!

– Так я и поверил, что на земле жреческой силы Стовова и заступника нашего Ярилы, кто-то может чужой властвовать, - с сомнением сказал Семик, - ты всё и сделал, чернокижник, это ты всё стреблян этих звериных покрываешь и окормляешь кудесничением своим!

– Это кто звериный то, - неожиданно воскликнул и вскочил на ноги Крях, до этого спокойно и осоловело сидевший на камне, - ты железный котелок на голову надел и думаешь, что можешь стреблян оскорблять?

– Да уж, воевода, не хорошо!
– сказал Оря, удерживая Кряха за плечо, и стараясь усадить обратно, - не хорошо.

– Смотрите, какие гордые, - с угрозой в голосе произнёс Тороп, - правду не любят про себя узнавать. Землицу только свою отдают нам реку за рекой, а всё равно ерепенятся!