Новый мир. № 10, 2003
Шрифт:
Но даже если бы Маккартни был давным-давно всеми в мире забыт, разучился петь, а в Москву приехал со второсортным непрофессиональным составом исключительно за деньгами — все равно для России была бы здесь особая тема. Это в Европе, в Америке, в цивилизованной Азии выступление Маккартни — вещь рядовая, а для нас — культурная, если не историческая веха. Приезда «Битлз» в Советский Союз так сильно ждали еще в середине шестидесятых, что напряжение этого ожидания породило настоящие, живучие легенды. Главная, инспирированная песней «Back in the USSR» (кстати, в нынешнюю концертную программу Маккартни включил ее не только для выступления в России, как можно было бы предполагать, — она присутствует на диске и исполнялась в разных странах, в частности в Мексике, большая часть населения которой вряд ли себе представляет, где был этот СССР и что теперь с ним сталось), повествовала о том, как битлы долетели аж до аэропорта Шереметьево и только здесь получили от проснувшихся советских властей отлуп, так что с обиды отыграли концерт прямо на летном поле. Это чистая сказка. Более правдоподобная история — о том, что они все же побывали в Москве инкогнито, пролетом с каких-то азийских гастролей, и дали закрытый концерт в английском посольстве. Вроде бы даже есть свидетели — скажем, русские жены каких-то работавших на тот момент в Москве англичан, на том концерте побывавшие. Однако существует хронология «Битлз», где все действия и передвижения группы расписаны буквально по часам, — и там не просто нет упоминания о визите в Москву и посольском концерте, но по ним даже не определяется промежуток времени, когда эти события могли бы состояться. Сам Маккартни на пресс-конференции сообщил, что в России он прежде не был никогда; что в восьмидесятых делал предложения выступить в России, но по непонятным причинам получил от каких-то официальных людей отказ. Когда именно в восьмидесятые — не уточняет. Опять-таки молва пытается связать это с московской Олимпиадой, но такая связь тоже не представляется достоверной: Олимпиада по причине советского вторжения в Афганистан носила как бы альтернативный характер, евро-американским миром принималась в
Кому я точно на этом концерте не завидовал — тем, кто был в состоянии заплатить большие деньги и приобрести сидячие места. Приятно, конечно, видеть знаменитого музыканта не на телеэкране, а прямо перед собой, даже без бинокля, да заодно и с Путиным, явившимся из Спасских ворот, почувствовать себя чуть ли не запанибрата. Однако это не Большой театр и даже не Концертный зал «Россия»: местничество чужеродно площадным, стадионным концертам, и общность здесь надо ощущать не с элитой — элите, собственно, тут вообще не место и было бы полезно раствориться в толпе. Но нашей элите такой вариант поведения, конечно, и в страшном сне не приснится — а зря, опять упустили шанс заметить общество, в котором и благодаря которому они живут, причем увидеть его в неожиданном и на удивление обнадеживающем срезе. Главное, что я вынес с этого концерта, — именно образ публики, той публики, денежных возможностей которой хватило лишь на демократичные стоячие билеты, — реакция людей, танцы, пение, лица, маленькие дети на плечах родителей — такая радость распространялась по Красной площади, такое ощущение праздника, какого в России я не видел уже давно, а то и вовсе никогда. И я все пытался придумать, как бы назвать, собрать под одним словом все это множество людей, съехавшихся из разных городов, готовых стоять на котурнах, чтобы все-таки увидеть собственными глазами на далекой да еще и загороженной инженерной конструкцией сцене маленькую, почти точечную фигурку в красном, согласных, если не досталось билета, не видеть, так хоть слышать, даже из-за стены: не меньше нескольких сотен человек прослушали весь трехчасовой концерт, стоя у милицейского ограждения за Иверскими воротами, за Манежной площадью, практически на проезжей части у начала Тверской. Вряд ли все они — битломаны. Вряд ли даже у большинства из них музыка «Битлз» или Маккартни присутствует в жизни не то что ежедневно, а, скажем, еженедельно. И все же все они относятся к единой культурной генерации. Разумеется, она не совпадает с обычным биологическим поколением — ибо старшим здесь сегодня уже к шестидесяти, а младшим где-то чуть за половину третьего десятка (впрочем, это условно, у многих моих знакомых сверстников дети — подросткового возраста, студенты начальных курсов, выросшие в совершенно иную и общественную, и музыкальную эпоху, настоятельно требовали, чтобы родители взяли их на концерт с собой). Старшие и младшие этой генерации прожили, в принципе, абсолютно разные жизни (во времена первых пластинка «Битлз» стоила на черном рынке полторы средние зарплаты научного работника, последние покупают на Горбушке по три доллара пиратские компакт-диски в формате mp3 — штуках на шести таких можно уместить все творчество и «Битлз», и всех битлов по отдельности). И тем не менее в нашей стране практически любой человек, попадающий в эти возрастные рамки, — ну, за исключением, конечно, дремучих вариантов, к которым понятие культурной генерации просто неприложимо, — и даже совершенно не интересующийся современной музыкой, не только знает, кто такие «Битлз», но и способен назвать членов ливерпульской четверки по именам (а попробуйте такой же тест провести в Америке). И более того: я пытался вспомнить еще какой-нибудь иной подобный культурный идентификатор и не сумел — разве что Высоцкий и персонажи «Семнадцати мгновений весны» [26] .
26
Однажды мне довелось прочитать рукопись небольшой повести, присланной в одно московское издательство на предмет возможной публикации. Наверное, она была не очень удачная — во всяком случае, издательство ее не приняло. Однако там было довольно суггестивное сочетание веселого и трагического: молодому офицеру, раненному и умирающему в Афганистане, перед смертью мерещится целая жизнь — и в этой жизни он попадает на Запад, становится другом своим кумирам, среди которых и Маккартни, и даже чудесным образом оставшийся в живых Леннон проходит вместе с ними череду забавных ситуаций… И получается, что эти далекие и вроде бы чужие люди, знакомые только по песням и пластинкам, оказываются для него во всем известном ему мире едва ли не ближе и дороже всех и всего, за исключением разве что нескольких настоящих, живых друзей — таких же никому и ни на что, кроме убоя, не нужных в своей стране. Я не помню имени автора, не помню, из какого он города, но вот эта нота меня буквально резанула по сердцу, и вещь засела в памяти. Независимо от литературных достоинств повести, она была, может быть, самым поколенческим сочинением, какое когда-либо попадало мне в руки. Я имею в виду и мое биологическое поколение, и ту самую культурную «битловскую» генерацию.
Концерт Маккартни на Красной площади — это не знак победы одного общественного строя над другим: свободы над тоталитаризмом и т. д. Таких знаков — и радостных, и горьких — хватало и без Маккартни. Это декларация культурного поколения — заявление о том, что оно вошло в полную силу, оно актуально, желает определять и определяет, какой будет жизнь в стране, чтбо здесь можно и чего нельзя. Старшему культурному поколению — тем, для кого «Битлз» не значили ничего или были раздражающим фактором, — пришла пора освобождать место (разумеется, это высказывание статистическое и не означает, что всякого, кому за шестьдесят, пора списывать со счетов), а у младшего в России пока еще даже контуры собственные не определились (недаром малочисленные и довольно тусклые, даже по сравнению с западными антиглобалистами, молодые радикалы-необольшевики оказались чуть ли не самыми яркими из новых российских героев). Традиционная геронтофилия советской власти понемногу уходит в прошлое — во власти, в финансах, вообще в управлении страной доля людей генерации «Б» уже очень существенна и постоянно увеличивается. Российские СМИ практически полностью в их руках — и в пресловутом заигрывании СМИ, особенно электронных, с молодежью, уже заметен страх перед теми, кто когда-нибудь и этому поколению все-таки придет на смену, стремление как бы заговорить опасность, представить ее умаленной: чего стоит хотя бы устойчивый телерекламный образ молодого восторженного дебила-потребителя, кусающего шоколадку или открывающего бутылку фанты. Наконец, свою причастность к этой генерации открыто продемонстрировал сам президент. Возможно, и даже наверное, это культурное поколение мелковато (только по сравнению с кем?) и ничего особенно дельного после себя не оставит в российской культуре, науке, «сумме технологий». Но по большей части именно представителям этой генерации досталось болезненное перестроение страны последних пятнадцати лет — и они вынесли, не впали в истерику, не устроили кровавого бунта, приспособились, даже не научились, а сразу нашли в себе смелость, умение жить, думать, действовать по-новому. Они как будто уже имели преадаптацию, — и «Битлз», я считаю, не последние, кто ее обеспечил. Я далек от мысли приписывать генерации «Б» в целом какое бы то ни было существенное единство мировоззрения, внутреннюю солидарность и даже общие интересы, стремления — человеческое бытие играет немногими картами, но и в одном поколении — биологическом ли, культурном — разными, всегда каждый за себя. А вот что у этих людей действительно общего: им уже не объяснишь, чего ради нужно было столько десятилетий спать в гробах, ходить по лезвию ядерной бритвы и прислушиваться к отзвукам из-за «железного занавеса», не заставишь поверить, что был хоть какой-то позитивный смысл пусть не в государственном, политическом — этот вопрос еще можно дискутировать, — а в идеологическом и культурном противостоянии всему миру. Они уже не видят ничего страшного в том, что экс-битл Пол Маккартни в течение вечера доминирует над площадью, которая стала символом даже не российской, а именно советской государственности. И немудрено, что раздавшиеся по этому поводу депутатские протесты ушли как в вату: кого они могли раззадорить — старушек с красными флагами? (Впрочем, подлинной своей цели они, конечно, достигли и создали «информационный повод» для очередного упоминания в СМИ нескольких фамилий.) Да и то сказать, стоило ли превращать в кладбище главную площадь страны? Ну а уж коли стали почтенные лица (есть там, наверное, и такие) жертвой коммунистического язычества и культа смерти, что ж, пусть потерпят теперь в угоду живым, послушают немного рок-н-ролла. Или предполагается, что военные парады покой мертвых не смущают? Трудно поверить, что души за гробом не утрачивают казенного патриотизма. (Между прочим, Маккартни не первым создал прецедент. Выступления заезжих знаменитостей, правда, устраивали раньше на Васильевском спуске — покуда мэр Лужков не приужахнулся от музыки и сценической манеры прогероиненной группы «Red Hot Chili Peppers» и такую практику не запретил, а вот юбилейный концерт «Машины времени» тоже состоялся на Красной площади — и никого не смутило. Своим, выходит, можно.)
Концерт начинался с костюмированного представления под инструментальную фонограмму, а когда включились живые инструменты, звук сразу стал на порядок мощнее. И тут, откуда-то с кремлевских
крыш, из-за купола Сената, с громким, рассерженным граем сорвалась и закружилась над сценой, над площадью здоровенная стая больших черных ворон. И не нужно было обладать особым метафорическим чутьем, чтобы увидеть в них духов русского государственного коммунизма, автаркии, изоляции. Зло, с каким-то отчаянием каркая, они закладывали круги — ждали, когда безобразие прекратится, вернется тишина: ведь там, где шумно, падали не найдешь. Но не дождались и разом куда-то сгинули. И дай Бог, чтобы навсегда.WWW-обозрение Сергея Костырко
В кругу друзей и коллег я пользуюсь репутацией человека увлеченного, чуть ли не одержимого Интернетом. И даже как-то неловко разуверять их, что отношение мое к Интернету скорее настороженное, а отношение к Интернету литературному, может быть, и более чем настороженное.
Нет, разумеется, Интернет — изобретение очень даже удобное и полезное. Но что касается взаимосвязей его с собственно литературой, то не так они просты и безоблачны, как принято считать. С одной стороны, конечно, — возможность для писателя явиться перед читателем с новым текстом хоть через час после его завершения; наличие гипотетически безбрежной аудитории, перспектива сколь угодно широкого и сколь угодно оперативного обсуждения текстов и так далее; ну а для читателя — мгновенный доступ почти к любому знаменитому сочинению. Но с другой стороны — беру самое очевидное — монитор и мышка провоцируют на скорочтение. Мы не читаем текст, не вживаемся в него — мы в лучшем случае узнаем о его существовании: о сюжете, стилистике, эстетической и идеологической ориентации. Принимаем, так сказать, к сведению. Возможность полноценного проживания текста дает, на мой взгляд, только бумажное его воспроизведение — книга или журнал. Я допускаю, что во мне говорит консерватор, но уже не раз обнаруживал, что и как бы сугубо интернетовские — в Сети сложившиеся — литераторы мечтают о собственной книге. Что же касается господствующих сейчас интернет-стилистик, то они требуют от автора краткости, броскости, эффектности интонационных ходов и лексики и т. п. Это не хорошо и не плохо, это просто другая стилистика, которая может даже обогатить и «бумажную» литературу — был же благодарен Хемингуэй своей газетной работе, которая помогла ему найти собственный стиль, но при этом ничто не мешало ему усваивать уроки Гертруды Стайн и Шервуда Андерсона. Интернет-пространство не может предоставить всем пишущим одинаковые возможности — я стану с удовольствием читать в Интернете, скажем, Сергея Солоуха, но вот Набокова — не смогу, тут другая нужна, как для сто-какого-нибудь «ИЛа», взлетная полоса. Это вопрос технического несовершенства культурных инфраструктур Интернета. Возможно, ситуация изменится, и достаточно скоро (об этом — ниже), но пока литературный Интернет активно формирует своего читателя, отдающего предпочтение внешней экспрессии (чаще всего — на уровне лексики) и игре в парадоксы перед, скажем, эмоциональным и интеллектуальным напором неторопливо развивающегося сюжета и внешне приглушенной интонации. К ситуации этой, — хотя бы потому, что литературное творчество — процесс, в котором участвуют двое: писатель и читатель, — следует относиться серьезно. И, на мой взгляд, в опасности находится не только новая литература, но, как ни странно, и «старая», то есть классическая, которую активно выставляют сейчас на множащихся специальных сайтах. Не думаю, что обилие интернетовских библиотек и культурных мемориальных сайтов самим фактом своего появления в Интернете делает литературную классику ближе и доступнее читателю. Надо отдавать себе отчет в том, как и для каких целей востребуются эти сайты. Ну вот, скажем, представление в Интернете полного собрания текстов Пушкина. Для чего оно? Чтобы Пушкина начинали читать в Интернете? Не думаю. Проще и естественнее открыть книжное издание, которое, несомненно, доступнее сегодня, чем Пушкин в Интернете. Ну а тогда зачем? Для кого? Прежде всего для специалистов — для филологов, лингвистов, культурологов, психологов и т. д. В сегодняшней ситуации мемориальные литературные сайты — это возможности не столько для чтения, сколько для работы с текстами [27] . Не больше, но и, как говорится, не меньше.
27
Эта проблема поднята, в частности, в «WWW-обозрении» В. Губайловского в предыдущем номере нашего журнала. (Примеч. ред.)
Ну например.
Недавно в качестве «свежей головы», то есть редактора, последним вычитывающего корректуру журнала перед сдачей в типографию, я читал новый роман известного нашего писателя и наткнулся в нем на упоминание о некой как бы общеизвестной притче из Достоевского про «веселого каторжника и луковку». Это место меня смутило — я помню историю про «луковку», только «веселого каторжника» в ней не было. Нужно было свериться с текстом Достоевского, и — что самое сложное — срочно. Поэтому я полез в Интернет с намерением скачать оттуда текст романа, а потом с помощью операции «Найти» из группы «Правка» обнаружить искомое место по слову «луковка». И мне повезло — первым же сайтом с текстами Достоевского, предложенным Яндексом, оказался сайт Петрозаводского государственного университета «Весь Достоевский» <http://www.karelia.ru/~Dostoevsky/main.htm>. А на титульной странице сайта в списке разделов первым стояло: «Конкордансы Достоевского». Достаточно было открыть этот раздел и мышкой щелкнуть в открывшемся списке произведений на «Братьев Карамазовых», и на экране появилась страница с алфавитом наверху и двумя столбиками слева, в одном — сочетание двух первых букв искомого слова, в другом — сами слова; я выбрал в алфавите «Л», потом в столбике слогов щелкнул мышкой по «ЛУ» и среди появившихся в соседнем окошке слов выбрал «ЛУКОВКУ» — и вот тут на экране возник тот самый эпизод, в котором Грушенька рассказывает про луковку. Разумеется, никакого «веселого каторжника» там не было, а была, как и предполагалось, «баба злющая-презлющая» <http://netra.karelia.ru/bin/concor.orig?t=_k.html&f=karamaz/main>. Вся операция, начиная от загрузки на экран Яндекса, заняла минут пять, не больше, и это несравнимо с временем, которое иногда может потребовать — это вам любой редактор скажет — поиск нужной цитаты в толстом томе. (Конкордансы всех произведений Ф. М. Достоевского на этом сайте «созданы на основе первых редакций опубликованных текстов писателя», «подготовлены в авторской орфографии и пунктуации»; подготовка собрания сочинений осуществлялась под редакцией профессора В. Н. Захарова.)
Вот один из вариантов грамотной работы с классическими текстами в сегодняшнем Интернете — авторы сайта, определив его возможную аудиторию, выстроили свой материал соответственно ее потребностям.
Ну а возвращаясь к Пушкину, отнюдь не обиженному вниманием интернетовских энтузиастов, могу порекомендовать достаточно интересное представление его текстов на сайте Фундаментальной электронной библиотеки «Русская литература и фольклор» (ФЭБ) (в нее удобней заходить со страницы <http://feb-web.ru/feb/feb/map.htm>).
Библиотека эта задумана как «сетевая многофункциональная информационная система, аккумулирующая информацию различных видов (текстовую, звуковую, изобразительную и т. п.) в области русской литературы XI–XX веков и русского фольклора, а также истории русской филологии и фольклористики». «ФЭБ представляет собой, во-первых, репозиторий текстов (источников, исследовательской и справочной литературы), а во-вторых, эффективный инструмент для их анализа. Электронная форма представления информации и современное программное обеспечение предоставляют исследователям и читателям качественно новые, по сравнению с традиционными, средства работы с огромными информационными массивами».
По отношению же к Пушкину сказанное означает, что кроме полного собрания его текстов здесь «представлены исследования и справочные пособия, принадлежащие золотому фонду отечественной и мировой пушкинистики, — это справочник Л. А. Черейского „Пушкин и его окружение“, коллективный „Путеводитель по Пушкину“, „Метрический справочник к стихотворениям Пушкина“… пушкинский выпуск „Литературного наследства“, коллективная монография „Пушкин. Итоги и проблемы изучения“, научные труды виднейших пушкинистов (Д. Д. Благого, С. М. Бонди, В. В. Виноградова, Н. В. Измайлова, Б. В. Томашевского и других). Здесь же помещены сборники „Разговоры Пушкина“, „Пушкин в воспоминаниях современников“ и „Пушкин в прижизненной критике“, а также „Семинарий по Пушкину“, подготовленный Л. Г. Фризманом». Плюс — добавлю от себя — на сайте выставлено впечатляющее собрание писем современников Пушкину.
Подобная работа проделана здесь и с творческим наследием Батюшкова, Боратынского, Грибоедова, Лермонтова и других; в перспективе же на сайте должна будет представлена вся русская классика от «Повести временных лет» до литературы ХХ века. (Заходить к текстам пока удобнее со страницы <http://feb-web.ru/feb/feb/atindex/atindex.htm>; единственная моя претензия к устроителям этого замечательного сайта — чрезмерно усложненная система навигации.)
Сайт начал работу относительно недавно, и многие его разделы пока только обозначены на карте сайта. Скажем, фольклор или древнерусская литература. Частично работу эту в сегодняшнем Интернете выполняет историко-литературный портал Кемеровского государственного университета «Древнерусская литература» <http://drevnerus.kuzbassnet.ru> Сайт создан прежде всего для филологов и историков. Основные разделы: «Либерия», «Теория», «Студенту». «До момента открытия портала (в 2002 году) древнерусские тексты и исследования по ним, конечно, были представлены в Интернете, но в разобщенном, несистематизированном состоянии. Мы ставим перед собой задачу собрать в одном месте все известные памятники древнерусской литературы и все теоретические изыскания, посвященные им, обеспечив материал наглядностью и возможностью поиска. Весь контент либо взят из открытых электронных источников (в таком случае он снабжен ссылкой на родительский ресурс), либо перенесен нами из печатных изданий».
В «Либерии» <http://drevnerus.kuzbassnet.ru/lib/> соответственно выставлены тексты древнерусской литературы — от памятников IX века до «Жития» протопопа Аввакума и «Повести о Фроле Скобееве»; за основу взято их издание в «Изборнике» («Библиотека всемирной литературы». М., 1969; составители Л. А. Дмитриев и Д. С. Лихачев). Тексты, так же как и в «Изборнике», даны в оригинале и в переводе на современный русский язык. Ну и, разумеется, огромные возможности у раздела «Теория», представляющего и монографии (скажем, Н. К. Гудзия «„Слово о полку Игореве“ и древнерусская литературная традиция», Д. С. Лихачева «Литература эпохи „Слова о полку Игореве“»), и отдельные статьи; недавно там появилась работа консультанта сайта А. М. Зотова «О роли контраста в системе художественно-изобразительных средств „Жития“ протопопа Аввакума». Идея проекта принадлежит А. Доронгову.