Новый мир. № 4, 2002

«„Сонетник“ для меня — это в первую очередь место общения, где я могу встретить людей, с которыми стоит и хочется общаться. А то, что поводом и предметом этого общения являются стихи, делает его еще более ценным, хотя какие там у нас пишут стихи — это меня интересует только во вторую очередь», — признается страстный сонетоман Юстас-младший .

Как мореход на острый риф, мы, Поэты, лезем все на рифмы. М. П. Чехов, «Вокруг Чехова».

«Сонетник» отличается довольно сложной, тщательно разработанной структурой и весьма жесткими правилами. Впрочем, не удивительно: ведь это в первую очередь среда общения, а такую среду нужно строго организовать, чтобы общение не превратилось в гвалт.

Но если вы чувствуете в себе ббольшую пиитическую силу (и соответственно меньшую любовь к дисциплине), начните лучше играть в «Буриме» . Правила его со времен Людовика XIV, в общем-то, не изменились: даются две пары случайным образом подобранных рифм, и на них нужно написать стишок. При этом нелепость и случайность рифм иногда высекают искру. А иногда не высекают. Единственное усовершенствование, внесенное «компьютерным веком» в лице Д. Манина, — прежде чем писать на чужие рифмы, нужно в обязательном порядке внести в «банк рифм» свою собственную.

В «Буриме» предоставляется большая, по сравнению с «Сонетником», свобода самовыражения, и ее плоды оказываются порой приемлемыми и для постороннего взгляда. То есть, попросту говоря, получаемые тексты часто бывает приятно почитать и не вовлеченному в игру посетителю. В них среди обычных шуток-прибауток (пусть порою острых и неожиданных) нет-нет да и вспыхнет что-то похожее на поэзию:

За синь себя не выдавая И не пуская пыль в глаза, Заголубела бытовая Простого неба бирюза. (№ 3546)

Но все-таки мне кажется, главная ценность «Буриме» — версификационная. Еще Делакруа говорил, что «художник должен постоянно совершенствовать свою технику, чтобы не думать о ней в момент творчества». Русская литература — последняя из современных больших литератур, где рифмованные стихи не оттеснены верлибром далеко на периферию8. Мы до сих пор способны воспринимать рифмованные стихи не только как считалочку или «стишок на случай», а как поэзию. Игра в буриме позволяет отточить стихотворную технику. Сам Манин однажды «для подначки» внес в банк совершенно чудовищную составную гипердактилическую рифму: «как раб, хлебаю щи, меся / выкарабкивающимися». Но одному из игроков удалось ее «укротить»:

На передовой В сыром окопе я, как раб, хлебаю щи, меся В капусту каждого врага, что не женат. И вижу прочих выкарабкивающимися, Чтоб к женам драпать под разрывами гранат. (№ 2538)

Не знаю, как на кого, а на меня подобные штуки производят впечатление запряженного в карету бронтозавра. Со всей сопутствующей этому остротой ощущений.

По этой ли причине или по каким-то другим, но появившееся едва ли не первым в Рунете (в начале 1995 года, кириллизовано постепенно к началу 1998-го) «Буриме» пользуется устойчивой популярностью, и к моменту написания этой статьи (последние дни 2001 года) число текстов (причем не только четверостиший) в архиве перевалило за 32 тысячи.

На себя посмотри! ОктОпус I’d like to be under the sea In an octopus’ garden in the shade. The Beatles.

Еще большая свобода предоставляется посетителям относительно нового — открылся в апреле 1999 года — сайта «ОктОпус» . Суть этой игры состоит в написании стихов с обязательным использованием восьми случайно заданных слов. Так же, как и в «Буриме», заданные слова можно «прятать внутрь», то есть вместо слова «кот» написать «с кот ина», но в отличие от него эти слова не обязательно должны стоять на рифмах, а просто быть произвольно разбросаны по всему тексту стихотворения.

Хотя сам создатель сайта Серж Вильвовский полагает, что, в отличие от буриме, где одним из критериев является внешнее изящество, главное в «ОктОпусе» — его литературные достоинства и что написать «Опус» сложнее, потому что «вставить в опус восемь слов — задача не из легких», мне ценность этой игры видится совсем в другом.

Ненавязчивая форма и большая, чем в манинских играх, «мягкость» внешних условий делает «ОктОпус» просто незаменимым в психоаналитических целях. Если у вас как-то смурно на душе и вы не можете понять, в чем дело, попробуйте написать — просто в шутку — осьминожий текст, а потом сами проанализируйте, каким образом расположило заданные слова ваше подсознание и что из них выстроило. Наверняка можно будет сделать некоторые выводы. (Так даже сочиненный мной пример явно показывает нелюбовь к котам.)

«ОктОпус» хорошо дополняет «Буриме». Если оно — полезное версификационное упражнение, развивающее внешнюю, техническую сторону стихотворства, то «ОктОпус» позволяет лучше понять его (стихотворства) внутренние пружины и научиться управлять ими по своему усмотрению.

Мы — графоманы! Барышня Вика. Поднаторев в версификации, можно пойти еще дальше по пути от игры к творчеству и попробовать принять участие в «Графомании» барышни Вики , перекочевавшей в Сеть из одноименной конференции Гласнета в ноябре 1998 года. Надеюсь, после моей вступительной «похвалы графоману» никого не смутит такое название.

Смысл игры состоит в том, что Вика вывешивает на сайте две строчки какого-нибудь стихотворения (извлеченного обычно из старого альманаха «День поэзии») и предлагает дополнить их по своему усмотрению — от четверостишия хоть до целой поэмы. Потом полученные варианты (а среди них — и исходный оригинальный) выставляются на всеобщее обозрение и игрокам предлагается отобрать «любимые» (не больше 10 процентов от общего числа имеющихся) и попытаться определить настоящий авторский. Чем больше людей признали тот или иной вариант любимым, тем больше очков начисляется его создателю; если вариант был принят за авторский, очков начисляется еще больше. Начисляются также очки тем, кто опознал или угадал подлинного автора.

В «Графомании», таким образом, в отличие от прочих игр, много туров, как в футбольном чемпионате, и так же неровен класс участников. Так, например, кто-то счел авторским присланное мной «продолжение» (правда, написанное вполне «серьезно») классического стихотворения Мандельштама… Право, даже не знаю, гордиться или досадовать.

Сад расходящихся хокку. Опыт показывает, что и в «Буриме», и особенно в «Графомании» наибольший эффект достигается тогда, когда последние строчки «опрокидывают» предыдущие, дают совершенно новый поворот мысли. Именно так, как правило, бывает устроена знаменитейшая японская стихотворная форма, хайку, или хокку, — стихотворение из 17 слогов, сгруппированных по трем строчкам: 5+7+5 слогов.

Возможно, подобное наблюдение и навело все того же Р. Лейбова на идею «Сада расходящихся хокку» , который был «разбит» в сентябре 1997 года и к настоящему времени «разросся» больше чем до 27 тысяч хокку.

«Сад» этот представляет собой вереницу хокку, присылаемых читателями. Строится она по принципу домино: необходимо использовать или последнюю строку уже существующего хокку в качестве первой, или первую — в качестве последней строки своего, причем «подсоединиться» можно не только к хвосту, но и к любому месту цепочки, поэтому она разделяется, ветвится, закольцовывается… Программа, поддерживающая «Сад», не только предлагает каждому входящему в него случайно выбранное из уже существующих хокку «для затравки», но и позволяет искать их по номерам и датам, по авторам, темам и ключевым словам: например, если вы расположены сочинить микроэлегию про осень, идите в раздел «Времена года» или просто введите слово «осень» в поисковое окошко, и вам будут подобраны все хокку, где оно встретилось. Если же в порыве вдохновения вас ненароком вынесет из принятых в учтивом японском «Саду» норм, программа сама заменит обсценную лексику отточиями.