Новый мир. Живые и мертвые

— Что ж, не впервой нам переезжать, да девоньки? — бодро произнесла Максимовна, окидывая подруг грустным взглядом. — Но ничего. Один раз уже пережили незапланированное новоселье, справимся и теперь.

— Это ты, домоседка, всего раз переселялась, а мне по молодости с первым мужем пришлось немало поездить по гарнизонам. И ничего, не расклеилась! Потом еще дважды замужем была! — поддержала подругу Клавдия Семеновна, ободряюще кивая мне.

Народ одобрительно зашумел, а я расслабилась. Все-таки приятно было видеть, что есть люди, всей душой поддерживающие меня. И пусть они делали это из уважения к Лексу, для меня и этого было достаточно. Ради этих смелых жителей стоило бороться.

Народ быстро разошелся собирать свои нехитрые пожитки. И пока Владислав отдавал последние приказы своим людям, я тоже решила слинять. Мне нужно было забрать кое-какие вещи. И в первую очередь я залезла в кабинет Лекса и утащила его любимую винтовку. Потом заглянула к себе и собрала свои вещички. Единственное, что мне так и не удалось найти, так это любимого мишку дочки. Я очень расстроилась из-за этого, но грустить времени не было. Почти все жители закончили сборы и теперь усаживались по машинам.

Это было неудивительно. Слух о скором нападении дал хороший толчок жителям. Да и опыт предыдущих переездов сказался. Оставалось только дождаться солдат, одна часть которых грузила запасы еды и оружия, а другая занималась оборудованием.

Я прошла обратно к микроавтобусу и нашла там Темыча. Он сидел и смотрел куда-то вдаль. Недалеко от него храпела Моня. Я посмотрела на нее и удивленно присвистнула. Все лицо девушки было изрисовано похабными надписями. Непонимающе я уставилась на мужчину, а он, хитро подмигнув, сказал:

— Перманентный маркер. В машине нашел и не удержался. Наша маленькая скандалистка еще не скоро отмоется.

Я весело засмеялась, предвкушая реакцию Мони на новый имидж, но после все-таки сказала:

— Темыч, нам надо пройти в гарнизон.

— Зачем?

— Ты ведь Иной, а значит, чувствуешь людей. Давай обойдем поселение, вдруг мы кого-то забыли.

Мужчина вздохнул и покачал головой, но не стал спорить. Мы вышли и направились за стену. Я оказалась права. В подвале одного из домов мы нашли женщину с ребенком, которая, увидев нас, начала истошно вопить, отказываясь выходить наружу. Она надеялась переждать бурю за запертой дверью, вот только забыла, что монстры могут воздействовать на нас во сне. Женщина не смогла бы продержаться долго и погубила бы и себя, и ребенка.

Но, кажется, она совсем этого не понимала. На уговоры не реагировала, а Темыч отказался ее вытаскивать силой. Так что пришлось обратиться к Владиславу с солдатами, и, пока они затаскивали истеричную даму в машину, мы продолжили обход. И нашли еще одного человека. Мужчину, забравшегося в пустой магазин и уничтожившего алкогольные запасы Максимовны. Глядя на пьяное тело, Темыч только сплюнул. А еще сказал, что такое точно не стоит спасать, но я все-таки сообщила об этом человеке солдатам.

В глубине души я понимала гнев товарища. Вокруг царил хаос, монстры стояли на пороге, но даже в такое время нашелся человек, который не стал помогать военным или обычным жителям гарнизона. Он предпочел залезть в магазин и надраться как свинья. Возможно, он просто испугался, сломался, решил, что конец неизбежен. Кто знает, как бы поступила я, не будь у меня Ани и друзей. Но в том-то и было различие между нами. Я, как и сотни других людей, смогла найти в себе силы бороться, а этот человек лишь добавил проблем и без того загруженным солдатам.

Раздраженно фыркнув, я откинула мысли о пьянчуге и потопала за не менее злым Темычем. Мы отправились к главным воротам гарнизона. По дороге я все думала, что, возможно, в больнице и в деревне, в которой мы жили до переезда в гарнизон, могли оставаться люди, которые по каким-то причинам не захотели уезжать. А потом о них просто забыли. И это было по-настоящему жутко.

“Такое больше не должно повториться! Никогда! Люди не должны умирать в одиночестве!” — решительно подумала я, приближаясь к выезду из поселения. Там уже вовсю кипела работа. Груженые машины стояли на дороге, готовясь отправиться в путь. Возле других сновали солдаты, пытаясь по максимуму заполнить их. Я остановилась у ворот и попросила Темыча достать маркер.

— Зачем? — удивился друг.

— Надо дать знать Лексу, куда мы уехали.

— Так я могу это через сеть сделать!

— Ты уверен? Еще недавно ты говорил, что Саша далеко. А еще, что ты его почти не чувствуешь!

— Ну да, есть такое…

— Мы должны подстраховаться!

— И что, собираешься оставить координаты? А ты не думала, что это может быть небезопасно? Вдруг Иной увидит.

— Да, я знаю, поэтому зашифрую послание.

С этими словами я сняла колпачок и со старанием начала выводить буквы. “Сей город когда-то стоял золотой. Сады здесь цвели и песни звучали. Сегодня же все покрыто золой, и нет больше места живым, лишь печали…”^[1] — гласила надпись, вскоре появившаяся на воротах.

— Это что такое? Загадка, что ли?

— Это строчка из песни. Мы ее слушали, когда к Мертвому гарнизону ехали. Лекс поймет.

— Ну не знаю. Я бы не понял. Жень, правда, подумай, сколько вы прослушали песен в дороге! А Лекс, если честно, хоть и умный мужик, но все-таки не самый догадливый. Так что давай конкретики добавим!

— Ну хорошо, так лучше? — спросила я и вывела фразу “раздавленный колобок”.

— Блин, а это что значит?

— Ну помнишь, я рассказывала, как мы впервые колобка встретили, а потом его с моста сбросили и машиной раздавили? Это все происходило рядом с Мертвым гарнизоном. Этого он точно забыть не мог!

— Хм… А вдруг? Все-таки столько всего пережил. Давай еще подсказку оставим. Третью. Три — это хорошее число, счастливое!

— Хорошо! — вспылила я и добавила фразу, от которой мгновенно все вспыхнуло внутри.

“Лекс, где мой медведь?!” — вывела я и трижды подчеркнула последнее слово.

— Медведь? Ты серьезно?

— Да! Это любимая игрушка Ани, и Лекс в тот день забрал ее у меня!

— Хм, сказать по правде, от этого откровения легче не становится. Похоже, будто ты угрожаешь Лексу, а не указываешь наше новое место проживания. А еще, что ты взяла жителей гарнизона в заложники из-за какой-то плюшевой игрушки.

— Знаешь, это не смешно! Этот мишка — любимец моей дочери! Лекс обещал его вернуть, но так и не сделал этого, а я обещала привезти мишку Ане! Вот как мне теперь ей в глаза смотреть?

— Жень, никогда не думал, что скажу такое, но ты странная. Правда! У нас апокалипсис как бы по стране гуляет, монстры вот-вот прорвут грань между мирами и заполонят Землю, а ты из-за какого-то мишки беспокоишься.

— У него имя, между прочим, есть! Его зовут Годзилла!

— А можно уточнить, кто имя игрушке выбирал?

— Аня, а что?

— Да так. Думаю, может, ей лучше с отцом остаться. А то если она такая же странная, как ты, да еще с характером Марка…

— Ты на свою Дашу посмотри! Дочь ему моя, видите ли, не нравится! — выпалила я, готовясь сцепиться с мужчиной, но внезапно наш спор прервал Владислав.

Он неожиданно возник рядом и, окинув нас недовольным взглядом, схватил меня и потащил к микроавтобусу. Там он обнаружил спящую Моню. Увидев ее лицо, мужчина нахмурился, но ругаться не стал. Вместо этого спросил, кто будет показывать путь к новому убежищу.