Новый мировой порядок

Это самоутверждение получило отклик в окружающих странах. Находясь с визитом в Индии, премьер-министр Малайзии М. Мохаммад в декабре 1996 г. заявил, что «странам ЮгоВосточной Азии не нужна американская военная поддержка… Мы не можем больше находиться в зависимости от настроений и доброй воли более экономически развитых членов мирового сообщества и должны сами решать проблемы, связанные с развитием национальных экономик. Страны Азии должны объединить усилия в борьбе за свои общие цели, главная среди которых состоит в том, чтобы занять достойное место на мировом рынке».В Северо-Восточной Азии Китай может рассчитывать на политически и культурно близкую КНДР; более благожелательным становится Сингапур, Малайзия явно дрейфует в китайском направлении, Таиланд готов проявить лояльность по отношению к новой силе в Азии.

Директор Института США китайской Академии наук (и бывшая переводчица Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая) Зи Зонгуан постаралась дать двусторонним отношениям обобщенную оценку: «В прошедшем десятилетии мы видели в американокитайских отношениях больше спадов, чем подъемов. Их можно назвать хрупкими…Главным фактором здесь является американское отношение к превращению Китая в модернизированную, относительно сильную страну… Хотя официальные заявления остаются одними и теми же, по-прежнему стоит вопрос, до какой степени сильный Китай позволителен в сознании американцев. Америке кажется, что Китай развивается слишком быстро и его становится все труднее контролировать. Другими словами, ускорение китайской модернизации не всегда может видеться благоприятным для американских интересов. Многие в Китае полагают, что Америка вооружилась новой _Аформой политики сдерживания, что она желает создать потолок китайскому развитию… В пользу этого говорит американская интерпретация американо-японского договора безопасности и инициированный Соединенными Штатами проект противоракетной обороны театра военных действий в западной части Тихого океана» [837] .

837

837 Zi Zhongyun. U.S. — China Relations. Breaking a Vicious Circle («World Policy Journal», Fall, 1999, p. 119).

Зи Зонгуан, выступая в США, отметила растущее желание Америки сохранить преобладающее влияние в определении глобального развития в наступающем столетии. «Идея Pax Americana встроена в американское стратегическое мышление. Факт роста Китая рассматривается как потенциальный вызов американским стратегическим намерениям… Соединенные Штаты взяли на себя роль не только полицейского, но и судьи. Но кто будет судить о поведении самой Америки?» [838]

Военное строительство.Мировые военные расходы стран мира сократились между 1987 и 2000 годами с 1,3 трлн. дол. до 840 млрд. дол., но эта мировая тенденция не касается Восточной Азии, которая за это же время увеличила свои военные затраты на 50 % (с 90 до 135 млрд. дол.). Военные расходы Японии увеличились с 32,4 до 45,8 млрд. дол., Южной Кореи — с 7,9 до 11,5, Таиланда — с 2,3 до 3,8, Малайзии — с 1,3 до 2,1 млрд. дол. Но, конечно, наибольший скачок военных расходов произошел в КНР. Начиная с 1991 г. КНР увеличивала их на 17 % в год, доведя их, при оценке по официальному обменному курсу, до 40 млрд. дол. (а по реальной покупательной способности — до 90 млрд. дол.).

838

838 Zi Zhongyun. U.S. — China Relations. Breaking a Vicious Circle («World Policy Journal», Fall, 1999, p. 120).

В ответ на планы США по созданию системы ПРО Китай в октябре 1999 г. выделил дополнительные 9,7 млрд. дол. на свои стратегические силы. Если американцы разместят 200 перехватчиков на Аляске, «Китай может прийти к выводу, что это обеспечивает проникновение на его территорию и, наряду с другими мерами, оснастит свои ракеты мирвированными боеголовками. Если Соединенные Штаты пойдут еще дальше и создадут широкий спектр запускаемых с воздуха, моря и космоса систем, тогда Китай пойдет на значительное усиление своих ударных возможностей… Китай скорее всего приступит к полномасштабному развитию мощных ядерных сил, разделяя мнение России и других критиков в том. что Соединенные Штаты не собираются останавливаться в развитии ПРО и намерены создать его полномасштабный вариант» [839] .

839

839 Roberts В., Manning R., Montaperto R. China: The Forgotten Nuclear Power («Foreign Affairs», July/August 2000, p. 59).

За 1990-е годы китайцы удвоили свои военные расходы. НОАК находится в процессе постоянной модернизации. Впервые созданы мощные научно-исследовательские институты в сфере анализа внешнеполитического окружения. «В течение ближайшего десятилетия, — пишут Р. Менон и Э. Вимбуш, — высокоточные, обладающие большим радиусом действия ракетные системы станут доступными большинству главных стран региона; множество других систем вооружений драматически изменит нынешний баланс сил» [840] .

840

840 Menon R., Wimbush E. Asia in the 21st Century. Power Politics Alive and Well («The National Interest», Spring 2000, p. 79).

Китай изменил военную стратегию, переориентируя свои ВС с северного направления на южное, развивая при этом ВМС — планируя их оснащение авианосцем, совершенствуя способности дозаправки своих самолетов в полете, покупая истребители современного класса. КНР подняла вопрос о своем праве на острова Спратли, повторяя тезис о своем тысячелетнем владении ими. В 1992 г. был принят «Закон Китайской Народной республики о Внутреннем море (так стало называться Южно-Китайское море. — А. У.) иприлегающей зоне», создавший своего рода легальную базу для дальнейшего продвижения. Присоединившись в 1996 г. к Конвенции ООН по морскому праву, Пекин семикратно — на два с половиной миллиона квадратных километров — расширил экономическую зону в Южно-Китайском море. КНР своими военно-морскими маневрами как бы дала Тайваню ясный сигнал — не вовлекать США во внутрикитайские дела. Пекин опасается сонма «цветных революций» в Центральной Азии, с государствами которой он имеет столь протяженную границу. Нет сомнения в том, что степень стабильности политической системы в России и в центральноазиатских странах оказывает первостепенное влияние на внутриполитическую стабильность и безопасность самого Китая. Китай опасается потока наркотрафика, который тесно связан и с политическими целями — вырученные средства используются для финансирования нелегальных политических и военных действий — для приобретения оружия, содержания вооруженных формирований и критической дестабилизации обстановки в его «ахиллесовой пяте» — Синьцзянь-Уйгурском районе. Пекин не желает расширения плацдарма синьцзянских сепаратистов.

Испытание ракеты ДФ-31 2 августа 1999 г. было своего рода предупреждением Вашингтону. Разрабатываемая ныне ракетная система ДжЛ-П предназначена для запуска с подводной лодки [841] . Мобильность китайских ракет позволяет им надеяться на выход из-под контроля американских спутников и прочих следящих устройств. (А Тайвань в случае атаки КНР будет в невероятно сложном положении, учитывая его островное положение и уязвимость морских путей. Тайваню в случае конфликта можно надеяться лишь на помощь Соединенных Штатов). Не столь внушительные, если их сравнивать с американскими и российскими стратегическими ракетными силами, китайские стратегические силы (19 межконтинентальных баллистических ракет) все же могут нанести удар по Соединенным Штатам из бетонных шахт, расположенных в Западном Китае. Чтобы не быть нейтрализованными, китайцы создают более совершенные ракеты. Китайские стратегические ракетные силы находятся в процессе модернизации. На острие этих сил две новые ракеты — ДФ-31 и ДФ-41, имеющие твердотопливное запускающее устройство и оснащенные мирвированными боеголовками и способные достичь территории США.

841

841 Kynge J., Fidler S. China's Submarine-Launched Missile To Be Tested («Financial Times», June 3, 1999).

Китай способен произвести до тысячи новых ракет в течение следующего десятилетия, и некоторые данные убедительно говорят о его способности производить 10–12 межконтинентальных баллистических ракет в год. Комиссия по национальной безопасности палаты представителей США (т. н. Комиссия Кокса) пришла к выводу, что к 2015 году Китай будет способен «в агрессивной манере разместить до 1000 термоядерных боеголовок на своих межконтинентальных баллистических ракетах» [842] . По распространенному мнению Китай догонит Америку в стратегических вооружениях через сорок пять лет [843] .

842

842 «Foreign Affairs», July/August 2000, p. 57.

843

843 Bell С American Ascendancy. And the Pretense of Concert («The National Interest», Fall 1999, p. 57).

Оценить военные расходы КНР в начале нового тысячелетия непросто. Но большинство исследователей сходятся на том, что их цифра находится где-то между 28 и 50 миллиардами американских долларов, то есть в 4–7 раз превышают официальные цифры [844] . (Лондонский институт стратегических исследований определяет эти расходы в 36 млрд. дол. [845] . Есть и более масштабные оценки.) Военные расходы КНР по реальной покупательной способности достигли 90 млрд. дол. И основная статья расходов — вовсе не улучшение условий службы военного персонала (как убеждают неисправимые пацифисты), а создание новых видов вооружений.КНР расходует по этой статье и доходы от продаж оружия противостоящим США странам — Ирану, Ливии, Сирии.

844

844 «The National Interest», Fall 1999, p. 73.

845

845 IISS, The Military Balance 1998-99. Oxford: Oxford University Press, 1998, p. 165–169.

Создаваемые азиатами ракеты имеют весьма четко обозначенные цели — американские базы в Азии. Их теперь нередко называют «ахиллесовой пятой Америки». То, что прежде было видимым всем символом американской вовлеченности и мощи, становится уязвимой целью США. Азиатские баллистические ракеты, вооруженные средствами массового поражения, делают американцев в лучшем случае заложниками ракетной атаки.

Азия целится не в американскую мощь, а в американскую слабость. Итак, в тот самый период, когда Вашингтон праздновал свой триумф в холодной войне и в войне в Заливе, Израиль, Сирия, Иран, Пакистан, Индия, Китай и Северная Корея усовершенствовали свое ракетное оружие, знаменуя тем самым новый болезненный для США факт.

Наличное.В начале XXI в. на вооружении армии КНР находятся 6 тыс. боевых самолетов, 9200 танков, 19 межконтинентальных баллистических ракет с разделяющимися боеголовками. По мнению Американской академии военных наук, к 2020 г. всеобъемлющая общенациональная мощь Китая уже сможет в определенной мере быть сравнимой с американской и превзойдет любую другую в мире [846] . Чтобы сохранить свою относительную энергетическую независимость, Китай будет упорно развивать военно-морской флот. Китайское строительство такого рода неизбежно обеспокоит такие морские страны, как Индонезия. Создается основа и арена военно-морской гонки XXI века. С другой стороны, Китай непременно будет искать надежные источники энергии в Центральной Азии. Он постарается ввести Казахстан и Киргизстан в сферу своего влияния (что, разумеется, не может понравиться Москве).

846

846 «Economist», July 31, 1999 (The Road to 2050).