Новый скандал в Богемии

Внезапно русская прильнула губами к уху Годфри и что-то быстро и горячо зашептала, сияя триумфальной улыбкой.

Годфри отпрянул было, как от огня, но она всем своим весом повисла у него на лацканах, и тяжелая парча в меховой оторочке только помогала ей в этом.

В следующий момент между ними вновь образовалось свободное пространство. Я моргнула, еще не веря своим глазам, но почувствовала, что стальной капкан разжался.

– Я сказала вам все, что могла, – проговорила Татьяна мягким и сладким голосом, после чего устремилась к камину и приникла лбом к холодной мраморной плите. Над ее головой варварская принцесса с картины неприветливо озирала комнату.

Мех соскользнул, открыв бледную спину Татьяны, и стало видно, что она не носит корсет. Ее острые лопатки напоминали акульи плавники. Меня шокировало, что женщина позволяет себе так обнажиться перед посторонним мужчиной – да пусть даже перед посторонней женщиной! – но Годфри, похоже, был потрясен еще больше. Он быстро подошел ко мне, взял меня под локоть и увлек к выходу, где элегантная горничная с реверансом выпустила нас наружу. Зловещего голубоглазого слугу мы уже не встретили.

Когда мы оказались на улице, к нашему удивлению, уже начало темнеть. После часа, проведенного в потусторонней атмосфере апартаментов Татьяны, даже такое естественное явление, как смена дня и ночи, казалось странным.

– Вероятно, надо взять экипаж, – предложил Годфри, а затем повернулся ко мне, все еще возбужденный случившимся: – А не согласишься ли ты пройтись пешком, Нелл? Мне необходим глоток… воздуха.

– Небось она вообще никогда не открывает окна, – проворчала я. – У нее в номере так темно и душно, да еще столько вещей. Хуже, чем в салоне Сары Бернар.

Годфри слабо засмеялся:

– Да, ты права. Гораздо хуже, чем у Сары. Ты не станешь возражать, Нелл, если по дороге я где-нибудь выпью кружку эля?

– Могу тебя понять, после того что пришлось отведать во время визита, – согласилась я. – Я не возражаю, но при условии, что мы не сильно задержимся и ты не будешь курить.

– Нет-нет, не задержимся, – ответил он, – но мы должны решить, что сказать Ирен.

– Что же тут решать? Эта Татьяна признала незаконную связь с королем и то, что на самом деле она служит интересам России. Ты мастерски выудил у нее эту информацию, хотя и пришлось терпеть варварское гостеприимство, которое я не желаю ни описывать, ни даже вспоминать, ради здоровья собственного желудка. Прости, что я не делала заметок, Годфри, но именно так я могу суммировать происшедшее.

– Ах, Нелл! – Он сжал мое плечо, будто я была молоденькой и глупой, как Аллегра. – К чему мне чистый воздух, если ты рядом и освежаешь голову не хуже морского бриза! Именно это мы и расскажем Ирен, но сперва все же позволь мне немного восстановиться после самовара. Чего только не вытерпишь ради несложных шпионских миссий!

– Пища была столь же ужасна, сколь и напиток, – добавила я. – Не представляю, на что русские могут надеяться в мировом масштабе, если они готовят так же ужасно, как чехи, немцы или французы.

– Ты права, Нелл, английская кухня покорит весь мир. Гляди-ка, вон на ветру качается вывеска «У Калича». Так может называться только пивная. Давай сюда и завернем.

«Я счастлива служить своей стране, не меньше чем эта ужасная Татьяна, – решительно сказала я себе, когда стал различим пьяный гул голосов, доносившийся из глубины пивной, – пусть даже и таким малоприятным способом».

Глава двадцать третья Королевский фулхаус [25]

25

Комбинация в покере, когда у игрока на руках три карты одного достоинства и две – другого.

Мое погружение в дымные глубины «У Калича» ради того, чтобы Годфри принял на борт некоторое количество богемской смелости, оказалось делом бесполезным. Когда мы уже затемно вернулись в отель «Европа», Ирен и Аллегра, полные впечатлений от дневной прогулки, спокойно сидели в своем номере.

– Смотрите! – воскликнула Аллегра, вскочив с места, чтобы поприветствовать нас. Она подняла руку и продемонстрировала запястье, украшенное гранатовым браслетом. – Мы купили у торговца на улице, представляете?

– Красиво, – сказал Годфри отсутствующим тоном, не сводя глаз с Ирен.

Я рассмотрела украшение повнимательнее:

– Скорее всего, это стекло или низкосортные гранаты. На улице никогда не купишь ничего стоящего. Запомни на будущее, милая Аллегра.

– А еще цыганка предсказала мне будущее! Миссис Нортон знает такие странные места. Это, с цыганкой, было просто потрясающее! Внутри темно, несмотря на дневное время, только светит лампа в форме черепа. Можете себе представить, мисс Хаксли?

– Ну еще бы. Удалось ли вам также повстречаться с Големом?

– Нет. – Лицо Аллегры приняло глубоко разочарованное выражение. – Зато мы ходили на еврейское кладбище! Такое страшное место! Нагромождения надгробных камней, все покосившиеся, как будто из-под них вот-вот восстанут древние обитатели могил. Конечно, в последние два столетия там никого не хоронили, но там покоится сам раввин Лёв, создатель Голема. У него грандиозный памятник, почти такой же огромный, как лондонский Монумент [26] . Люди все еще оставляют ему записочки с просьбами о защите. Только подумайте!

26

Памятник в виде колонны в память о Великом лондонском пожаре 1666 года.

Пока Аллегра делилась со мной рассказом о пражской уличной жизни, Годфри избавился от шляпы, трости и перчаток, после чего переместился поближе к Ирен, которая сидела (или, точнее, полулежала, в манере Сары Бернар) на диване.

Аллегра желала, чтобы все ее слушали, и подбежала к нему, прежде чем он успел сесть.

– Угадайте, мистер Нортон, что пообещала мне предсказательница? Она сказала, что я выйду замуж трижды! У меня будет четырнадцать детей, и я отправлюсь путешествовать в Китай. Как вы считаете, это возможно?

– Все возможно. А что она предсказала Ирен? – спросил он, поворачиваясь к жене.

– О, ничего удивительного, по сравнению с моим жребием, – торопливо ответила за нее Аллегра. – Гадалка сказала, что у Ирен появится татуировка.

– Татуировка? – пробормотала я.

– И где именно? – поинтересовался Годфри, с облегчением присаживаясь рядом с супругой.

– В Тибете, – пояснила Аллегра.

Он улыбнулся:

– Я имел в виду часть тела, на которой у Ирен будет татуировка, а не часть света, где она ее получит.