Нож сновидений

– Мы, конечно же, должны спасти Илэйн, – спокойно проговорила Дайлин. – Но вряд ли она обрадуется, если тем самым мы сдадим город Аримилле. Не считая людей на башнях и стражи у ворот, почти половина обученных солдат и ополченцев находятся на северной стене. Если ты обнажишь стену, то при следующей атаке мы просто потеряем ее. Арбалетчикам и лучникам штурм не остановить. Как только это произойдет, войска Аримиллы хлынут в город и без труда сокрушат тех, что ты собираешься оставить. Таким образом, ситуация просто зеркально отобразится, причем твои позиции ухудшатся. Аримилла займет Кэймлин, а Илэйн окажется снаружи, причем у нее не будет достаточно сил, чтобы отбить его назад. Если только эти Приспешницы Тени не запрятали где-нибудь в Кэймлине армию в сотню, а то и в тысячу мечей.

Бергитте одарила ее хмурым взглядом. Дайлин никогда не вызывала у нее восторга. Она не могла сказать почему, но Дайлин раздражала ее с самой первой их встречи. К тому же, эта женщина наверняка испытывает то же самое по отношению к ней. Стоило Бергитте сказать «белое», как Дайлин тут же говорила «черное».

– Тебя заботит, чтобы Илэйн заняла трон, Дайлин. А меня, чтобы она была жива и могла занять этот трон. Или просто о том, чтобы она была жива. Я обязана ей жизнью, и не оставлю ее в лапах у Приспешниц Темного.

Дайлин фыркнула и вернулась к изучению красных кружков, будто бы перед ней были не кусочки дерева, а сражающиеся солдаты. Женщина хмурилась, отчего морщинки в уголках ее глаз проступили четче.

Сцепив руки за спиной, Бергитте заставила себя стоять спокойно. От нетерпения ей хотелось шагать взад вперед. Илэйн продолжала двигаться в сторону врат Восхода.

– Тебе следует знать еще кое о чем, Гэйбон. Нам предстоит столкнуться по крайней мере с двумя Айз Седай. Но их может быть и больше. У них есть оружие, тер’ангриал, который создает погибельный огонь. Когда-нибудь слышал о таком?

– Никогда. Но звучит опасно.

– О, так и есть. Он запрещен среди Айз Седай. Во времена Войны Тени даже Приспешники Темного перестали его использовать. – Она горько усмехнулась. Сейчас все то, что она говорила о погибельном огне, ей рассказывала Илэйн. А ведь когда-то Бергитте сама поведала об этом девушке. Теперь же положение дел ухудшилось. Неужели все ее воспоминания скоро исчезнут? Вроде, в последнее время она ничего не забывала, однако если такое все же случилось, как она об этом узнает? Она помнила какие-то отрывки об основании Белой Башни и кое-что о том, что они с Гайдалом сделали, чтобы помочь ее основать. Однако до этих событий в памяти был провал. Все, что было раньше, истаяло, словно вчерашний дым.

– Что ж, у нас тоже есть Айз Седай, – заметил Гэйбон, подписывая очередной приказ.

– И все они мертвы, за исключением Илэйн, – уныло откликнулась Бергитте. Нет смысла скрывать это. Дайлин охнула, ее лицо побледнело. Одна из писарей в ужасе прикрыла рот руками, а другой перевернул чернильницу. Чернила черной кляксой разлились по столу и начали капать на пол. Вместо того чтобы сделать мужчине выговор, госпожа Анфорд оперлась рукой о письменный стол, чтобы удержаться на ногах.

– Я намереваюсь восполнить эту потерю, – продолжила Бергитте. – Единственное, что можно сказать точно, – сегодня мы потеряем много людей. Может быть, очень много.

Гэйбон выпрямился. Вид его был задумчивым, а взгляд ореховых глаз решительным.

– Нам предстоит удивительно интересный день, – выдал он, наконец. – И мы вернем Дочь-Наследницу во что бы то ни стало.

Обстоятельный малый, этот Чарлз Гэйбон, и не трус. Он уже не раз доказал это в боях на стенах. Но на вкус Бергитте он чересчур смазлив.

Бергитте поняла, что расхаживает взад-вперед вдоль мозаики, и остановилась. Она понятия не имела, что значит быть генералом, что бы там ни думала себе Илэйн, но отлично понимала, что если командир нервничает, то волнение перекинется на подчиненных. Илэйн – жива. И это самое главное. Жива, и с каждой минутой ее увозят все дальше и дальше. Левая створка двери отворилась, и один из рослых Гвардейцев сообщил, что вернулись Юлания Фоте и Керейлле Суртовни. Гэйбон неуверенно повернулся к Бергитте, но она промолчала, и он велел Гвардейцу впустить их.

Внешне эти две женщины были абсолютно не похожи друг на друга, однако каждая опиралась на деревянный дорожный посох. Юлания была миловидна и немного полновата, ее темные волосы чуть тронула седина. А Керейлле отличала худоба и невысокий рост, ее зеленые глаза были чуть раскосыми, а голову венчала копна огненно-рыжих кудрей. Интересно, это их настоящие имена? Женщины из Родни меняли имена, как чулки. На обеих были простые шерстяные платья, какие встретишь у торговок по всей стране, однако каждая была крайне наблюдательна и умела позаботиться о себе. Они могли выпутаться из самых невероятных ситуаций, однако простые поясные ножи были далеко не единственным клинками, что они носили при себе. И ко всему прочему, многие мужчины сильно удивились бы, увидев, как эти женщины орудуют дорожными посохами. Обе присели в реверансе. Юбки и плащ Юлании насквозь промокли, подол облепила грязь.

– Эллориен, Луан и Абелль сегодня рано утром начали сворачивать лагерь, миледи, – доложила она. – Я специально задержалась, чтобы удостовериться, что они двинулись на север, и только после этого прибыла сюда доложить обстановку.

– Тоже самое сделали Аймлин, Арателле и Пеливар, миледи, – присоединилась Керейлле. – Они направляются к Кэймлину.

Бергитте не нужно было смотреть на карту с отметками, разложенную на столе. Они доберутся до города где-то к полудню, все зависит о того, где прошел дождь и сколько грязи на дорогах.

– Вы обе отлично справились с заданием. Идите, вам следует принять горячую ванну. Думаешь, они передумали? – спросила она у Дайлин, когда за женщинами закрылась дверь.

– Нет, – без колебаний отозвалась та, а потом вздохнув, покачала головой. – Скорее, Эллориен убедила остальных поддержать ее притязания на Львиный Трон. Возможно, они полагают, что им удастся разгромить Аримиллу и продолжить осаду. У них вдвое меньше людей, чем у нее, и почти вдвое больше, чем у нас.

Фраза повисла в воздухе. Смысла продолжать не было. Даже при том, что Родня Перемещает людей в горячие точки, вряд ли удастся удержать стены при таком натиске.

– Сначала вернем Илэйн, а уже потом будем думать, что делать с остальным, – решила Бергитте. Где же эти проклятые Ищущие Ветер?

Стоило ей только об этом подумать, как они гурьбой ввалились в зал вслед за Чанелле – эдакая неистовая радуга шелков. Исключением была разве что Ренейлле, которая замыкала вереницу, хотя и ее красная льняная блуза, зеленые шаровары и канареечно-желтый пояс делали ее достаточно яркой. Однако цепочку на щеке даже самой молодой Ищущей Ветер, круглолицей Райнин, оттягивали полдюжины золотых медальонов, на фоне которых цепочка Ренейлле выглядела пустой. На лице Ренейлле читалась стойкая готовность гордо сносить все удары судьбы.

– Я терпеть не могу, когда мне угрожают! – сердито объявила Чанелле, нюхая золотую коробочку с благовониями, висевшую на цепочке у нее на шее. Смуглые щеки женщины пылали. – Та телохранительница сказала, что если мы не поторопимся, она отвесит нам… Не имеет значения, что она там пообещала. Но это угроза, и я не намерена…

– Илэйн попала в плен к Айз Седай, Приспешницам Темного, – перебила ее Бергитте. – Вы нужны мне, чтобы создать переходные врата для людей, которые отправятся ее освобождать.