Нрав трав или Владимир Ильич очень не любил герань
Шрифт:
– Значит, они все...
– начал он.
– Ушли с ополченцами. И твой дядя.
– Вы знаете, где они собираются, тетя Маргарет? Я догоню их.
– Нет. Ты слишком мал.
– Я умею фехтовать, у меня хорошие отметки по фехтованию. Я должен что-то делать.
– Они не нуждаются в помощи детей, - сказала она.
– По крайней мере, наша сторона. Роб, где Майк?
– Я не знаю. Он сказал...
– Я хочу слышать правду, - в ее голосе звенел холодный гнев.
– Мне кажется, я имею на это право. Он замешан в этом?
– Не знаю...
– ее взгляд резал, словно нож.
– Думаю, да.
– Расскажи мне
Он убеждал себя, что бессмысленно дольше хранить тайну, но это была ложь. Больше всего на свете он боялся ее гнева.
Он рассказал о собрании у Пенфолда в школе и о том, что случилось потом.
– На Рождество я поделилась с тобой своей тревогой за Майка, сказала миссис Гиффорд, когда он замолчал.
– Я просила твоей помощи. Неужели это все, что ты мог сделать? Просто отошел в сторону.
– Я спорил с ним.
– Спорил!
– Я думал, что революция, о которой он твердил, просто дикая, сумасшедшая идея, блажь! Разве я мог представить, что это так серьезно?
Она пристально посмотрела на него:
– Ты был жалким беглецом, когда Майк нашел тебя. Урбитом. Голодным, грязным, испуганным, в лохмотьях, снятых с пугала. Он помог тебе, заботился о тебе, упросил нас принять тебя в дом, сделать членом семьи. Надеюсь, ты счастлив, что смог так хорошо отплатить ему.
Она повернулась и вышла из конюшни. На душе у Роба было прескверно. Он продолжал механически водить щеткой по спине лошади. Если бы только
– 56
удалось отыскать Майка, помочь ему. А потом... Что бы ни случилось, он не сможет больше вернуться в этот дом.
Роб снова оседлал Песенку и вывел ее из конюшни. Когда он уже подъезжал к дорожке, ведущей к воротам, его окликнули. Миссис Гиффорд стояла возле заднего крыльца. Она позвала еще раз, и Роб подъехал.
– Куда ты собрался?
– Я ухожу, мэм.
Она положила руку на поводья.
– Я говорила с тобой слишком резко. Что сделано, то сделано.
Роб покачал головой:
– Я должен уйти.
– Все ушли, - сказала она.
– Остались только мы с Сесили, да служанки. Не уходи, Роб.
Ее лицо, печальное и как-то вдруг постаревшее, было все же очень красивым. Роб решился посмотреть в ее глаза, и внезапно понял, что действительно нужен ей. Он молча кивнул и соскочил с лошади.
Глава девятая
НОЧНОЙ ГОСТЬ
Время словно остановилось. Телефон не работал, и они толком не знали, что происходит. Проезжавший мимо имения бродячий торговец заморочил головы доверчивой прислуге жуткими слухами - дескать, "началась резня, толпы урбитов прорвались через границу, убивают, жгут и сметают все на своем пути". Наверняка, все ложь, - рассказам этой публики не стоило доверять, но при полной неизвестности можно было поверить в любые небылицы. Перед сном Роб проверил, заперты ли двери. Конечно, кровожадная толпа могла ворваться в дом через окна, но сидеть сложа руки он не мог.
Когда Роб шел к себе мимо комнаты Сесили, она позвала его.
– Как ты?
– спросил Роб.
Она сидела на кровати.
– Я услышала шаги и испугалась. А потом оказалось, что это ты.
– Тебе нечего бояться.
– А где Майк?
– Он останется у друзей, пока все не утихнет.
– А когда все утихнет?
– Скоро.
– Ты уверен?
– Конечно.
Спальню освещал только дрожащий огонек лампы на столике возле кровати. По стенам бродили тени.
–
Поцелуешь меня?– сказала Сесили.
Роб поцеловал ее в лоб, и девочка нырнула под одеяло. Когда он пошел к двери, Сесили сказала:
– Роб?
– Да?
– Я так рада, что ты здесь.
– Спи. Скоро утро.
В своей комнате он еще долго стоял у окна, глядя в темноту.
***
– 57
Утром набухшее серое небо пролилось затяжным дождем. Миссис Гиффорд снова пыталась дозвониться, но безуспешно. Роб хотел съездить к соседям за новостями, но она запретила, а он не настаивал. Ожидание становилось невыносимым, и Роб впервые почувствовал, как ему недостает всезнаек-репортеров с головидения. Он пошел в оранжерею полить деревья мистера Гиффорда. В стекло тяжелыми каплями хлопал дождь. Вдруг Роб услышал голос Сесили и ее торопливые шаги. Распахнулась дверь, и она вбежала в оранжерею, испуганная и запыхавшаяся.
– Что случилось?
– спросил он.
– Всадники, - задыхаясь, выговорила она.
– Мамочка увидела их в окно. Скачут из леса.
Не спрашивая больше ни о чем, Роб побежал в дом, Сесили - за ним.
– Твои глаза зорче моих, - сказала миссис Гиффорд, отвернувшись от окна.
Их было шестеро. Первым скакал Гарри на гнедом жеребце, за ним мистер Гиффорд.
– Все хорошо, тетя Маргарет.
Они выбежали в дождь навстречу всадникам.
– Что произошло?
– спросила миссис Гиффорд мужа.
– Разве ты не знаешь?
– Не работает телефон.
– Восстание подавлено. Мы оказались не нужны. Все под контролем. Дорогая моя, ты промокла насквозь. Иди в дом, я отведу лошадей и приду.
Она не шелохнулась.
– Майк?
– Не знаю, - устало сказал он.
– Говорят, молодой Пенфолд убит. О Майке - ничего.
***
Днем дождь поутих часа на два, но потом разразился настоящий ливень.. К пяти заработал телефон, и миссис Гиффорд обзвонила всех знакомых. О Майке никто ничего не слышал. В предварительном списке убитых и раненых его имя не значилось, но список еще был открыт. Власти разыскивали зачинщиков мятежа, однако, фамилии узников держались с тайне.
Единственное, что было известно наверняка: восстание подавлено. Подробности оставались неясными, кроме того, что у правительства оказался солидный арсенал. На оружие ответили оружием. Главная надежда бунтовщиков на поддержку народа не оправдалась. Слухи о вторжении из Урбансов оказались фальшивкой. Неудавшийся мятеж лишний раз продемонстрировал мощь и стабильность системы.
Для Гиффордов это звучало слабым утешением. После ужина Роб зашел в гостиную пожелать мистеру Гиффорду спокойной ночи. Тот был один, перед ним на низеньком столике орехового дерева стоял массивный графин с портвейном. Роб заметил, что руки у него дрожат.
– Только бы он был жив...
– сказал мистер Гиффорд.
– Они не будут с ним слишком суровы. Ведь он еще совсем ребенок.
В тишине тикали старые настенные часы; кроме времени циферблат показывал фазы Луны, а маленькие мужчина и женщины на качелях предсказывали погоду. Крошечный человечек взлетел выше, чем его партнерша, обещая хороший день. Мистер Гиффорд подлил себе портвейна.
– Не буду задерживать тебя, Роб. Тебе надо выспаться. Спокойной ночи, мой мальчик.
– 58
Роб очень устал, но не мог заснуть. Он лежал, глядя в окно на посеребренное луной небо. Маленький человечек не солгал - небо очистилось.