Ну, привет, медведь!
Шрифт:
— Я повременю, пожалуй, — согласился Гольцман, с любопытством рассматривая собеседника. До всего происходящего ему, казалось, и дела нет.
— О, у меня всякие клиенты случаются! — легко улыбнулся забавный старичок, демонстрируя нечто блестящее на цепочке. — На территории Буровиных, конечно, мало кто может себе позволить набедокурить безнаказанно, но здесь бывает лишь почтенная публика. Остальных же я предпочитаю принимать в городской конторе. Так что без серьёзной защиты в нашем несовершенном мире не обойтись!
«А реакции охраны в доме таки нет. Тут оружием размахивают, а там никто и
Бум-м-м!..
Удар «тяжёлой лапы» буквально вынес дверь внутрь. В следующий миг Владимир отпрыгнул в сторону, пропуская штурмовую пару с короткими дубинками в руках. На концах каждой из них светилось по небольшому огоньку. Хорошая штука, конечно, но Буровин бы с гораздо большим удовольствием увидел у каждого из своих людей огнестрел.
— Пошли! — сообщил дед Тарас через пару десятков секунд.
— Веселитесь, молодой человек! — поднял в приветственном жесте трубку господин Гольцман.
На его лице было написано полное довольство жизнью и нынешней ночью.
Парень потратил секунду на ответный кивок, и шагнул вслед за уже начавшим движение защитником. Старик, с временно реквизированным «карамультуком» Макса, выглядел очень внушительно. Разве что впечатление портила рука на перевязи. С единственной уцелевшей конечностью стрелять из такого оружия Владимир бы не решился… Хотя, при помощи дара Хозяина, как раз он бы и смог удержать чудовищную отдачу.
— В некоторых пушках после выстрела меняют патрон, а в иных — стрелка! — сообщил он защитнику ещё в машине.
— А я в нашем доме палить и не собираюсь, — резонно ответил тот. — А вот впечатлить Нестора Андреевича — очень даже сгодится! А что? Выглядит внушительно!
Тут Владу спорить было не с чем.
Поднялись на третий этаж они очень быстро. Путь был уже расчищен Олегом и Максом. По пути Буровин насчитал два тела, замерших на полу в неестественных позах.
Бум-м!..
Дверь в личные покои Гудкова распахнулась, не выдержав молодецкого удара Макса.
— Да что вы себе!.. — завизжал фальцетом тот, и тут же замер, разглядев Буровина. — В-в-дд-дмр С-с-ргвич…
Язык управляющего явно отказывался подчиняться хозяину. Ровно как и выбивающие чечётку зубы.
«Его можно понять!» — зло усмехнулся Владимир. Если бы к нему домой посреди ночи завалились четыре вооружённых мужика, с ног до головы забрызганных кровью, он бы тоже «медвежьей болезнью» заболел… Да, стоит добавит, что эти «мужики» были очень-очень злыми!..
Однако понимание вовсе не помешало Владу вздёрнуть колобка за шкирку, едва ли не оторвав от пола, и голосом Хозяина прорычать прямо в лицо:
— Слушай сюда, шкура, — слова парня падали тяжёлыми камнями. — Кому ты рассказал о нас? Живо!..
Последний рык заставил пригнуться всех. Даже несколько стекол вылетели из оконных рам сверкающим в уличных фонарях фейерверком.
— Я… я всё скажу… — залепетал тот.
«Ну ещё бы… Р-р-р», — откликнулся Медведь где-то внутри Буровина.
Глава 24
Глава 24
— Вот ведь ситуация, Тарас Васильевич… — негромко подвёл итог короткого, но полного драматических моментов,
разговора Буровин. — Голову бы сейчас кому-нибудь отвинтить, но вот кому — не ясно…Старый защитник хмыкнул. С облегчением. Надо сказать, весьма уместным, ведь именно в его задачу входило не дать Гудкову маякнуть чего лишнего «наверх». И кажется, он с ней вполне справился.
— Бывает такое, — согласился он.
В конце концов, короткий допрос Гудкова — его, защитника, полностью оправдал. Равно как и самого Нестора Андреевича (хоть и не полностью). Так что у последнего тоже был повод порадоваться. Он эту ночь переживёт. А будет вести себя правильно, так и при должности своей останется.
В таком смысле и высказался Влад.
Дед Тарас же в ответ на такие речи лишь застыл статуей самому себе посреди разгромленного зала, хотя до этого очень активно мерил его шагами от стены — к стене, и обратно. По крайней мере, у парня, всё ещё пачкающего кровью одно из чудом устоявших кресел, аж в глазах рябить начало.
— Ты это серьёзно?.. — резко отреагировал Анечкин дедушка. — После всего, что сейчас произошло? После того, что мы от него узнали?..
При этом он весьма красноречивым взглядом обвёл комнату, разгромленную во время «беседы» с Гудковым. Тот много в чём сознался: махинации, схемы увода средств… Довольно изящные, кстати говоря, схемы, на взгляд нового Главы.
А вот куда более прямолинейному старику оценить красоту решений и юридических формулировок не сподобилось. Ему хотелось крови! И найти кого-то, ответственного за ранение внучки, чтобы кишки ему на кулак намотать.
— Мы же взяли его за яйца, — хладнокровно пожал плечами Буровин. — У нас на него теперь столько всякого-разного, что я его могу закопать в любой момент. Буквально.
И это было правдой. «Ни один суд мне за него ничего, кроме, может быть, символического штрафа, не предъявит. Впрочем, если отойти от радикальных решений, то стоит просто вытащить это „грязное бельё“ на свет, и Гудкова даже в дворники не возьмут.» — прикинул Влад, откинувшись на спинку кресла. Ноги за ночь устали чертовски! Хотелось их вытянуть, и не думать какое-то время вообще ни о чём.
Дед Тарас задумчиво огладил бороду, и только головой покачал.
— А вообще он молодец, — рассмеялся Буровин. — Столько наворовать — и ни разу не попасться… Это же талант, черт побери!
Правда, Влад ещё пока не понял, чья именно это «заслуга»: махинатора и шулера Гудкова — или ничего не замечавшего «деда Афони».
Однако взгляд молодого человека тут же словно подёрнулся корочкой льда.
— Вот и пусть теперь лет десять потрудится под «дамокловым мечом» на очень коротком поводке. А там, глядишь, и какую-то степень автономии заслужит…
«А, может, и нет.» — договорил он про себя. Но сейчас искать замену управляющему — дело такое… Не слишком быстрое, и очень ответственное. Владимир прекрасно помнил, сколько времени он, ещё в бытность Колчаковым, потратил на то, чтобы найти нормальную уборщицу в свой офис.
Будь у него чуть меньше опыта из прошлой жизни — рубанул бы с плеча, да и всё!.. Однако, парень прекрасно понимал, что иное лекарство куда хуже болезни — и от такого «гусарского наскока» его род только проиграет.