Ну здравствуй, прошлое!

Если бы не Полоз, то ее бы выжали всю без остатка.- зло проговорил мужчина.- Не берегла она себя! Совсем! В итоге заболела, а когда в себя пришла, то подружек и след простыл. Полоз от нее не отходил. Всех разогнал.

А после исчезновения Яги из нашего мира и волшебство пропадать стало.

И сила Берегини тоже, да и Полоз не давал уже ей так распаляться.

По сути из-за этого и ссориться они начали. Берегиня все помогать рвалась, а Полоз не позволял. А потом…, захотят сами расскажут, что потом было. Сильно история длинная получится.

В это время люди в городище да волости- поговаривать начали, что волшебство в другой мир перекочевать должно было, да по дороге где-то потерялось, что ли. Кто его теперь знает, но до вашего мира точно не добралось, а до какого другого – нам вообще не ведомо.

Макошь вернуться не смогла, только вот весточки и могла отсылать, да и то не сразу. Долго учиться ей пришлось, да струны настраивать.

Святогор тяжело вздохнул, помолчал и продолжил:

– Макошь тоже с волшебством уродилась, которое посильнее чем у ее подружек было. Она, наверное, с богинями могла породниться, если бы здесь осталась. Очень у нас таких, как она почитают. Умела она прясть, да не какие- то там половики, хотя и это она делала с искусством истинной мастерицы, пряла она судьбы людские, покровительницей женских ремесел была, самой сильной магической кудесницей.

– Святогор, почему ты о ней говоришь в прошедшем времени? Жива тетя Маша, точно тебе говорю!- все же перебила его я

– Может и жива, а может и нет, никому это неизвестно! Еще в ней сила была – он запнулся – есть, Плодородия-Возрождения. Особенно удавались ей, навряд ли в вашем мире у нее это получается, взращивание льна, который так необходим для прядения, да ткачества женщинам нашим.

– Ты не поверишь, Святогор, но садовый участок нашей тети Маши всегда благоухал, цвел и давал урожай, больше, чем у всего садоводства вместе взятого! Она славилась тем, что воткнет в землю палку, а она по осени плоды дать может!

– Так значит, магия не пропала! Почему же она не вернулась?

– Знаешь, я, помню, маленькая была, один разговор бабушки с тетей Машей подслушала. Думала они сказку какую обсуждают, а, оказывается, о чем то более серьезном разговаривали!

– Какой разговор?

– Тетя Маша жаловалась бабушке, что никак вернуться не может, потому что ниточка не натягивается, а без нее она дорогу найти не может. И вернуться тоже не сможет, потому что клубок может весь намотаться, и конец оборвется, так и застрянет она между непонятно чем. Ни одной дороги потом найти не сможет. Пока нить висит, она вернуться не может.

– Нить, говоришь, висит! Не может этого быть! – мужчина соскочил с пенька, побледнел и сжал и без того сжатые кулаки еще сильнее, аж костяшки пальцев побелели. – Не может этого быть! Все настолько элементарно! Почему она мне этого не сказала?

– А она говорила, да только вы не слушали.

Святогор застыл на месте изваянием. Развернулся ко мне, схватил за плечи и проговорил:

– Василисушка, давай потом договорим! Грязный я, -неожиданно перескочил с темы он - да и Ник тоже, потому что монстра болотного – человека железного, еле угомонили. Да и то Полоз на него сеть неразрывную накинуть смог, пока мы его отвлекали, а потом Ник в дракона обернулся, да в лапах до его болота еле дотянул – тяжелый очень. Там еще пришлось повозиться, что бы сеть с него снять, а то утоп бы ненароком. Пока возились, все в грязи и изгваздались. Теперь вот найти надобно того, кто его к твоему дому доставил. Тут уж Никита с Максом работать будут– дядька прижал меня к груди, проговорил в макушку – Спасибо тебе, ясна девица! Глядишь, увижу я свою Макошеньку! Только бы поздно не было!

– Поздно бывает только тогда, когда крышку гроба заколачивают. – проговорила любимую фразу тети Маши я.

– Это всегда говорила Макошенька! – потрясенно пробормотал Святогор – только бы успеть! До крышки успеть. А ну, внученька, пошли!

Святогор стремительно подскочил ко мне, схватил на руки, мгновение - и мы у дома.

Ник с Полом и Максом стоят у крыльца и разглядывают разнесенную детскую площадку. Все к нам лицом.

Никита поднял на меня взгляд, глаза потемнели, желваки заходили по скулам, кулаки сжались в огромные кувалды.

Святогор сделал шаг и перекинул меня со своих рук, в мгновенно подставленные руки Никиты.

Так часто на руках меня не носили никогда и столько мужчин тоже. Меня вообще на руках не носили, с моим -то весом шестьдесят плюс. А тут, каждый день, да по нескольку раз на дню!

– Забирай невесту, некогда мне! Она все расскажет. Ты теперь главный в семье! Макс, на тебе дружина! Слово последнее за Ником! Василису и Берегиню беречь, как сокровище драгоценное. Пол, головой за них отвечаешь. Этим двум, не успеть за всем следить! Помогайте по мере сил!

Святогор, сделал пас рукой, прижал раскрытую ладонь к правому плечу Ника и исчез.

От плеча по всему телу Никиты прошла дрожь, спустилась к ногам и по земле перетекла к дому, я четко видела эту рябь на тропинке. Дом завибрировал, оконце в кухне распахнулось настежь, шторки выпорхнули из окна, поколыхались на ветру и опали.

На крыльцо выбежала Регина.

– Прошу всех к столу, обед готов! За столом говорить будем. Гостей завтра будет просто очень много, бессонная ночь нам обеспечена! – она оглянулась по сторонам – А Святогор где?

– Где, где , ушел! Но обещал вернуться, скоро. – проговорила я.

Мужчины послушно кивнули, ребятишки разношерстной толпой кинулись в двери. Никита двинулся первым, все еще со мной на руках. Меня внесли в дом, поставили на дощатый пол, ненадолго прижали к себе, проговорил в ухо, как маленькой:

– Умываться, поросенок! – и подтолкнул к туалетной комнате.

Глава 24

Кем - кем, а поросенком меня звала только бабушка, да и то в редких случаях. Слишком уж я была любительницей чистоты и порядка.

Зайдя в уборную, первым делом глянула на себя в зеркало и обмерла. На меня смотрело грязное лохматое чудовище!

– О Боже! И я так по улице ходила! Меня столько народа видело! – лихорадочно скидывая с себя одежду и включая воду в душе, бормотала я. – Позорище лохматое!

Вода лилась горячим потоком, клубы пара уже начали вываливаться густыми тучами с душевой кабинки в комнату, я потрогала воду, чуть убавила напор и сделала шаг в душевую.

– Поросенок! Мы тебя ждем!
– открывая дверь и тут же делая шаг в помещение, проговорил Никита.

Я, взвизгнув, ринулась в кабинку, полотенце упало с крючка к моим ногам, обвило их как змея, не давая сделать так нужный мне шаг. Я повалилась назад, пытаясь ухватиться хоть за что-то и не упасть.

Уверенные сильные руки подхватили меня, закинули в душ и закрыли дверцу.

Я услышала судорожный вдох, а потом хриплый голос произнес:

– Василиса, а тебе не говорили дверь запирать?

– Никита, а тебе не говорили, что стучаться нужно, прежде чем войти?- в тон ему проговорила я.