Нулевой контракт

Может быть из-за этой нашей невероятной воинственности ЧВК «Земля» и имеет право на существование?

Цзянь вернулся минут через пятнадцать, по его физиономии прочитать ничего было нельзя, но вот сопровождающие выглядели мрачными — никакого прохода на территорию части они не нашли. Комотделения переговорил с Джавалом, и началось не очень понятное движение по лагерю, перешептывание и взгляды в нашу сторону.

— Вот и дело пошло, — вполголоса заметил Ингвар.

Он лежал, опершись головой о рюкзак, обманчиво расслабленный, с полуприкрытыми глазами.

— Боец Серов! Ко мне! — позвал комотделения.

Я стал и сделал несколько шагов, но автомат захватил с собой, и не просто на плече, а в руках.

— Ближе, — Цзянь буравил меня взглядом.

— Никак нет, — ответил я.

Глаза комотделения на миг вспыхнули, он сам двинулся ко мне навстречу, бормоча «Кто приказы будет выполнять, Конфуций?».

— Серов, — сказал Цзянь очень тихо, когда мы оказались нос к носу. — Отдайте нам их. Тогда я оставлю вас в покое.

Я поднял бровь, показывая, что думаю о таких обещаниях.

— Что вам до этих продажных шкур? — продолжил комотделения, изучая меня очень внимательно. — Они вам никто, и вы ради них идете на конфликт с командиром. Ладно один. Тогда бы я просто решил, что он влюбился. Всякое бывает, но чтобы всей толпой сразу. Невероятно.

— Они люди. Женщины, — произнес я. — Мы — люди, мужчины.

Хотелось добавить «А ты — не человек», но я сдержался.

— Принципы? Это я понимаю, — Цзянь одобрительно кивнул. — Я сам такой, поверь мне. Только мои принципы позволяют мне процветать, а ты из-за своих погибнешь… Джавал!

Они наверняка задумали это как внезапную атаку, но вышло достаточно жалко. Старички во главе с индусом бросились на наших сразу с двух сторон, я поймал движение краем глаза и справа, и слева… но затем раздались недоуменные возгласы и удивленные восклицания.

Еще бы, им в наглые морды оказались нацелены калаши.

Я все так же смотрел Цзяню в лицо, и он взгляда тоже не отводил, но наверняка замечал, что творится вокруг.

— Э, чего за дела? — гнусавый голос принадлежал Энрике. — Вы чо попутали, кексы?

— Видимо это бунт, — комотделения показал редкие желтые зубы в улыбке, в которой не было ни веселья, ни тепла. — Либо вы все, — тут он посмотрел мимо меня, — сложите оружие. Либо я объявлю вас мятежниками. И поверьте — офицеры прислушаются ко мне, а не к вам!

— Тебе их не найти! — крикнул Вася. — Они там, куда ты не зайдешь, рисоед проклятый! Штанишки намочишь!

Вот это было зря, Цзянь умен, и намек сможет расшифровать.

— Пусть твои люди положат оружие, — заговорил Ингвар. — И мы уйдем, просто уйдем. Ну а потом, когда вся эта свистопляска закончится, разберемся, кто тут мятежник.

Он вел себя удивительно спокойно даже для опытного наемника, солдата удачи, словно подобные ситуации для него были в порядке вещей, и я в очередной раз задумался, как эта белокурая бестия сюда попала… такого на Земле оторвут с руками, служба безопасности любой корпорации или даже спецслужба.

Лицо Цзяня свело судорогой.

— Автоматы на землю, — велел он. — Пусть идут. Проваливайте, твари, но я вас найду… Усекли? Я отыщу вас даже если вы убежите в пустыню и спрячетесь между дрищей. Каждого.

— И пожалеешь об этом. Если пойдешь за нами, то судьба твоя превратится в пыль, — неожиданно сказал Сыч, который сам наверняка не очень понимал, что имеет в виду, но пророка изображал очень убедительно.

— Иван, уходим. Они разоружены, — сообщил Ингвар.

Я кивнул и начал пятиться, не выпуская Цзяня из поля зрения — этот гаденыш был опасен даже без калаша в лапах, это я чувствовал всеми фибрами души. Через миг вышел из тени, лучи солнца упали на голову и плечи как потоки раскаленного свинца, справа оказалась мощная фигура Васи, слева Фейсал.

— Джозеф, а почему ты с ними? — комотделения перевел взгляд на тайца. — Оставайся. Заслужишь прощение.

— Н-нет… — ответил тот. — Я н-не хочу.

Кто-то сунул мне рюкзак, я набросил его на плечи, ухитрившись не опустить ствол. Цзянь буквально заскрипел зубами, глядя как мы удаляемся, я увидел Джавала, его лежащий на песке автомат, перекошенную от злости красивую физиономию.

Не сегодня, потомок кшатриев, не сегодня.

* * *

Они все же попытались нас обстрелять, но расстояние уже было приличное, да и мы бежали. Но пальба тут же прекратилась, когда одна из пуль зацепила куб, за которым мы укрылись, поскольку тот отозвался мелодичным звоном, и от него у меня закружилось голова, перед глазами все помутилось, и ноги подогнулись самым банальным, не связанным с заменой суставов образом.

Такое бывает, когда тебя сильно лупанут по затылку.

Когда очухался, то сообразил, что стою на коленях, а из моих соратников никто не удержался вертикально, а большинство вообще упали на четвереньки, и такая же напасть, судя по далеким ругательствам, настигла и старичков.

— Ну и засада, — Эрик даже не морщился, он мял лицо изнутри. — С похмелья так башка не трещала никогда… хотя вру, один раз поехал я в Санкт-Петербург и основательно загулял. Вот тогда…

— Слушайте, а чего мы от них убежали? — перебил его Вася. — Их семь, нас восемь. Наваляли бы по шеям, и все дела.

— Командиру? По шеям? — Ингвар усмехнулся. — Тогда тебя точно ждет трибунал. Неповиновение — ладно, отбрехаться можно, а вот за нападение на старшего по званию к стенке поставят.

В целом он был прав, и поднять руку на того, кто имеет право тебе приказывать — задумка так себе при любых обстоятельствах.

— Надо в башню. К девчонкам, — я с трудом поднялся на трясущиеся ноги. — Быстрее.

Куб, отправивший нас в нокдаун, больше не звенел, но полыхал нестерпимо, смотреть на него было больно. Другие не отставали, и вокруг нас колыхалось ярчайшее многоцветное марево, за которым терялось все остальное — границы полигона, хранилища других видов, пустыня, даже небо и два солнца.

— А чего? Зачем? — вскинулся Вася.

— Ты брякнул лишнего, — пояснил ему Ингвар. — Помнишь, чего ты там орал?

— А… — наш черный друг застыл с открытым ртом. — Да я же… Да я же…

— Да ты же, — передразнил его Эрик. — А куда идти?

Вроде бы я понимал, что выскочили мы из-за того вот куба, и значит нам чуточку на запад, чтобы избежать встречи с Цзянем и его кодлой, и затем рвануть прямо на север к ограде. Только вот с направлениями что-то было не так, проклятые кубы словно водили хоровод, но при этом стояли на месте.