Нулевой контракт

— Давай руку, — сказал я, закатывая рукав.

Рану на внутренней поверхности плеча спрятать легко, а если жидкости вытечет недостаточно, то сделаем вторую. Беспокоиться о заражении мне смысла нет, я уже заражен, да так, что обычные вирусы с бактериями должны сдохнуть от зависти.

Штык-нож коснулся моей плоти почти нежно, боль явилась немного позже, я стиснул зубы. Но кровь потекла как надо, тоненькой струйкой, и я выставил конечность так, чтобы капли падали на песок.

— Давай еще одну, — велел я.

Голова закружилась, то ли от кровопотери, то ли от терзавшего меня бешенства, то ли от жары и обезвоживания. В ушах появился гул, похожий на рокот прибоя, все вокруг почернело, но я как-то удержался на грани сознания, не упал в обморок.

— Эй, хватит, — пробился мне в мозг голос Васи.

— Да, — я встряхнул башкой. — Теперь в атаку.

Из канавы мы высунулись немного в стороне от того места, где пытались сделать это раньше. Враг отреагировал так, как нужно — грянула очередь, заплясали выбитые пулями фонтанчики песка.

— Ааааа! — заорал я как можно громче. — Ешь меня кони! Ногаа!

Мне нужно было, чтобы Цзянь и остальные услышали мой голос, опознали бойца Ивана Серова, который причинил им столько неприятностей.

— Братан! Тебя ранили?! Братан! — вполне натурально подыграл Вася, и сдернул меня обратно на дно канавы, где продолжил уже шепотом. — Целый? Не попали в тебя?

— Все хорошо, — подтвердил я.

О том, что порезы адски болят, я говорить не собирался — не до того сейчас, да и не мешает особо.

Вася обхватил меня, как положено раненого, и поволок дальше, прочь от вражеской позиции. Сейчас он изобразит попытку эвакуировать меня в тыл, но попытка эта провалится, старички не дадут ему сделать ничего.

И пули засвистели вокруг как по заказу, одна едва не щелкнула меня по кончику носа, другая по касательной зацепила бронежилет, ребра под ним хрустнули, но выдержали.

— Достаточно, — прошептал я. — Уходи.

Вася столкнул меня все в ту же канаву, и пополз дальше без груза, стремительно и ловко. Если в ближайшую пару минут в него не попадут, то он окажется в безопасности меж песчаных кочек.

Я же собственным штук-ножом проткнул штанину на бедре и сделал в нем дырку. Надо изобразить, что мне прострелили ногу, и я истек кровью из бедренной артерии, и для этого улечься мордой вниз так, чтобы пах оказался как раз на кровавой лужице… эх, невелика она для такой раны, но можно списать на то, что песок впитывает.

Руки безвольно разбросать и прикинуться даже не ветошью, а дохлым воробушком.

Конечно есть вероятность, что за мной никто не полезет, но учитывая темперамент Джавала — не очень большая, этот тип на месте не усидит, зуб даю.

— Один ушел! — донесся полный досады голос Энрике, и я порадовался за Васю.

— Второй был Серов, клянусь подмышками Вишну, — откликнулся потомок кшатриев. — Комотделения, разрешите… — и он забормотал в сторону, так что я перестал различать слова, уловил только «священная плоть».

— Только быстро. Усекли? — сказал наконец Цзянь, и сердце мое замерло.

Шорох послышался не с той стороны, откуда доносились голоса, а сильно правее, с севера. На меня посыпался песок и чужой ствол болезненно ткнулся в шею, на что я никак не отреагировал.

— Дохлый? — спросил Энрике.

— Проверим, — сказал Джавал, и чья-то рука взяла меня за запястье. — Нет, живой. Великолепно. Переворачивай его.

Меня перекатили на спину, сдернули автомат и принялись обыскивать.

Когда меня резали, я подумал, не спрятать ли хорошенько штык-нож, чтобы потом им воспользоваться. Но потом вспомнил, что имею дело с профессионалами, что найдут, и тогда подозрений не избежать.

И точно, эти двое заглянули во все места, где я мог скрыть что-то опасное, разве что задний проход не стали проверять.

— Священная плоть — это живая плоть, и жизнь ее теперь наша, — бормотал Энрике, и в голосе его звучала алчность.

А затем меня пнули в пах, не сказать, что со всей дури, но ощутимо, и если бы я не был готов, то выдал бы себя вскриком. А так лишь пережил краткое ощущение падения, по внутренностям пробежал холодок, да наверняка дрогнули пальцы, но на них вряд ли кто смотрел.

— Забираем его, — велел Джавал. — Режущий будет доволен.

Это еще кто?

Меня схватили под мышки и потащили сначала вверх, затем по горизонтальной поверхности. Я свесил голову до боли в шее, чтобы она болталась, как у тяжелораненого, и позволил ногам волочиться по песку, хотя инстинкт буквально выл, что нужно подтащить нижние конечности, опереться на них.

Я видел уходящую вдаль пустыню, черную громаду башни, полыхающие за ней кубы — все перевернутым.

Потом справа и слева оказались каменные стены, мы очутились в изогнутом проходе — точно такой же был и в том хранилище, где мы обшаривали этажи в поисках Франсуа. Носки ботинок со скрежетом поехали по полу, и тут волочившие меня старички позволили себе отдохнуть, бросили меня.

От удара головой перед глазами вспыхнули звезды, шея треснула, как сломанная ветка, но я вновь удержался, остался лежать мертвым грузом.

— Вроде мелкий, а тяжелый, — сказал Энрике, шумно отдуваясь. — Жрал видать много. Дерьма в нем много.

— Это ты просто хилый, — отозвался Джавал. — Берем, потащили.

Эх, если бы «активная фаза» пришла сейчас, то я бы растерзал этих двоих быстрее, чем они успели бы наложить в штаны. А затем выскочил бы на остальных, засевших ярусом выше и не готовых к атаке снизу… да, меня бы завалили, но не сразу, пару человек я бы покоцал.

Но увы, когда зовешь болезнь, она не приходит, зато является, если совсем не нужна.

Меня выволокли в зал с воротами, началась лестница, омываемая сверху дневным светом, поползли вниз выщербленные ступени, все в пятнах и царапинах.

— Где вы там? — донесся недовольный голос Цзяня.

— Здесь, — отозвался Джавал.

Дышал он тяжело, и понятное дело — старички точно так же сидели без воды и еды, как и мы. Если бы не идеальная огневая позиция в башне, то у них не имелось бы особых шансов против нас.

Если бы не странные идеи в их башках, то эта ситуация вообще не возникла.