Нурарихен поневоле
Шрифт:
— Думаю, я справлюсь.
— И это может быть опасным, — попытался настоять я.
— Но вы же здесь как раз для того, чтобы справиться с опасностями, — издевательски ухмыльнулась девушка.
— Ла-адно.
Я подошёл к Госу и шёпотом спросил:
— Это же не опасно?
— С любой физической опасностью я справлюсь, а от остального лучше подстраховаться рунами.
Немного подумав, я достал сумку, взял несколько гофу барьеров и закрепил на трупе, одежду на котором Госу уже успел разрезать. Что ж, мои барьеры смогли остановить даже Падальщиков, авось и с тем, что может вылезти из замороженных людей, справятся.
Патологоанатом
Кристина Даймонд охнула, но поспешно сделала вид, будто это была не она. А сразу после этого из тела вырвалась ярко-голубая энергия, но ударилась о барьер, и отпрыгнула обратно на стол между двумя половинками трупа, начав формировать что-то вроде небольшого осколка. Мои гофу барьеры сгорели, но холодная энергия больше не пыталась вырваться, а вроде бы успокоилась, превратившись в зеркальный треугольный осколок. Более того, само тело буквально на глазах начало таять и возвращать свой обычный вид. Если, конечно, можно считать обычным человеческое тело, треснувшее посередине. Вот только теперь, вернувшись в обычное состояние, все внутренности благополучно вывалились на стол…
Лора отвернулась и опорожнила желудок в очень удачно подвернувшуюся урну, я же отнёсся к тому, что увидел, довольно спокойно. Человек такая сволочь, что ко всему привыкает.
Госу поднял непонятный осколок телекинезом и перенёс на стол.
— И что же это такое? — спросила бледная Кристина Даймонд, не торопясь подходить к столу.
— А знаете, кажется, у меня есть идея, — озадаченно сказал я, сам не веря в свою догадку. — Это ведь осколок зеркала.
— Мы видим, — нетерпеливо сказали девушки практически хором.
— И что? — недовольно поторопила меня Кристина.
Госу посмотрел сначала на осколок, а потом на меня.
— Мне это тоже ничего не говорит.
— Вы что, сказок не читали?! — возмутился я. — Осколок волшебного зеркала в сердце. Это же Снежная Королева.
Глава 9
Кристина Даймонд посмотрела на меня как на полного идиота.
— А чего не сказочные гномики?
— Были уже летающие гномики, это баян, — по инерции ответил я, чем вызвал у неё ещё более сильный приступ недовольства и недопонимания. Вряд ли в этом мире знали сленговое значение слова «баян», но девушка интуитивно почувствовала, что я над ней насмехаюсь.
Пока мы отвлеклись, патологоанатом, поднявший с пола и выключивший пилу, протянул руку, чтобы тронуть осколок.
— Нельзя! — крикнул Госу, но было уже поздно.
Едва палец коснулся зеркальной поверхности, как по нему побежала полоска инея. Госу оттолкнул мужчину телекинезом, но палец по середину фаланги откололся и остался на осколке.
Крики бедняги разнеслись по всему моргу, и пришлось отправить его наверх, на лечение. К счастью для патологоанатома, оторванный кусок пальца вернулся в органическую форму после того, как Госу оторвал его телекинезом от осколка, так что пришить его обратно с уровнем местной медицины было нетрудно.
—
Ну что за идиот, — тяжело вздохнула Кристина Даймонд. — Вроде взрослый человек, а так и не научился, что нельзя тыкать пальцами куда попало.Лора согласно кивнула, тут же на всякий случай убрав руку от электрической пилы. Такое впечатление, словно девушка раздумывала над тем, чтобы вызваться провести второе вскрытие самой, хотя, ещё совсем недавно опустошала желудок в урну от одного взгляда на человеческую плоть. Воистину, безумству храбрых поём мы песню, и в случае Лоры это будет явно что-то в стиле «Рамштайн».
— Я так понимаю, во втором такой же осколок? — предположила она, поглядывая то на пилу, то на ледяное тело.
— Очевидно, — согласился я.
Проводить вскрытие второго тела мне не очень хотелось, но, к сожалению, пришлось, раз уж внутри него такой опасный осколок, то я должен был его достать и изолировать. В итоге нам выдали другого патологоанатома, и операция по извлечению осколка прошла успешно. Когда оба куска оказались на столе, стало понятно, что их стороны могут быть объединены между собой.
— Похоже, это части овального зеркала, — заметил я. — Если оно разбито на примерно равные части, но таких может быть ещё шесть-семь.
— То есть, будет еще столько жертв? — нахмурилась Кристина Даймонд. — Как эти штуки вообще попадают в тела людей?
— В сказке осколок попал в глаз Кая, начав искажать его восприятие мира, — немного подумав, ответил я. — Или в сердце, я, если честно, плохо помню. Вроде бы Снежная Королева искала родственную душу с таким же холодным сердцем, как у неё.
Лора хмыкнула.
— А у бабы губа не дура, мускулистых красавчиков выбирала. В сказке-то она больше по детям вроде бы была…
Госу неодобрительно посмотрел на девушку.
— О подобных вещах лучше вслух не шутить. Владелец этих осколков явно достаточно могущественное существо, часто они могут чувствовать, когда о них говорят.
— Очень странно, — перебила его Кристина. — Я напоминаю, что Джеймс Харнетт заверил нас, что никакой опасности в городе нет. А тут выясняется, что какая-то могущественная тварь запихивает в сердца людей осколки волшебного зеркала?
Тут я мог лишь развести руками. Уж не знаю, о чём думал Джеймс, когда проводил расследование, хотя, как правило, все его действия были более чем рациональны.
— А глаза? — вмешалась Лора. — Прошлый патологоанатом говорил, что их вставили ещё до того, как тело покрылось льдом? То есть, кто-то вынул глаза и вставил алмазы? Вряд ли же это сделала Снежная Королева.
— Вряд ли, — согласился я. — Кстати, об алмазах…
Я так увлёкся осколками, что даже не проверил алмазы в глазницах, а ведь теперь-то их можно было извлечь и рассмотреть. Что я и попросил сделать патологоанатома, и спустя пару минут передо мной на стальном подносе лежали четыре покрытых кровью драгоценных камня.
Взяв тряпку, я вытер один из них и внимательно рассмотрел. Я впервые держал в руке природный алмаз, и выглядел он довольно непритязательно — стекляшка неопределённой формы с неровными гранями. Но что-то в этом камне было не так, он казался слегка тёплым наощупь, а одна из граней имела вроде бы естественный, но довольно структурированный рисунок.
— Кстати, а кто определил, что это именно алмазы? — поинтересовался я, пытаясь рассмотреть на свет едва различимые чёрточки. — Если бы это был, к примеру, кварц, вот я бы и разницы не увидел.