Нурарихен поневоле

Если уж даже обычные бойцы проверили информацию обо мне, то Даймонды и подавно. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

— За то, что разобрался с Орловым вообще респект, — присоединился к нашему разговору Толстяк. — У меня дочка двадцати лет, он убивал девочек такого же возраста. Даже думать не хочу, что чувствовали их родители.

— Надеюсь, он мучился перед смертью? — поинтересовался Пятый. — И вообще, если это не какой-то секрет, можно узнать подробнее о том, что там произошло.

В принципе, я никаких документов о неразглашении не подписывал, поэтому по пути рассказал пятёрке бойцов историю Орлова-младшего. Вначале мы шли неторопливо, но постепенно ускорились, поняв, что никакой опасности нам пока не грозит. И как раз к завершению моего рассказа появилась первая естественная пещера. Описать её можно было одним словом — сказочная. Высокий свод выглядел как произведение природного искусства, где каждая неровность была точно на своём месте и создавала ощущение гармонии, словно сад камней, перевёрнутый вверх тормашками. Светящийся мох то ли изначально вырос на камне так, чтобы равномерно освещать пещеру, то ли его как-то распределили местные работники. Здесь же стояло что-то вроде беседки со скамейками для отдыха. Пока создавалось ощущение, будто мы шли по обычному туристическому маршруту вроде Пещеры Желтого Дракона в Китае, и на действующую шахту это уже точно не было похоже.

— А этого тут раньше не было, — неожиданно сказал Лысый, указав на стену.

Я так залюбовался сводом, что не заметил руну, нанесённую на одну из стен пещеры. Работа была явно Джеймса, и спасибо тануки, что он прислал мне рисунки рун, связанных с холодом. Благодаря этому понять принцип действия оммёдо не составило труда: он должен был притягивать к себе магические источники холода и запечатывать. То есть, если я правильно понял, Джеймс раскидал по всей шахте ловушки, которые должны были ловить и запечатывать пролетающие мимо осколки ледяного зеркала. Хитро, чёрт возьми.

На память я не жаловался, поэтому запомнил оммёдо без проблем, но на всякий случай ещё и сделал фотографию на телефон.

— Работа Джеймса Харнетта, — пояснил я. — Один из уровней защиты.

Дальше мы невольно начали идти осторожнее, вспомнив о возможной опасности, и до первого лагеря дошли без проблем. Он располагался в такой же естественной пещере, но в несколько раз больше, и отсюда в разные стороны уже отходило аж шесть кишок подземных ходов. Лагерь состоял из удобных высоких палаток, по размерам и дизайну напоминающим юрты, со столовой, душами, туалетами и всем, что необходимо, чтобы привести себя в порядок. Здесь же рядом я впервые увидел технику, используемую для прокладки ходов — небольшие автоматические буры, похожие на броневички размером с квадроцикл, и такие же небольшие прицепы самосвалы. Что интересно, из информации Кати я знал, куда исчезают отработанные камни и земля — их скидывали в глубокие впадины, так же найденные среди пещер. И я всячески гнал от себя мысли о том, что мне по какой-либо причине придётся туда спускаться, очень не хотелось бы, если честно. Но интуиция подсказывала, что с моим везением, скалолазная экипировка Пятого и Каски точно не останется нетронутой.

— Очень странно, — задумчиво сказал Лысый, внимательно осмотрев буровые машины. — Баки совершенно пусты. Все. — Он подошёл к трёхметровой цистерне и ударил по ней прикладом автомата. — И тут пусто, хотя по правилам она всегда должна быть наполнена. Я был в группе, уходившей отсюда последней, поэтому уверен, что все баки и цистерна были полны.

Внутри палатки-столовой шкафы для хранения продуктов тоже оказались пусты.

— Здесь был запас сухпайков на экстренный случай, да и различные продукты длительного хранения. Всё пропало, — продолжил удивляться Лысый. — Даже солонки пустые.

Он мне почему-то сейчас напоминал папашу медведя, вернувшегося домой, и жалующегося на то, что Машенька и тут полежала, и тут всё съела.

— Может, вы просто забыли тут кого-нибудь из работников? — предположил Толстяк. — Он всё и съел.

— Ага, и бензин весь выпил, — огрызнулся Лысый. — Нет, тут были бы хоть какие-то следы пребывания человека. Но вещи на местах, просто исчезли абсолютно все продукты. Очень странно.

Я честно обошёл весь лагерь, но ничего особенно не заметил, кроме очередной руны Джеймса, оставленной на одной из стен. И она выглядела насыщенной и нетронутой, то есть, до сих пор не была активирована.

Гриша отзвонился, сообщив о нашем местоположении и своих наблюдениях, и мы двинулись дальше. До следующего лагеря, где и погиб шахтёр, мы добрались спустя ещё минут сорок. Тут стояли такие же палатки, как и в первом лагере, и повторилась ровно та же ситуация — баки оказались пусты, и исчезли абсолютно все продукты.

Погибший шахтёр получил свой ледяной осколок как раз в столовой, и тут мне не повезло, его душа благополучно исчезла или же была кем-то сожрана. Поисковые гофу ни на что не отреагировали, следов в отражениях тоже не нашлось, да и отражаться тут было особо не в чем.

— Меня тут не было, но рассказывали, что он просто рухнут на пол, схватившись за грудь, а затем покрылся льдом, — объяснил Лысый.

Изучив палатку, мы нашли в ней дырку, словно прорезанную ножом, очевидно, что именно оттуда и прилетел осколок зеркала.

— И какие у нас дальнейшие планы? — спросил меня Гриша.

Обыскивали лагерь мы вчетвером, пока Толстый и Пятый сторожили снаружи.

— Думаю, самый простой вариант — это провести линию от дыры в палатке до тела, и посмотреть, откуда именно прилетел осколок, — высказал я самое очевидное предположение. — Попробуем пройти туда, и там я продолжу поиски своими методами.

И тут откуда-то издалека до меня донесся яростный, я бы даже сказал, истеричный женский визг, а затем звук бьющегося стекла.

— Слышали? — насторожившись, спросил я свою группу сопровождения.

— Что? — озадаченно переспросил Гриша.

— Визг. И звон стекла.

— Нет, — озадаченно ответил Лысый, и тут же в воздухе мелькнуло что-то очень быстрое, и воткнулось ему в грудь. К счастью, осколок вошёл неглубоко и застрял защите, сформированной моим гофу.

Лысый рухнул на пол как подкошенный.

— Жжётся!

Очевидно, что гофу под его одеждой горел, но это была меньшая из наших проблем. Я выхватил запечатывающий гофу, приложил к осколку, и откинул его в сторону ударом ноги, поскольку касаться его руками определённо не стоило. Осколок остался лежать на полу, и приклеившийся к нему лист с рунами даже не дымился, а значит, печать держала крепко.

— Надеюсь, он был всего один, — настороженно оглядываясь по сторонам, сказал Гриша. — Надо проверить Ника и Руслана, они снаружи могли быть в большей опасности.

Мы выскочили из палатки, и Гриша крикнул:

— Ник! Рус! Сюда!

Но никто нам не ответил. Более того, быстро обыскав пещеру, мы не нашли никаких следов этой парочки. Я бы ещё понял, если бы они словили осколки, но нет, два человека просто исчезли.

Глава 12

— Это невозможно, — уверенно заявил Григорий. — Ник и Руслан профи, их нельзя застать врасплох. Уйти сами они тоже не могли.

К тому же, бойцов защищали мои гофу и, как показал опыт Лысого, они неплохо справлялись с осколками, во всяком случае, с одним точно. Да и даже если бы пропавшие пострадали от осколков, то должны были остаться тела, а мы обыскали весь лагерь, но так их и не нашли. Даже попытались заглянуть в каждый проход, надеясь увидеть хоть какие-то следы, но всё было тщетно.