Няня и Зверь

Я не могла поверить в нашу близость. Как мы можем быть так открыты друг перед другом, а через минуту вести себя как чужие? Я не могла этого понять. Мне хотелось крепко прижать его к себе и никогда не отпускать. В этот момент, когда мой мозг уже не мог нормально функционировать, я так и сделала.

Я притянула Юрия к себе и крепко прижала к груди, обхватив его руками в отчаянном объятии. Он ощущался так, словно я оказалась дома, и он был таким родным, то, что я в жизни видела только мельком. Мне хотелось целовать каждый дюйм его тела, дорожить им, как своим, даже если это касалось только этого момента.

Я уже собиралась отпустить его, понимая, что начинаю переходить границы, но он обхватил меня рукой и перевернул, я оказалась сверху. Я не шевелилась, закрыла глаза, когда он притянул меня к себе и уткнул лицом в свою шею. На мгновение я растерялась, но боялась упустить этот момент, который, я была уверена, должен был вот-вот закончиться, поэтому обняла его голову и вдохнула, пряча свое лицо у него на шее, начиная дышать с ним в унисон.

А потом все началось сначала. На кровати лежали презервативы. Мы часами поклонялись телам друг друга. Пока он не заснул, по-собственнически обхватив мою грудь.

24

Юрий

Окончательно проснулся, как только открыл глаза. Ее запах все еще витал рядом, но повернувшись и пытаясь дотянуться до нее, понял, что она сбежала.

Я заснул, ощущая ее полную грудь в своей ладони, слыша ее биение сердца. От ее волос и кожи исходил аромат лаванды. Во рту сохранился ее вкус.

Я уставился в темный потолок. Странное ошеломляющее ощущение теплоты затопило меня, когда я стал вспоминать, что она сделала. Она притянула меня к себе и крепко обняла. Молча, мы стали одним телом. Ни одна женщина никогда меня так не обнимала. Ни одна женщина даже не смела пытаться.

Я резко выпрямился. В комнате было темно. Электронные часы у кроватной тумбочки показывали половину четвертого утра. Неужели она не могла подождать до утра, чтобы уйти, но готов поспорить, что она сбежала, как только я заснул.

Она оставалась для меня загадкой, я не мог ее до конца понять. С одной стороны, она жаждала меня, как и я ее, но как только секс заканчивался, она тут же отдалялась. Может из-за страха? Неужели она боится меня? Неужели я зашел слишком далеко, позволив ей тогда увидеть труп того ублюдка?

Я опустил ноги на пол, поймав себя на мысли, что она была первой женщиной, улизнувшая из моей постели, при этом меня не разбудив. Каким бы усталым я ни был, никогда не расслаблялся настолько, чтобы так глубоко заснуть с женщиной. Она разгадала и разрушила все мои стены с такой легкостью, что меня это потрясло. Я же, с другой стороны, оказываю на нее такое же сильное влияние, как скала... помимо наших гребаных сеансов секса, конечно.

Забавно, но именно такую реакцию я предпочитал всем своим победам, так почему же меня эта ее реакция так раздражала, когда Эйприл начинала противостоять мне? Я вскочил с постели, кипя от злости. Мое тело было горячим и неудовлетворенным.

Направился в ванную комнату. Даже мысль о ней заставляла мой член подняться. Я не стал заморачиваться, а просто залез в душ. И позволил воде, воспоминаниям о ее губах, когда она почти высосала меня, смыть всего. Я перенаправил свой гнев в похоть и жестоко стал работать кулаком. Представив, как ухватил ее за бедра с силой трахая, она взмолилась о пощаде. И все же я не остановился.

Я кончил, слава Богу, но почему-то почувствовал себя опустошенным. Вспомнил шок, испытанный на стрельбище, когда кончил. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. На самом деле, я был уверен, что тогда на какое-то время потерял осознание окружающего мира. В течение нескольких часов после нашего секса, я все еще пошатывался, пребывая в глубокой задумчивости, лелея тоску одиночества, которая была не чем иным, как жестокой.

Я выключил воду и прислонился к кафелю. Алекс всегда говорил, что жизнь — забавная штука. Забавная до тех пор, пока ты не растеряешь всю свою чертовую концентрацию и внимание. Да, всю свою жизнь я только и делал, что трахался, а теперь появилась угроза не только растерять всю свою чертовую концентрацию, но и потерять самого себя. Я обернул полотенце вокруг бедер.

Даже сейчас я чувствовал себя неудовлетворенным. Отлично понимая, что не смогу снова заснуть. Мне необходимо было закончить то, что мы начали…

Одна только мысль о ее киске, с подкрадывающимся оргазмом от сжатия ее тугой вагины вокруг моего члена, заставила меня открыть дверь спальни и направиться к ней.

Толкнув ее дверь вперед, тихо вошел внутрь. Она включила кондиционер на сильный холод и в комнате было очень холодно. Уверен, что она замерзнет, я выключил его и приоткрыл окно, впуская свежий воздух через занавески на окнах. Небо было темное, ни единой звездочки.

Единственным источником света на улице был фонарь, и просачивающиеся сквозь щель в занавесках, свет от него. Я молча стоял над ней и смотрел, как рассыпались ее волосы веером по подушке, на ее красивое тело, свернувшиеся в клубок.

«Может она предпочитает спать одна», — подумал я, отчего мой гнев тут же рассеялся, его заменило совершенно чужое для меня чувство — нежность.

Бросив полотенце на пол, я забрался к ней в постель. Отчаянно нуждаясь в ее теле, но она так крепко спала, что даже не пошевелилась, когда под моим весом кровать прогнулась. Я пару минут молча разглядывал ее, не желая будить, она устала, ей нужно было поспать, но потом я перевел взгляд на ее шею, заметил следы, оставленные мной. Больше я не мог этого выносить, поэтому аккуратно дотронулся до ее шелковой щеки.

Она пошевелилась и сонно открыла глаза. Моргнула, не выглядев испуганной. Ее взгляд быстро, с жадностью окинул меня, и мне показалось, что она наслаждалась моим видом в ее кровати и моим стоящим членом.

Она по-детски протянула ко мне руки, я поймал себя на мысли, что она еще не совсем проснулась, иначе бы сдержалась, как всегда, делала.

Я смирился с тем, что ее губы прижались к моим. Это был невинный и такой нежный поцелуй, что у меня перехватило дыхание и кровь наполнилась сладчайшими ощущениями, которые медленно дотронулись до моего сердца. Я оказался, лежа на спине на кровати, когда она приподнялась на колени и стянула через голову свою простенькую ночную рубашку. Она посмотрела на меня сверху вниз. Она была так прекрасна, что мне показалось, будто я увидел перед собой ангела, на секунду... почувствовал страх. Жизнь — забавная штука до тех пор, пока ты не растеряешь всю свою чертовую концентрацию и внимание. Разве это не странно?

Но мое сердце ожило!

Мое сердце никогда так не билось сильно… ни для кого. С того самого дня, когда мой отец на глазах у меня задушил мать, думая, что она изменяла ему, предавая его с другим мужчиной.

Эйприл сидела верхом, наблюдая за мной, удерживая с нежностью мое лицо в своих руках.

Ее тело казалось фарфоровым, прекрасным и таким хрупким, но затем она приподнялась бедрами и опустилась на мой член, как нетерпеливая любовница.

У меня из горла вырвался стон... я скользнул руками по ее волосам.