Няня и Зверь

— Давай помедленнее, — прошептал я.

Ее вздох удовольствия был музыкой для моих ушей, мягкой... мучительной. На этот раз я хотел заняться сексом с ней медленно, не торопясь. Хотел насладиться всем, пока мы вместе не подойдем к оргазму. Со всеми остальными женщинами для меня был важен только мой оргазм, своего рода вишенка на торте. С Эйприл мне хотелось насладиться каждым кусочком этого торта.

Она медленно извивалась и покачивалась, ее влажная, жадная киска обмазывала мой член своими соками. Она закрыла глаза, на лице отразилось блаженство и экстаз, поддразнивая, подгоняя, потом останавливаясь, притормаживая, обещая мне бездумное блаженство.

До тех пор, пока я не смог больше этого выносить.

Обхватив рукой, я перевернул ее на спину и погрузился в нее на всю длину. В тусклом свете от уличного фонаря я увидел, оставленный мною засос у нее на шее. Как человек в пустыне, завидевший колодец, полный прохладной воды, я ринулся к нему. Я уткнулся лицом в ее шею и стал лизать, прикусывать оставленный засос, пока не почувствовал привкус крови на языке.

Она сильнее прижала меня к себе, желая не отпускать, когда я начал двигаться. Она пыталась ускорить темп, стремясь добраться к оргазму, но я останавливал ее, показывая, чего хочу сейчас.

Зубами я зажал ее сосок, она выгнула спину, вызвав улыбку на моем лице. Она отвечала на каждое мое действие, и это было настоящим, без всякого притворства и позерства. Она не пыталась выглядеть сексуальной или сдержанной.

Наши бедра поднимались и опускались в такт моему ритму, сначала неглубокому, потом более глубокому, быстрому, а затем мучительно медленному. В какой-то момент я наслаждался каждым мгновением, чертыхаясь про себя, потому что еле сдерживался из последних сил. Я буквально ходил по краю пропасти, готовый упасть вниз при каждом следующем движении бедер.

Я велел ей положить ноги мне на плечи. Она повиновалась, и тут я почувствовал, как ее киска с силой сжалась вокруг моего члена, я выругался. Все мое тело задрожало, пока мы приближались к пику, или, возможно, так дрожало ее тело, я не мог этого определить, медленно теряя связь между происходящим и ее глазами. Оргазм манил меня к себе, зазывая, но впервые в жизни я хотел отсрочить этот момент. Я хотел кончить вместе с ней… только с ней.

— Давай, Эйприл. Кончай.

И она кончила, издав мучительный и почти беззвучный крик, который не смогла сдержать. Слезы катились по ее щекам, когда она повернула голову и укусила меня за плечо.

Насилие — совершенная концовка, восхождения на наш пик. Я отпустил вожжи. Взорвавшись внутри нее, и ее слезы вызвали во мне такую дрожь и трепет, что мне пришлось ухватиться за волосы. Если бы я умел плакать, то заплакал бы для нее охотно, без капли сожаления.

По какой-то странной причине я вспомнил своего отца, его руки на тонкой шее матери. Как она умоляла его, говорила, что он ей просто необходим. Мне было тогда восемь лет, и в тот вечер я получил важный урок в своей жизни.

Не доверять никому. Никогда. Особенно если будут говорить, что ты им необходим.

25

Эйприл

И в этот раз я заснула первая, а он ушел. Я проснулась под звук будильника одна в постели. Он не появился за завтраком, и я увидела его мельком лишь, когда он шел к своей машине как раз перед ланчем. Его пристальный взгляд скользнул по мне на короткое мгновение, прежде чем он продолжил свой путь, Алекс следовал за ним.

Я испытала такое раздражение, настоящую ярость, и прежде чем смогла себя остановить, достала телефон и набрала его номер. Он не взял трубку, я видела, как он садился в машину. Я продолжала ему названивать, отчаявшись или слетев с катушек, пытаясь доказать, что тоже могу быть без эмоциональной при разговоре с ним.

В конце концов, он взял трубку, не произнеся ни слова, оставив меня одну на сцене с моей жалкой пьесой. Я расправила плечи и начала:

— Ты не виделся с Юлией со вчерашнего дня.

Я хотела получить от него объяснения, нуждаясь в его объяснениях скорее для себя, нежели для красивой маленькой девочки.

Он даже не обратил внимания на мое замечание, выдав мне следующие указания:

— Сегодня из США прилетит новый психолог, чтобы осмотреть ее. — Он сделал паузу. — Я пришлю машину, которая заберет вас обеих в три часа. Будьте готовы. — И положил трубку.

Я чуть не швырнула телефон об стену.

— Иногда, дрожжам нужно дать подняться. Не все можно поторопить, — тихо сказала Зельда.

Ее голос прорвался сквозь мою ярость прежде, чем я успела прийти в себя. Я сжала кулаки и повернулась к ней.

Ее слова совсем меня не успокоили. Она ничего обо мне не знала и не понимала. Я влюблялась в мужчину, который получал удовольствие, а потом обращался со мной так, словно я была прилипшей жвачкой к его ботинку. Скрывая свое раздражение, я отправилась проведать Юлию и ее учителей в большом кабинете на втором этаже.

Ровно в три часа к подъезду был подан блестящий «Рейндж Ровер».

Юлия выбрала себе джинсовое платье, украшенное кружевом. Надела коричневые сапоги и попросила меня завить ее волосы мягкими волнами. Она смотрелась умилительно прекрасной.

— Ты выглядишь великолепно, — заметила я.

Она взяла на себя труд вытащить свою записную книжку и написала:

Спасибо тебе, Эйприл.

И ты тоже!

Я рассмеялась, потому что это было так далеко от истины. На мне были джинсы и свободная футболка. Волосы я собрала в хвост на макушке этим утром. И к середине дня он уже успел растрепаться, поэтому на лицо спадали выбившееся локоны. Я не стала заморачиваться с косметикой, просто наложила бальзам для губ.

Мне очень хотелось взглянуть в гигантское зеркало в прихожей дома, когда мы проходили мимо, по крайней мере, для моего собственного самоуспокоения, но все это не имело никакого значения в моем легкомысленном подходе ко всему, что как-то касалось Юрия, кроме его прекрасной племянницы, конечно.

Я обернулась, когда она подтолкнула меня к заднему сиденью своим блокнотом, и взяла розовую бумагу, на которой она что-то написала.

Куда мы едем?

— Встретиться с твоим дядей, — ответила я. — Ты ведь не видела его со вчерашнего дня?

И радость в ее глазах, тут же потускнела.

К своему удивлению, я заметила, что выражение ее лица сменилось откровенным страхом и беспокойством. Она отвернулась от меня, и опять я оказалась совершенно сбита с толку. Я легонько коснулась ее руки и попыталась привлечь внимание.

— Юлия, — тихо позвала я. — Что случилось?

Она не ответила и не написала больше ни слова, пока мы не подъехали к Кэнэри-Уорф и не остановились перед огромным зданием — настоящим чудом из стали и стекла «Волков Индастриз».