О бедном вампире замолвите слово

Пожарного долго и почти открытым текстом посылали от зама к начальнику и обратно, но все его доводы о том, что без собственников здания проверка будет недействительна, пропали втуне.

Беспокойство о судьбе Сервизы не отпускало Кирпачека ни на минуту. Вампир не мог сосредоточиться на работе, все валилось из рук. Во время обеденного перерыва он зашел в сестринскую комнату, сел за стол, но не смог проглотить ни крошки. Он сидел сгорбившись, бездумно глядел в стену, не замечая, что машинально водит авторучкой по листу бумаги. Кирпачек фон Гнорь медленно погружался в пучину безнадежности. И утоп бы в горе доктор Кирпачек, если бы не подобрало его спасательное средство в лице санитарки Яграфьи. Деревенская ведьма зашла в сестринскую, поставила перед врачом тарелку с бешенкой и сказала:

– Поешь, уже шатает тебя. Чего самоедством-то заниматься?

Бешенка была приготовлена так, как любил вампир, – в меру зажаренные грибочки хрустели на зубах, но, нехотя проглотив несколько штук, Кирп отодвинул тарелку. Раньше бы он быстро съел все и обязательно бы выпросил у санитарки добавки, а сейчас аппетита не было совсем. Пища не только казалась безвкусной, но и вызывала отвращение.

Зашла новая старшая медсестра, назначенная на место Дреплюзы. Демоница сейчас лежала в палате на втором этаже, не имея возможности перевернуться на спину.

– Как там Дреплюза? Жива еще? – поинтересовалась Яграфья.

– Жива пока, но долго не протянет, – ответила ей упыриха. – Уже на спину перевернуться не может, фурункул под лопаткой такой огромный. Странно, я не слышала, чтобы крылатые демоны заболевали этой дрянью.

Кирп вспомнил разговор с Гундарго – призрак был прав, утверждая, что скоро все жители Королевства будут больны осиновой болезнью.

– Кстати, что еще отметила, – продолжила упыриха, прожевав гриб, который, не удержавшись, стащила с тарелки Кирпачека, – обычно перед смертью больные добрее становятся, а страшная медсестра визжит, злобствует и воет. С чего бы это?

– От недалекости, – ответила ей Яграфья. – Она о жизни-то ничего не знает, а уж о смерти тем более. Некогда ей было жизнь узнавать, она все брюхо набить старалась, а с набитым брюхом-то много не надумаешь, – и деревенская ведьма тоже взяла с тарелки бешенку и кинула грибочек в рот.

– Нашли Сервизку? – спросила упыриха у доктора.

Тот отрицательно покачал головой.

– Говорила же, в шкафу ищите, – проворчала ведьма. – Нет ее здесь, там она! – И она вышла, поманив за собой новую старшую медсестру.

– Шкаф? – Вампир задумался. – Портал? Но… как она могла там оказаться?

Он кинулся к шифоньеру, распахнул дверцы: прохода в мир человеков не было. Не зная, что делать, с тоской смотрел на вешалки с одеждой, лихорадочно пытаясь вспомнить, что же говорил тогда в своей квартире, но из-за волнения мысли путались и слова, открывающие портал, ускользали. Вампир подумал о гномах, которых недавно арестовали. Чеснок точно попал к ним с той стороны. Он бросился к двери и быстро пошел к лестнице, решив посмотреть в шкафу в каптерке сантехников. Может быть, там находится налаженный, стабильный проход? Почему-то вампир был уверен, что он обязательно встретит уже знакомого ему человека. Потом, вспомнив, что человек еще был замечен в операционной, резко развернулся и поспешил в противоположную сторону.

– Кирпачек! Кирп, тебя страшная медсестра зовет, – окрикнула его одна из сестричек.

Нехотя обернулся – встречаться со старой демоницей не хотелось, но делать нечего: она теперь пациентка и отвертеться от посещения больной не получится. По пути зашел в ординаторскую, нагнувшись над столом, поискал историю болезни крылатой демоницы и вдруг замер, услышав нежный голос:

– Кирп…

Он резко выпрямился, развернулся и оторопел: у шкафа с документами стояла бледная перепуганная Сервиза. Вампирелла смотрела на него глазами, полными слез, и протягивала дрожащие руки.

– Сервиза! – Он кинулся к девушке, обнял ее, прижал к груди. – Милая… Любимая… Родная… – шептал вампир, покрывая поцелуями лицо любимой. – Я так боялся, что никогда больше не увижу тебя… – Он с беспокойством вглядывался в ее глаза. – Что случилось?

– Не знаю, – прошептала вампирелла. – Наверное, я заболеваю. Я помню только, как разговаривала со страшной медсестрой в туалете, потом словно в тумане… И сон не сон, и на явь не похоже. Какая-то комната, в ней мужчины… Человеки… Представляешь, Кирп, я там тоже была человеком – вот страху-то! – Сервиза зажмурилась и помотала головой, чтобы прогнать наваждение. – Привидится же. Я, наверное, поднялась в ординаторскую и задремала.

– Постой-ка. – Кирп отошел к двери, развернулся и, сжав пальцами подбородок, задумчиво посмотрел на подругу. – Когда я вошел, тебя в ординаторской не было.

– Но откуда-то же я здесь появилась?

– Это я собираюсь выяснить в ближайшее же время.

Дверь приоткрылась, в ординаторскую заглянула дежурная медсестра.

– Ну что ж вы, доктор, совсем нас не жалеете, – жалобно сказала она, обвиняюще взглянув на Кирпачека. – А там Дреплюза покою никому не дает, скандалит. Уже загоняла всех – вас пред свои темные зенки требует.

– Уже иду. – Вампир посмотрел на возлюбленную. – А вы, уважаемая, возьмите Сервизу к себе на пост и глаз с нее не спускайте, пока я не вернусь. Договорились?

– Хорошо, – кивнула упыриха. – Только поторопитесь. О, снова орет. – Она сморщилась и зажала уши руками: больницу огласил злобный, требовательный рык Дреплюзы.

Врач направился в палату, из которой, как он слышал, после появления в ней страшной медсестры, сбежали все больные. Однако, открыв дверь, с удивлением увидел на соседней койке Тлибзюзюка. Тот тоже лежал на животе, под тонкой простыней на левом плече угадывалась опухоль чудовищных размеров. Инфекционист спал, постанывая во сне, и вампир не стал его будить.

Демоница лежала на двух кроватях, скрипевших под ее большим телом. Кирп поразился тому, как сильно сдала старуха: с их последней встречи Дреплюза состарилась на несколько тысячелетий, жесткая щетина на ее голове поникла, пятачок сморщился еще сильнее, а кожа на морде обвисла складками. Демоница плакала.

– Что вас беспокоит? – спросил Кирпачек, на всякий случай встав так, чтобы больная не смогла до него дотянуться.

– Дорогой мой… – начала страшная медсестра, и вампир, вздохнув, подумал: «Ну вот, сейчас опять будет объясняться в любви». Однако Дреплюза сказала: – Мне надо покаяться. Я скоро умру, любимый, но ты должен знать, что никогда не будешь счастлив.

– Сочувствую, – невпопад ответил Кирпачек. Его мысли были заняты Сервизой, он начинал понимать, что с ней случилось и где девушка пропадала все это время. Беспокойство за возлюбленную не отпускало его, и только когда демоница произнесла имя прекрасной вампиреллы, Кирпачек встряхнулся. – Ты знаешь, что с ней? – спросил он, не говоря, что Сервиза нашлась и что, если не считать некоторой нервозности, с девушкой все в порядке.

– Надеюсь, что ей плохо! – прорычала Дреплюза, задыхаясь. – И человеки сделали с ней что-то ужасное! Эти страшные человеки наверняка уже съели ее и даже косточек не оставили! Да! Это я толкнула Сервизку в портал, но все потому, что люблю тебя!