О бедной ведьме замолвите слово
Шрифт:
Монстр обрадованно зарычал. Ещё бы! Искать еду не нужно, сама пришла, ещё и стоит столбом – ждёт! Слепо махнув подсвечником, развернулась и ринулась обратно в комнату. Упырь оказался менее расторопным, так что я успела и дверь закрыть и подпереть её тумбочкой.
Впрочем, надолго это его не задержит. Дверь ходила ходуном, тумбочка шаталась, а кровать двигаться отказалась. Похоже, её соорудили из цельного деревянного массива и сдвинуть с места мне оказалось не по силам.
О совершённой ошибке догадалась, когда в ужасе прижалась к подоконнику. Другого выхода из комнаты не было.
Второй этаж не способствовал быстрому побегу. Зато у дома оказался небольшой деревянный выступ, образовавшийся после укладки второго этажа. Мысленно поблагодарив ленивых хозяев (обычно выступающий сруб спиливают), прижалась к стене и медленно пошла в сторону угла. Плана спасения не было. Я просто оттягивала момент последнего полёта, чтобы пожить ещё хоть немного.
Выступ закончился одновременно с появлением в окне… упырицы. Всхлипнув, прижалась к стене плотнее. Эту девушку я знала, и её неожиданное преображение говорило, что дома у меня уже нет.
Нежити страх высоты знаком не был, и сорваться она не боялась, так что приближалась быстро. Слепо зашарив руками над головой, что-то нащупала и, подбодрив себя визгом, ткнула в уже готового кинуться монстра.
Упырица дёрнулась и с каким-то отстранённым удивлением взглянула на меня. Замерев на несколько секунд, мы дружно сорвались с уступа. Всё-таки делать столь резкие движения на узком «мосту» не стоило.
– Поймал! – радостно сообщи царевич.
– Ы-ы-ы! – «поблагодарила» его.
Выражаться членораздельно не могла, скулы свело, а тело стало ватным. Вылетевший из-за угла Огнеслав одним взмахом меча снёс голову поднимающемуся монстру.
– Всё, этот последний, – сообщил колдун, отправляя меч в ножны.
– А было много? – уточнила с беспокойством.
Огнеслав кивнул. Что-то мне окончательно перестал нравиться наш поход. Возможно, стоило отказаться от него и гордо взойти на эшафот. Сгорела бы быстро и гуманно. А теперь таскаюсь по лесу, неожиданно начавшему кишеть нежитью.
– Откуда они только взялись? – зло поинтересовался Огнеслав.
Похоже, он был единственный кто разделял мои чувства к происходящему. Елисей, напротив, весь светился от счастья. Ещё бы! Настоящий богатырь отправился на подвиги, и они сразу же сбежались ему навстречу.
– Эта из моей деревни, – произнесла, холодея. – Её звали Марфа, она была дочерью старосты. Из-за неё я оказалась под обвинением.
Во время поездки и допросов я мечтала вернуться и страшно отомстить. Чернобогу я не молилась, но не иначе как он услышал мои мысли. Страшнее смерти и придумать сложно. Дух нежити навсегда останется в царстве Нави и не сможет уйти больше в круг. Сейчас же я не чувствовала злости, а только жалость.
– Так, – многозначительно пробормотал Огнеслав.
Наклонившись над мёртвой, он споро стал освобождать её от одежды. Этого я вынести уже не смогла. Конечно, мы не были дружны, но издеваться над телом колдуну не позволю!
Спрыгнув с рук царевича, вцепилась в огненного и постаралась его оттащить.
Колдун от меня отмахнулся, и я рухнула на землю.Обнажив верх Марфы, Огнеслав совсем по-звериному зарычал. Я сжалась и постаралась отползти.
– Смотрите, – приказал Огнеслав.
На животе мёртвой девушки отчётливо, словно жилы, проступала неизвестная чёрная метка, состоящая из странно переплетённых линий.
– Что это? – с неподдельным интересом поинтересовался подкравшийся Юлий.
– Остатки обращающего ритуала, – любезно пояснил огненный.
– Ты хочешь сказать, что кто-то насильно обращает в нежить? Зачем?
Подобное не укладывалось в моей голове. Игры с силами царства Нави не принесут ничего хорошего. Чернобог не будет честным, а Вий не станет подчиняться. За каждую потраченную каплю силы придётся расплатиться.
– Зато я, кажется, знаю, у кого пропавшие девушки, – «осчастливил» нас Елисей.
Я тоже уже догадалась, тут и думать не нужно. Девушек собирают по всей округе, чтобы обратить. Родных дочерей в дом пустят, да и чужие всегда двери откроют.
– Вы совершенно правы, – подтвердил Огнеслав.
Я закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти. Желая увести царевича как можно дальше от опасности, навела его на более ужасную. Подвиг выйдет славный. Жаль воспевать его будут уже посмертно.
– А может лучше к дракону? – предложила жалобно.
– Нет. Сначала чёрный колдун, – отрезал Елисей.
Царевич, не сомневаясь в своём выборе, гордо осмотрелся. А ситуация-то становится всё хуже и хуже.
***
На рассвете мы уже выходили из деревни. Я уверенно взяла курс на своё село. В моём доме должны были остаться и вещи, и деньги, и домового стоит навестить. Он, конечно, чувствует, что хозяйка жива, но показаться на глаза всё равно нужно. К тому же меня очень волновало, что случилось в деревне. И, вообще, жив ли там кто-нибудь?
Елисей, восседая на Шторме, умудрялся клевать носом и при этом всё равно выглядел внушительно. Дрожь, охватившая меня после встречи с упырём, унялась, я частично успокоилась и захотела есть и спать. К сожалению, никто кроме меня подобных проблем не испытывал. Юлий что-то на ходу записывал на листах бумаги и жмурился от удовольствия. Огнеслав после того, как узнал, что кто-то проводит ритуал по обращению в нежить, что-то обдумывал и молчал.
Я бы с большим удовольствием остановилась на стоянку, поела и отдохнула, но мужчины с завидным упорством шли вперёд. Единственное, что меня хоть как-то примеряло с ситуацией, так это приближение дома.
Шторм неожиданно встал как вкопанный, Юлий остановиться не успел и врезался в круп коня. Уронив от неожиданности листы, тихо выругался. Поносить богатырского коня громко нельзя: хозяин может услышать, но я всё равно рассмеялась.
Юлий глянул на меня исподлобья и полез собирать свои записи. Решив помочь, сгребла часть в кучу и, отряхнув, собиралась вернуть, но бросив на них один взгляд, тут же возмущённо зашипела…
«Ведьма стояла на крыше дома, широко раскинув руки, за её спиной грохотала молния. Упыри боязливо приближались, а богатырь Елисей застыл в сужающемся круге. Ведьма сжала руки, и её окутал чёрный ореол…»