О чем мечтает герцог

– Я счастлива, что смогла помочь тебе, – прошептала девушка.

Он покачал головой.

– Ты сделала гораздо больше, Лилиан. В некотором смысле ты спасла меня. И я…

Он внезапно замолчал и пристально посмотрел на женщину, сидящую рядом с ним. В этот момент он понял значение чувства, которое хотел выразить. И это было правильно, искренне и прекрасно.

– Лилиан, ты единственная правда, та, кому я доверяю больше всего на свете. Я люблю тебя.

Глава 23

Лилиан в немом удивлении уставилась на Саймона. И тут же радость затопила её – он любил её! И Бог свидетель, она тоже полюбила его, несмотря на все её попытки держаться от него на расстоянии.

И всё же, первые слова Саймона, которые он произнес прежде, чем открыть ей своё сердце, звучали в ушах намного громче признания.

«Ты – единственная правда, та, кому я доверяю больше всего на свете».

Вот только она не была «правдой». Она состояла из «лжи» – так же, как и всё в его жизни. Но он заслуживал большего. Он заслуживал лучшего. По крайней мере, он имел право на выбор.

Она должна была рассказать ему правду об истинной причине своего приезда. И ей нужно сделать это сейчас.

– Пожалуйста, скажи что-нибудь, – попросил Саймон с некоторой долей волнения в голосе. – Не каждый день я открываю своё сердце.

Лилиан прикоснулась к его щеке:

– Саймон, то, что ты сказал, значит для меня больше, чем что-либо в этом мире. И ты никогда не поймёшь, насколько это важно для меня. Но я должна тебе кое-что сказать.

В полном замешательстве, Саймон склонил голову:

– Что-то мне сказать? Что именно?

Глубоко вздохнув, девушка вынудила себя подняться с постели. Было бы неправильно говорить Саймону правду и в то же время нежиться рядом с ним в постели. Отыскав свое платье, Лилиан с некоторым усилием натянула его на себя.

– Глядя на то, как ты одеваешься, я невольно думаю, что то, о чём ты хочешь рассказать, мне не понравится, – произнёс Саймон с хмурым видом.

Лилиан покачала головой:

– Сомневаюсь, что это тебе понравиться. Ведь как мы уже поняли за последние дни, иногда правда причиняет боль, но она всегда лучше лжи.

Саймон поднялся с постели вслед за ней и схватил свои недавно сброшенные панталоны. Натянув их, он проговорил:

– Ну что ж, тогда говори.

Сделав глубокий вздох, девушка попыталась подготовить себя к тому, что собиралась сделать.

– Я бы очень хотела сказать, что мой приезд сюда подстроила судьба, которая свела нас вместе, как ты и любил говорить, – начала Лилиан с дрожью в голосе. – Но всё было совсем не так. – Усилием воли девушка взяла себя в руки. – Когда я приехала сюда, у меня была определённая цель.

Саймон молчал, его лицо было непроницаемым.

– Цель, – наконец заговорил он бесцветным голосом.

Лилиан кивнула. Ей было очень сложно произносить слова, но она заставила себя продолжить:

– Понимаешь, перед приездом сюда я… я уже знала, что, несмотря на идеальную репутацию, твой отец был лжецом и распутником.

Саймон уставился на Лилиан с выражением удивления и боли от предательства в глазах. Он сделал пару глубоких вдохов.

– И как ты узнала об этом? – резким голосом спросил он. Его ноздри раздулись от гнева.

Девушка закрыла глаза:

– Помнишь, как я рассказывала тебе о своей матери? О том, что она была склонна к меланхолии, но вовсе не это подтолкнуло её к самоубийству, что это сделал другой человек?

– Да, – кивнул Саймон. – Ты не вдавалась в подробности, а я не хотел тревожить тебя своими расспросами. По крайней мере, до тех пор, пока ты не будешь доверять мне настолько, чтобы рассказать мне всё.

От Лилиан не укрылось то, как он особо выделил слово «доверять». Ей с трудом удалось подавить рыдания.

– Так вот, человек, который толкнул её на подобный шаг, был… был твой отец.

Саймон резко повернулся и направился к окну.

– Что он сделал? – наконец, спросил он после молчания, которое, казалось, длилось целую вечность.

– Шесть месяцев назад, на смертном одре, мой отец признался брату, что герцог Биллингем, твой отец, он… он пытался соблазнить нашу мать. Когда она отклонила его авансы, он… – Лилиан с трудом заставила себя произнести эти слова: – Он применил силу против неё, изнасиловал её. Чувствуя вину и позор, она покончила с собой.

Обернувшись к Лилиан, Саймон издал какой-то странный звук.

– Изнасиловал её?

Девушка кивнула.

– Умирая, мой отец попросил брата отомстить. В то время твой отец был ещё жив. Я ждала, когда мой брат, Джек, исполнит волю отца и отомстит, но он слишком похож на папу. Вместо того, чтобы прийти сюда и вызвать на дуэль человека, который стал причиной смерти нашей матери, Джек начал заливать горе в вине, предпочитая губить себя, чтобы не чувствовать боль.

– Именно это и сделал твой отец, когда узнал правду о твоей матери, – заметил Саймон. – Он настолько ослабел, спиваясь, что уже не могу прямо противостоять моему отцу.

Лилиан кивнула:

– Когда я поняла, что Джек не в состоянии исполнить волю отца, месть стала моей обязанностью. Я признаю, что мною двигали мысли о том, что произошло с моей матерью. – Девушка зажмурила глаза, стараясь удержать навернувшиеся слёзы. Она не заплачет. Не сейчас. – Когда Габби получила приглашение на ваш загородный приём, мы подстроили всё так, чтобы и я отправлюсь вместе с ней, как её гостья.

– На что ты надеялась, приехав сюда? – спросил Саймон, качая головой. – Чего ты хотела добиться? Старый герцог мертв, погребён под землей вот уже несколько месяцев.

Девушка вздрогнула.

– Когда твой отец умер, весь свет начал говорить о нём, как о святом, в то время как о моей матери говорили одни гадости. Это ещё больше привело меня в ярость. Поэтому я и приехала сюда в надежде найти доказательства того, кем на самом деле был твой отец. Я надеялась обнаружить здесь какие-то факты, которые смогла бы потом обнародовать. Хотела, чтобы люди презирали его, чтобы шептались о нём так же, как о моей матери. Я хотела уничтожить его имя.

Саймон так долго смотрел на неё, что Лилиан стала сомневаться, а слышал ли он её или нет. Одним большим шагом он оказался перед ней.