О чем молчат подростки..

Я уже не хочу веселиться, не хочу петь и танцевать. Мне и без этого хорошо. Я просто лежу с закрытыми глазами на мягком ковре и мне кажется, что это песок. Я на пляжу. Вокруг меня нет воды, только пустыня с песком. Ветер обдувает моё полураздетое и худощавое тело. Открываю глаза и вижу совершенно другую картину: мой звёздный потолок. В комнате давным-давно стало темно, но созвездия на потолке впитали в себя весь солнечный свет и теперь светят ярче лампы. Это так завораживающе красиво. В голове словно картинкой всплыл момент, когда мы в школьном походе вместе с Алекс ночью лежали на земле и смотрели в ночное небо. Я мысленно погружаюсь в то время, когда всё было хорошо, когда никто из нас почти не знал ничего о наркотиках и даже не планировал связать с ними свою жизнь. Золотое время? Золотое время...

Закрываю глаза и по моим щекам начинают литься слёзы. Доза была слишком маленькой, поэтому меня накрыло не слишком сильно. Но всё равно накрыло.. Голова продолжает ходить кругом, даже тогда, когда я лежу. Внезапно, моё тело начинает сковывать боль. Переворачиваюсь на бок и сгибаю ноги под себя. Боль усиливается от каждого движения. Я не знаю, что именно происходит со мной, поэтому мне сейчас становится страшно за себя. Метаюсь между «позвать на помощь маму» и «справиться с этим самой». К сожалению, я выбираю второй пункт, о чём в дальнейшем очень сильно жалею...

Моё сердцебиение учащается. Я слышу как колотиться моё сердце и что оно вот-вот выпрыгнет наружу. Хриплю от боли, но толкового сказать ничего не могу.

– Мам..!– шиплю я в надежде, что она всё-таки услышит меня, но все мои попытки остаются тщетными, потому что на первом этаже слишком громко работает телевизор.

Нахожу в себе силы, чтобы подняться с пола. Опираясь о шкаф, перебираю ногами, стиснув зубы от боли, но тут... я запинаюсь о собственную ногу и камнем падаю на пол, предварительно задев головой ручку шкафа. Боль усиливается вдвое сильнее, но внезапно мой рассудок начинает покидать меня. Господи, скажите, что я не умираю... Я НЕ УМИРАЮ....

****

– Проходи, только тихо, она ещё слишком слаба, поэтому..

– Я вас понял, миссис МакАльпин. Лучше принесите вазу для цветов.

Сквозь сон слышу непонятное шорканье и шепот. Открываю глаза и вижу перед собой Чакки, но это не просто Чакки, это Чакки с букетом полевых цветов, коробкой конфет и плакатом... который мы не дорисовали тогда.

Он кладёт всё на стол и присаживается на край кровати.

– Ты как?

– Что со мной?

– В каком смысле?

– Я имею в виду, что у меня на голове? Почему она так чертовски болит?

– Твоя мама сказала, что ты упала, когда попыталась встать с кровати.

– Понятно..

– Она волнуется за твоё состояние..

– И ты тоже?

Чакки начал мешкаться.

– Нет, ну.. ты же моя одноклассница... мы .. в общем мы друзья же ещё с тобой. Друзья должны так себя вести.

– Друзья говоришь?

– Да..

– Именно поэтому ты сейчас как друг пришёл ко мне с цветами и конфетами?

– ... Я просто сильно беспокоился за тебя.. Когда всем стало известно о том, что ты в истерике, я не находил себе места. Хотел как-то помочь..

– Но не помог..– перебиваю его я.

– Ты бы меня на месте превратила бы в отбивную.. Прости..

Между нами молчание. Я смотрю на Чакки, он смотрит на меня. Внезапно он переводит взгляд на музыкальный центр.

– О, у тебя есть диск с песнями Битлз? – я молчу. – Что, ты не слушаешь Битлз?! Мой отец постоянно включал их песни в детстве поэтому я, можно сказать, большой их фанат.

Чакки роется в моих дисках, а затем со словами: «ну, это тоже неплохо» включает музыку. Громкость в музыкальном центре была почти под максимум, поэтому от неожиданного начала первой песни, мы подпрыгнули. От резкого движения у меня заболела шея, а за ней и голова. Я проклинала этого долбанного Чакки как могла.

Он начал хозяйничать в моей комнате.

Взял парочку книг со стола, чтобы распрямить свёрнутый в трубу плакат, затем достал карандаши и принялся дорисовывать рисунок. Вот так, без разрешения, без «а можно я возьму?» Просто так взял и как у себя дома принялся за это дело. Я сдерживалась как могла, да и разговаривать мне ни с кем особо не хотелось.

– Может быть ты мне поможешь? – говорит он смотря на меня. В ответ я как всегда молчу. – Я, конечно, не против доделать всю работу за тебя, но Миллер поручил это дело нам двоим, так что будь так добра поднять свою задницу с постели и помочь мне.

– Чакки..

– Что?

– У меня к тебе есть дело посерьёзнее, чем просто плакат..

– Что.. что-то не так в моём внешнем виде? Прости.. я просто не успел погладить рубашку перед выходом.. Чёрт..

– Мне нужны деньги..– сглатывая ком в горле, произношу я.

– Деньги..? – моя просьба явно озадачила Чакки. – А сколько тебе нужно?

– Около двухсот долларов..

– Двести долларов?! Ты что, слона собралась покупать?

– Ну.. почти..

Чакки смотрит на меня, а затем медленно встаёт на ноги и подходит к моей постели. Садится на край кровати.

– Тебе деньги нужны на это..?

– На что?

– Ну, ты понимаешь.. на наркотики...

Я выдыхаю.

– Ты не мог бы говорить потише!? Я не хочу, чтобы об этом узнала ещё и мама.. Знаешь как тяжело признаваться в том, что ты теперь тоже в этой игре?!

– О, Господи, Джина.. ЗАЧЕМ?!?

– Ты совсем конченный?! Я же сказала тебе не орать!!

– Я просто не понимаю зачем тебе это всё надо?! – грозно шепчет Чакки.

– После того разговора с тобой я не на шутку задумалась над этим. Ты тогда сказал правду: чтобы понять, как вылечить этих людей, нужно самому попробовать и ощутить на себе всё это..

– Господи, ты глупая.. КАКАЯ ЖЕ ТЫ ГЛУПАЯ!!! – Чакки подрывается и начинает ходить по комнате туда-сюда. – Ты же прекрасно понимаешь, что я имел ввиду не конкретно ТЕБЯ!!!