О чём поёт твоя свирель. Сборник стихов

Прийти на миг и вознестись вновь к Богу,

Но лучше так, чем быть никем нигде,

А нам так трудно понять ту эпоху.

Ария призрака оперы

Взгляните, взгляните в лицо.

Быть надо наверно слепцом,

Чтоб этих не видеть борозд,

Что скрыты под прядью волос.

Я был красавец хоть куда.

Отбоя нет от милых дам.

И я с гитарой до утра

В колодце душного двора

Пел для красотки нежной той.

Любовь считавшая игрой,

Она была мне неверна.

И видел я, как у окна

Касался ее дивных плеч

Соперник. Чтоб ее развлечь

Ей были переданы в дар

Шелка и кружево. Пожар.

Пожар в душе. Сгорю дотла.

Я маялся и ждал утра.

Как много слов, как много фраз

О, недруги, припас для вас.

И сталь холодного клинка.

Не дрогнула б моя рука.

Но что за крик? и что за свет?

Пожар в душе? Не только. Нет.

Наверно слышат небеса

Все наши мысли. Чудеса.

Их дом горит, их дом в огне.

Свершилась месть. Как больно мне!

Как страшно! Там – любовь моя!

Глядит в окно, глядит, моля.

А что же ее милый друг?

Сбежал, подлец. Найду. Сотру.

И бросился я в полымя.

Хлестали всполохи огня.

Запахло кровью и волос

Уж нет, но я успел. Унес

Мою любовь в тенистый сад,

Открой, любимая, глаза.

Но только страх в ее глазах.

Я был красавец. Ныне – ах.

Куда девалась красота?

Куда девалась дама та?

Я бесконечно одинок.

Какой же горький был урок.

Гитара – спутница моя.

Уйду в далекие края,

Где нет знакомых и родных.

Как мои ночи холодны,

Печаль скрывает маски шелк.

Я в опере себя нашел.

Ты иногда мой слышишь плач

Среди портьер. Портьеры – плащ

Прозрачный скроют силуэт.

Я вроде есть, а вроде нет.

Я вроде есть, а вроде нет.

Я вроде есть, а вроде нет…

А вроде нет, а вроде нет, нет, нет, нет…

Детство на двоих

А помнишь, сквозь трубу калейдоскопа

Мы составляли в детстве витражи,

Перед дождем тревожно ставень хлопал,

И низко стригли крыльями стрижи.

А сено спешно собирали в кучи:

Над дальним полем двигалась гроза.

И ласточкины гнезда из-под кручи

Смотрелись, как чудовища глаза.

Как пахло липой: густо, пряно, сладко.

Шуршал по крыше ливень до утра.

И плавала луна лягушкой в кадке,

Синели лужи, прямо средь двора.

Велосипед. Кричали: – " Грязно слишком!"

Но что там грязь, ведь в этом самый кайф.

Носилась стайка сельских ребятишек,

Пугая кур и злющего быка.

Как я любила яблоню над крышей,

Смотреть сквозь ветки, верить и мечтать.

А небо с крыши, хоть чуть-чуть, но ближе.

Ладонью можно, прыгнуть и достать.

Ты мне читал истории и сказки,

И я пугалась больше напоказ.

И в горку вёз свои, мои салазки,

Как всё же время изменило нас.

Мы стали старше, и циничней может.

Я этого уже не изменю.

Но я всё помню и ты помнишь тоже -

Я наше детство бережно храню.

Мост

На мосту один, под мостом второй,

Первый – господин, а второй – изгой.

Первый был богат, денег имел воз,

А второй ходил без пальто, был бос.

Первый видел мир, жизнь далеких стран,

А второй любил старенький баян,

С ним он был везде, пел, плясал, играл,

Первый день и ночь деньги добывал.

Было ему мало: женщин, блюд, вина,

А второй смотрел: плавала луна

Среди темных вод городской реки,

На ладонь садились песни-мотыльки.

Вторил им протяжно старенький баян.

Первый был неделю беспробудно пьян

Ни друзей, лишь стая, каждый в ней шакал.

Стоит оступиться, значит всё, пропал.

Ведь жесток закон жизни средь зверья,

А второй был счастлив, слыша соловья.

Первый был в печали, жизнь была пуста.

Бросился он ночью головой с моста.

А второй доел простенький свой суп,

И цигарки тлел огонек у губ.

Он вздохнул счастливо: – Вот же красота!

Встретиться бы им у того моста.

Надежда

Я родилась в цыганское кибитке

На стыке двух кровавыя эпох,

Когда буржуйских гнали недобитков.

Молилась мама: -Да спаси нас Бог!

Увы. Не спас. Ну их по крайней мере,

Но выросла как сорная трава,

Которая в богов уже не верит,

А верит в ум, была бы голова.

И в силу рук, надежно чтоб держали

И плуг и молот, поднимать страну.

И были нервы крепче твердой стали,

Я в девятнадцать встретила войну,

Как опустела наша деревушка,

Остались бабы, дети, старики,

Платочками махали вслед подружки

Своим парням, стирали со щеки

Вначале слезы, после копоть гари,

Сбежать не вышло, видно, не судьба,

Прошла тогда я всю Болгарию

На лбу с позорной надписью "Раба"

Но пропустили зубья Холокоста,

И ловчьи сети погребальных ям

Меня, худышку, маленькую ростом,

В огромном мире, что, перекроя