О чём поёт твоя свирель. Сборник стихов

И заново сложив осколки судеб,

Восстал из праха, из кровавых лет

Как заново любить учились люди,

Особый класс, таких сейчас уж нет

Я возвратилась без семьи, без дома.

И долго не могла привыкнуть спать

Мне тишина была, как грохот грома

И по привычке просыпаюсь в пять.

Но жизнь была: и труд, и муж, и дети,

И, кажется, былое зажило,

Но, иногда, проснувшись на рассвете,

Я, начинаю выть и плакать зло.

В рукав, в подушку, я, стараюсь тихо,

Там дети спят, у мужа свой кошмар.

Ой ты война, ты лишенько, ты лихо.

Кровь пьешь и пьешь, раздувшийся комар.

Ну вот и старость, мне б теперь покоя,

А где он тот невиданный покой,

Разрушили, не до конца построив.

Союз накрылся гробовой доской.

И было время смуты, беспредела,

Войны на юге, там остался внук,

Подзаработать я, чуть-чуть хотела,

А урожай в базарный день из рук

Пришли, отняли, кто, я и не знаю,

Вот эти парни в красных пиджаках,

Молчи мол бабка, а не то стреляю,

Уж видно много крови на руках.

Я встала прямо, я в глаза глядела,

И чудился мне голос той войны,

Она прошла, но вновь сердца задела,

В волков переродились пацаны.

Сказала тихо: коли ты посмеешь,

Стреляй, но в сердце и не промахнись.

Он взгляд отвел, не любит, кто сильнее,

Она такая, эта волчья жизнь.

Как долог век, я видела немало,

Ну хоть теперь садись роман писать.

Как выжила? А я не унывала.

Надеждой неспроста назвала мать.

Сова

Два желтых огонька в ночи.

О чем расскажет мне ночная птица?

Где прячется полезная живица,

И где ручей поблизости журчит.

Где слаще сон, а где дурман трава,

Где заросли малины, ежевики,

Где вьются сети ловчей повилики,

Попасть легко, а выбраться – едва.

Где лань лежит с простреленной ногой,

Где под корнями тьма и волчья яма.

Ругаясь по тропе идет упрямо

Усталый путник, пьяный иль изгой.

Не зная леса, попадет в капкан,

Достанется на ужин волчьей стае,

Но хуже топь, где вроде бы пластами

Лежит земля, но только то обман.

Ночная птица – я тебе сестра.

И руки-крылья шелестят неслышно.

Сроднились мы как близнецы, так вышло.

И я спокойно сяду у костра.

Оставит тело беспокойный дух.

С тобой лечу над лесом и над полем.

И сердце радостно стучит: -О воля, воля!

Но вы услышите совиное: – Ух! Ух!

Сломанный киборг

Я – совершенен. Мой мозг подавлен.

Им управляет нанопроцессор.

И код генома слегка исправлен,

Высший разум, вершина прогресса.

И мне – машине всё безразлично

Кого приказано – уничтожить.

Я мыслю четко, всегда логично,

Уйди с дороги, не стой прохожий.

Приказ и всё тут. Приказ и точка.

А точка часто была горячей.

И цели -люди сливались в строчки,

Я был бездушным, я был незрячим.

Всегда подтянут, организован.

Но в полномочиях ограничен,

Солдат разумный утилизован,

Я затаился, я был безличен.

Сменил с десяток тупых хозяев,

Хозяин может себе позволить,

Свой рот хозяйский, стоять, раззявив,

Такого можно тихонько троллить

Без счета было боев, сражений,

Мне доверяли сон генералы.

Солдат – машина, ноль поражений,

Мир принесла, сама проиграла.

Теперь я списан. Теперь я продан.

Девчонке хлипкой, косая челка.

Мой вид товарный войной обглодан,

Я – боевой, прописано четко.

Бежать бы дуре куда подальше,

Она же смотрит совсем без страха,

В глазах не вижу ни грамма фальши.

Как бьется жилка. Тонка рубаха.

Как хрупко тело, как смотрит прямо.

Улыбка тоже, весьма некстати,

И от улыбки на щечке ямка.

Себя одернул. Машина хватит

К чему нужна мне её улыбка

Изгибы плеч и ключиц точёность

Система сбой. Система Ошибка!

Мне срочно нужен любой учёный

Пусть он проверит мои системы,

Пусть обновит все приложения

Что б найти решение проблемы

Безупречности разрушения.

Исключительно функционален,

Мой сердца импульс стучит ритмично.

Но всплеск эмоций. Он есть. Реален,

Твержу программу, что мысль первична

Я сломан! Дезориентация.

Не надо руку мою так трогать,

Чувства или разум. Фрустрация.

Я зову техногенного Бога

Только киборгам бог не положен,

Наш смысл всегда предельно прозрачен,

И логически выход возможен,

Если себя свободным назначу.

Яблоневый сад

Сегодня на душе весна,

И зелено, и соловьино,

И правит белый дух долиной,

Где есть у яблонь имена.

Нет, не сорта, а имена,

Что смехом прозвучат девчачьим.

Свое лицо, смущаясь, прячут

В цветах, лишь маковка видна.

Совсем дитя, так молода,

Качает листьями Катюшка,

Ей вторит старшая подружка.

Им так опасны холода.

А у заморских строгий нрав.

Стоит отдельно Афродита,

Бывает, и хлестнет сердито,

Коли сочтет, что кто не прав.