О чём умолчал Мессия… Автобиографическая повесть

– Так, вот оно – что, оказывается! – помнится, не удержавшись, поделился я с товарищем своим открытием.

– Да. – просто согласился Андрюша и восхищённо произнёс – Дядюшка для меня – всё!

И, помолчав немного, грустно добавил:

– Правда, мне до него – как до неба…

«Интересно, кто ж, в таком случае, я?» – подумалось мне, не зная – как реагировать на слова друга…

– Мне кажется, что он оказал огромное влияние на твоё воспитание?

– Вне всяких сомнений! Он и мама. Помню, она всегда мне говорила: «На две вещи никогда не жалей денег: на образование и на путешествия». Она отправляла меня в Питер и параллельно (я так догадываюсь) давала некие инструкции для дяди. Дядюшка же, естественно, являлся для меня, авторитетом. Я бы не рискнул говорить о том, что прямая его воспитательная функция была особо значительна, но косвенно… К примеру, ему достаточно было произнести одну фразу, вроде: «Да ну-у, разве это дело…", и я сразу понимал, что это – плохо. И второй момент: я всегда понимал, что надо быть профессионалом. Что надо быть таким человеком, к которому бы относились с большим уважением.

– Кстати, вы ведь, вместе с дядюшкой ездили в Тыву. Как прошла ваша поездка и что более всего отложилось в памяти?

– С дядюшкой связаны три истории. Первая, это когда мы приехали и пошли вверх по Енисею, в сторону Монголии. А охотники должны были приплыть за нами через какое-то время. И тут, дождь стал покрапывать. Надо развести костёр. Я обращаюсь к дядюшке с просьбой, набрать и принести дров. «Хорошо» – сказал дядюшка и ушёл. Мы, с двумя местными охотниками остались… разговариваем. Причём, я – спиной к родственнику стою. А эти – глаза вытаращили и охренели. Картина называется «Дядюшка идёт с дровами». Он тащит одну, такую небольшую дровинку, прикрывшись… зонтиком! Охотники, этот зонтик, может быть, первый раз в своей жизни видели. Немая сцена. После чего, один из них, с трудом раскрыв рот: «Это что такое?» Я их, как могу, успокаиваю: «Не обращайте внимания: профессор блажит».

Случай второй. Мы уже на верхах, ждём охотников. А они обещали нам приехать в течение трёх дней. И вот, у нас уже продукты к концу подошли. Хлеб закончился. Зато, оставалась немного муки и я испёк что-то вроде хлеба. Ну, ягод чуть-чуть осталось. Однако, пожрать-то, хочется ужасно! А год, надо сказать, был медвежий: медведи кругом шарили безбожно! Я думаю, что делать? И ничего нет такого, чтобы дичь спустилась: ни ягод, ничего, сухо. Вся надежда на спиннинг. Пошли в одно место, где по моим предположениям ленок водится. Ну, я забрасываю. Вдруг, «бац!» – клюнуло! Причём, здоровый, зараза, попался! Тащу, тащу, тащу… оступаюсь, падаю… кончик спиннинга ломается. Я кричу: «Дядюшка, помогай!» Дядюшка – а он голодный: два раза повторять излишне – прыгнул в воду, в башмаках и, с криками «Сволочь!!», схватил этого лосося, выкинул его на берег и стал с остервенением головой его бить о камни… чтобы, значит, назад… в реку не ушёл. Это надо было видеть! Что тут можно сказать? Лицо питерского интеллигента мгновенно теряется при голодухе!

Я не выдержал и рассмеялся, представив себе этого обаятельнейшего и умнейшего человека в подобной ситуации.

Между тем, Андрей продолжает своё повествование.

– Охотники приехали. Сидим уже в избушке. А там, две избушки, расположенные совсем рядом друг от друга. Сидим, языком чешем… байки травим: я им про городские, а они нам – местные. Наконец, готовимся ко сну. А у меня, всегда под правой рукой ружье, а в левой – фонарь. Так, на всякий случай. А тут, думаю: «Ну, что там… здесь мы, там, в соседней избушке – охотники с карабинами…» Повесил ружье на стенку и лёг спать. Просыпаюсь от странного звука. Причём, их два: один – около меня, а второй – возле двери. «Около меня», как я вскоре понял: это дядька костьми стучит. А у двери… медведь пытается дверь открыть. Тут, дядька как-то дёрнулся, медведь рыкнул и отбежал. Я вскочил, схватил ружьё. Думаю: «Ни фига себе: залез бы он в избушку, живьём бы не вышли». Нас спасло только то, что медведь взялся не за дверь, а за косяк. Это уже мы наутро, с охотниками, проанализировали ситуацию. Потом, они предлагают, изловить медведя. Достали капкан здоровенный… обрубок с большой цепью… чтобы, когда зверь попался и побежал, этот обрубок застревает, обычно, меж деревьев и всё. Ну, так обычно поступают местные охотники. В общем, всё наладили, приготовили… А дядюшка мне: «Так, если попадётся медведь, то ты к нему подойди как можно близко, а я это дело сфотографирую». Я отвечаю: «А если он меня задерёт?» На что, он, с некоторой досадой и сожалением: «Ну, конечно, плохо… но зато, какая фотография получится!»

Или вот, ещё… Я ему говорю – вот, мол, костёр горит. Поддерживайте огонь, а мы пойдём вперёд, а потом вы подойдёте. И мы ушли. Через полчаса к нам приходит смущённый дядюшка и говорит: «Знаете, костёр погас. Как я его ни старался поддерживать» Мужики в шоке. Я им: «Спокойно: профессор разжигал костёр только один раз в жизни, когда ему было шесть лет».

Закругляя тему про дядьку, не могу не рассказать ещё одну историю. Он, вроде бы, всё уже снял, что ему было необходимо, но… оставалось одно: короче, ему нужно было заснять настоящий бурелом. Как назло, бурелома нет нигде. Потому, что тропинка идёт, и его растаскивают, чтобы – наоборот – людям было хорошо ходить. А с нами был – кроме этих ребят – ещё их тесть, Перфилий. Такая колоритная фигура, в треухе… забавный старикашка… похожий на лешего.

И вот, значит, дядька походил, походил, а потом обращается ко мне: «Андрей, а можно попросить их, чтобы они мне сделали… бурелом». Я с трудом объяснил ребятам – для чего нужен бурелом… вот, мол, профессор… чудак… А этот Перфилий сидит себе в сторонке… не слышит нас. Тем временем, мужики таскают бревна всякие, ветки сухие и прочее. А дядюшка, значит, командует: «Это надо так положить, а этот пень – сюда, пожалуйста…» И тут, Перфилий это дело увидел. Нетрудно представить себе его выражение. То есть, тропу, по которой ходят… и вдруг, заваливают… Встал, и с трудом, заикаясь: «Вы ч-чё… ребятки, это ж…»

Я его, тихо так, отзываю в сторонку: «Понимаешь, вот это профессор. Ему необходимо снять бурелом. Сейчас он снимет кадр и мы всё растащим на место»

Мне кажется, что он все равно ничего так и не понял до конца, поскольку, долго ещё не мог прийти в себя.

Беседы на кухне

– У вас такие заграничные куртки в окно выкидывают?

– Нет. Это чистый хлопок. Это дорого.

– А у нас выкидывают…

(из к-ф «Осенний марафон»)

Так говорит Андрюша…

Как всегда, в любом нашем споре, Андрюша, в конечном счёте, оказывается прав. Меня же, эта его правота, иной раз бесит до невозможности. Наконец, не выдержав, я иронично интересуюсь:

– Скажи: а ты когда-нибудь бываешь неправ?!

– Ни-ког-да! – спокойно и подчёркнуто ответствует мой товарищ.

– Почему? – едва сдерживаю себя от такой его наглости.

– Потому, что важно не ЧТО говорить, а – КАК говорить.

—?! – я в недоумении.

– Очень просто – поясняет мой друг. – К примеру, можно запросто вызвать у слушателей отвращение к очень важной и полезной с точки зрения тематики лекции, своим скучным, монотонным и однообразным чтением. И наоборот – можно буквально приковать аудиторию к себе, если суметь толково, интересно и грамотно изложить, скажем, балладу о ржавом гвозде, или, там, о простом перочинном ножичке…

И тут же, оживлённо встрепенувшись, выдаёт:

– О! Кстати, вспомнил один «бородатый» анекдот:

Судят за убийство. Судья:

– Обвиняемый, что Вы можете сказать в своё оправдание?

– Господин судья, я не виноват. Я спокойно себе шёл по улице, никого не трогая. Едва потерпевший поравнялся, как мой ножичек случайно выпал из кармана на землю и раскрылся. И именно в этот момент, молодой человек поскользнулся, умудрившись нечаянно упасть прямо на раскрытое лезвие.

И так – восемь раз подряд…

Что является основным показателем образованности на Западе? Правильно: диплом Кембриджского, Оксфордского или ещё какого-либо знаменитого университета. А – в России?

Не мучайтесь зря: всё равно не угадаете. Ответ можно сформулировать одним словом – «кухня». Ага, – самая обыкновенная домашняя кухня.

Мне доводилось слышать, что план большевистского переворота, который чуть позже обзовут Великой Октябрьской Социалистической революцией, тоже разрабатывался на одной из тесных кухонь Петрограда. Во всяком случае, я бы нисколько этому не удивился. Эта часть российской квартиры, вероятно, отмечена какой-то особой печатью Бога и несомненно даст фору всем вместе взятым «итонам» и «сорбоннам». Потому как здесь мы получаем не просто другое, а жизненно-высшее образование. Потому что, это единственное место куда всех загнали, начиная с 17-го года и откуда уже не выкурить и не выманить нас ни за какие коврижки.