О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Гай подумал-подумал, ответил хмуро:

— Хоть круть-верть, хоть верть-круть, не завидую я вашему высочеству.

— Спасибо на добром слове, — ответил принц с досадой. — Ну почему, почему именно мне, самому умному из всех четырех братьев, так не везет?

— Двое уже мертвы, — напомнил Гай.

— Кого Господь любит, — напомнил принц несколько саркастически, — того забирает в молодости.

— Но оба принца предпочли бы еще повоевать, — сказал Гай. — Хорошо, ваше высочество, мы постараемся вести дела так же, как и вели. Но не задерживайтесь там. Мало ли что…

— Не накаркайте, сэр Гай, — сказал принц зло. — Еще один каркун! У меня при дворе одни каркатели.

— Зато удобно, — сказал Гай. — Чуть что, «я же говорил»…

— Вообще-то я себя могу поздравить, — сказал принц. — С вами. Я сделал ставку на вашу фанатичную непримиримость ко всякому злу. И, конечно, на решительность, с которой будете защищать правое дело. Сейчас мы в такой яме, что Англия погибнет, если не действовать быстро и жестко. Что вы и доказали в своем графстве…

— Если бы и в других так же, — сказал Гай. — А то, ваше высочество, бродячие шайки прут и к нам. А преследовать их на территории других графств я не имею права.

Принц помрачнел.

— Система управления у нас лучшая во всей Европе, но все равно… неэффективная. Я в свободное время, а его у меня крайне мало, ломаю голову, как ее улучшить… Это для меня и есть самое главное в возможностях королевской власти — возможность писать правильные законы!

Гай смотрел на него с удивлением, лицо принца даже покраснело от возбуждения, а тусклые глаза засияли.

— Зачем это вам? — пробормотал он.

— Зачем? — повторил принц. — Я думал, это ясно… Вот сейчас обо мне идут слухи, что собираю деньги на выкуп брата, а на самом деле прячу в свой сундук. Или трачу на что-то вовсе непотребное, каждый придумывает в меру своей… ну, понятно. Но была бы та система отчетности королей, все бы видели, что я не украл ни монетки!

Гай обалдело кивнул, пробормотал:

— Ну… да…

Принц взглянул косо, поморщился.

— Вообще-то это пример, сэр Гай. На своем всегда понятнее, так ведь? На самом деле думаю даже не о себе, что вам поверить еще труднее, да-да. Я думаю о королевстве вообще и о власти королей. Она будет крепче, если за каждым его шагом будут следить пристально и не давать уклоняться в сторону. Ага, не верите! Не верите же, скажите правду!

— Ну, — снова пробормотал Гай, — вы просто как-то и не то говорите…

Принц сказал сварливо:

— Сэр Гай, мне самому очень не нравится делиться с кем-то властью! Конечно же, я самый умный и самый мудрый, все остальные — дураки, но в делегировании власти на места есть свое преимущество… Какое, знаете?

Гай покачал головой.

— Пока нет.

— На местах сами расплачиваются за свою дурь, — сказал принц победно. — И сами себя винят! Нет, нас винят тоже, без этого никак, но все же понимают, что дров наломали сами. Но главное, в следующий раз, разбирая такое же дело, вспоминают, какую дурь спороли, и… поступают чуточку умнее. Таким образом система потихоньку улучшает сама себя! Нужно только, чтобы записывали, тогда будет на что оглядываться. А я буду всего лишь делать вид, что правлю королевством, что само по себе управляется, а все налоги наконец-то начну тратить на фавориток. По-моему, это все-таки лучше, чем на войну за морем.

Гай сделал вид, что не заметил шпильку в адрес короля Ричарда.

— Значит, — подытожил Гай, — когда вы правите — то это вы дурак, а когда самоуправление на местах, то винить некого?

— Главное, — сказал принц победно, — какую бы дурь на местах ни решили, они не поднимут мятеж против короля! Сами себе палец… или что-то еще защемили, а не король им прижал дверью… Потому и разрабатываю, как уже сказал, на основе законов Данелага некую Хартию Вольностей. Можно даже сказать, Великую Хартию Вольностей!

Глава 2

Гай дернулся, принц вообще говорит о каких-то непонятных делах, проговорил в великом изумлении:

— Ваше высочество, вы всякий раз меня изумляете. И что будет в этой… Хартии?

Принц отмахнулся.

— Да пока набросал только в общих чертах. Ну, суды присяжных не только в Данелаге, а по всей Англии, еще — гарантии личных прав населения, единство мер и весов, свободный въезд и выезд из королевства, запрещение взыскивать произвольные судебные пошлины, запрещение чиновникам привлекать кого-либо к ответственности лишь по устному заявлению без свидетелей, заслуживающих доверия… нельзя будет арестовывать, заключать в тюрьму, лишать владений, объявлять вне закона, изгонять и вообще ущемлять права свободных людей, иначе как по законному приговору равных, то есть суду присяжных… Ну там еще по мелочи. Это будет основой всех мелких законов на местах. И тогда страна будет устойчивой, как никогда!..

Он сиял, лицо помолодело, тусклые воспаленные глаза сияют все ярче, он заулыбался победно.

— Вот этого я и добиваюсь, — сказал он окрепшим голосом, — а победные войны — ерунда, забава для детишек. Нехорошая забава.

Гай ощутил себя уязвленным, ничего себе забава, а что же еще может быть достойнее для мужчин, сказал осторожно, однако с твердостью:

— И все-таки, раз уж я перед вами, ваше высочество, обязан заметить, что надо приложить все усилия, чтобы спасти нашего короля из тяжкого плена. Уже второй год пошел, как он томится в оковах…

Принц посмотрел на него странным взглядом, тяжело вздохнул, взгляд его померк, а плечи опустились.

— Ах да, в тяжком заключении… томится… да еще в оковах! Вы сами верите в то, что говорите? Наверное, верите, вон как сверкают праведным гневом глаза, а грудь вздымается, как у девушки, что старается показать, что у нее там не пусто…

— Ваше высочество?

Принц скривился.

— Я хочу сказать, мне бы такое заключение! Он дал слово, что будет дожидаться выкупа, и потому живет по-королевски, принимает гостей, закатывает пиры и вовсю охотится в окрестных лесах! Представляете себе, ездит на охоту!.. Когда я вот на свободе, но работаю, как последний раб в каменоломнях! Уже и забыл, какие они, эти олени…

Гай ощутил, что из-под него выдернули табуретку, и как хорошо, что на шее пока нет петли.

— Но, — пробормотал он в замешательстве, — все равно он страдает… он же не в Англии?

Принц зло хохотнул.

— Да Англию он продаст за шиллинг, если найдется покупатель! Он если и появится на ее берегах, то чтобы снова ограбить всех, кого может, и снова умчать на войну, теперь уже с Францией! Он с коронации в Англии просто так не был ни разу!.. Ни разу! Приезжал ненадолго раза три или четыре. Хотя бы из вежливости выучил пару английских слов! Так нет же, владеет французским и итальянским, а вот английского знать не желает…

Гай сказал со вздохом:

— Его не готовили в английские короли. Старшие братья изучали эту науку, потому он стал просто рыцарем, зато лучшим в мире, образцом всех добродетелей…

Принц отмахнулся.

— Я еще моложе, но лучше управляю страной, да и английским владею прекрасно. Да что там владею, это мой родной язык, раз я англичанин! Мне это не чужой язык, сэр Гай! Это мой язык, раз уж я принц Англии, здесь мои друзья… и вообще это моя земля, мой народ!

Гаю показалось, что принц Джон случайно или намеренно сказал больше, чем требовалось, он проговорился насчет того, что это его земля и его народ, тем самым как бы подтверждая слухи, что претендует на престол короля Англии, но сказал он так, что может легко отпереться, дескать, он не то имел в виду, его не так поняли…