o f2ea2a4db566d77d

– Но сегодня случилось что-то особенное.

–

Расскажите нам, Сима.

Чай остывал – никто к нему так и не притронулся.

– Сегодня, - продолжила девушка ненамеренно загадочным тоном, – я пожелала толпе

хорошего настроения. Я так решила про себя: если есть настоящая, ненадуманная

потребность быть искренней, не стоит бояться её проявить, необходимо лишь принять на

себя ответственность за возможные последствия. Поэтому я пожелала толпе доброго здравия

и хорошего настроения, даже зная, чем это может против меня обернуться. Толпа

отреагировала, как обычно – проигнорировала. Только один пожилой человек, а один какой-

нибудь всегда находится, сходя с эскалатора, посмотрел на меня очень зло и повертел около

виска пальцем.

После этих слов Вика ощутила непреодолимое желание найти, догнать, настигнуть этого

мерзавца и избить его до полусмерти.

– Естественно, меня поступок того человека не задел, - продолжала Сима. – И я бы тут

же о нём забыла, кабы не одно обстоятельство…

–

Какое, дорогая? – Карина Эдуардовна потянулась к чашке, но передумала.

– Я видела глаза этого пожилого человека. Он меня не видел.

– Близорукий?

– Нет. Он как-то так особенно смотрел, как будто перед ними была не я, а… не знаю что.

Когда человек смотрит непосредственно на тебя, это ведь легко определить. А иногда, знаете

ведь, взгляд так затуманивается – например, когда человек думает о своём. Он смотрит на

тебя. Но как бы не видит.

–

Да, я понимаю.

–

И вот кому же тогда он повертел пальцем, если не мне? Кого он там увидел?

–

Полагаю, Сима, он в тот момент не видел окружающего мира, а был погружён в

свои… представления о нём.

20

– Это так странно. Как будто передо мной стоял робот – исполнил функцию, повертел

пальцем и пошёл дальше, не мигая, такой совсем-совсем не включившийся. Я стала

наблюдать за другими людьми, и что же обнаружила?

–

Что же?

– Все за редким исключением погружены куда-то в себя. Но они продолжают смотреть и

всё-таки видят что-то в окружающем мире, но я не могу поручиться, что видят, например,

меня, вот такую, какой я себя знаю, а не транспарант какой-нибудь, или пятно.

– А исключения?

–

А исключения строили мне глазки, - весело сообщила девушка.

– Рада знать, что хоть кто-то способен оценить, какие лапочки у нас тут работают, -

улыбнулась психолог. – Я не вижу в вашем рассказе ничего сверхъестественного, дорогая.

Просто следите, чтобы неконтролируемые действия людей не отражались на вашем

состоянии? Они, как говорится, не ведают, что творят, но это не ваша вина, и не стоит это в

себя пускать.

– Но я очень-очень хотела бы посмотреть их глазами, - сказала Сима мечтательно. – Что

же они всё-таки там видят… Иногда мне так грустно становилось от мысли, что я всегда

буду видеть только своими глазами.

Вика не ослышалась. Подруга сказала о себе в прошлом времени. В не ме ли ми Вика

перевела взгляд на Карину Эдуардовну, ожидая, как та отреагирует, но психолог как будто

не придала оговорке значения.

– Сима, вы ещё что-нибудь хотели рассказать? – уточнила женщина.

–

Да. Да, я давно хотела кое-что сказать, и сейчас только поняла.

–

Что же?

– Мы все не должны здесь находиться, - задумчиво сообщила девушка. – Здесь, под

землёй. В метро. Это какая-то ошибка. Люди не должны здесь быть, и ехать во всех этих

направлениях. В этом во всём есть что-то очень неправильное. В том, что это так случилось

почему-то, и продолжается до сих пор.

Сима замолчала. Но тишина в этом кабинете не воцарялась никогда. То и дело за стеной

гулом проносились составы. А в промежутках гудели провода.

– Сима? Вы закончили? – спросила Карина Эдуардовна с нежностью и участием.

– Да! Вот выговорилась, и мне уже гораздо легче. Спасибо вам!

– Не за что, милая. А теперь, пожалуйста, оставьте нас с Викой наедине. Буквально на

пару секунд.

Сима широко улыбнулась, сделала быстрый, короткий глоток из своей чашки, чтобы

смочить горло, и покинула кабинет.

Карина Эдуардовна посмотрела на дверь, затем на Вику. И сказала:

– Присмотрите за Симой, пожалуйста. Как бы она не натворила глупостей…

–

Я прослежу.

–

Славно.

– Что-то серьёзное?

–

У Симы? Я бы точно сошла с ума, если бы каждый день наблюдала за бесконечным

движением эскалатора. Как вы только это выдерживаете, поражаюсь. Но Сима гораздо

сильнее, чем может показаться. Главное, чтобы она не вбила себе что-нибудь в голову. Она

ведь ещё и упорная.

Вика кивнула головой. Психолог мягко улыбнулась. Опять притронулась к чашке. Опять

передумала.

Через три часа Карина Эдуардовна получила странное смс-сообщение: «Жду вас на

«Маяковской» под соснами. Ровно в 22.00». Возможно, ошибка. Но буквально через минуту

неизвестный прислал ещё одно сообщение: «Карина Эдуардовна, очень прошу быть. В

21

другое время никак не смогу. Мне поручено передать вам посылку». Без подписи. И никаких

посылок она не ждала.

Карина Эдуардовна не была отчаянной женщиной. Но всё же без десяти десять твердо

ступила из вагона на платформу «Маяковской». Неизвестный мог сообщить какую-то

информацию о её муже. Не более чем предчувствие. Супруг Карины Эдуардовны,

профессор, доктор биологических наук, пропал без вести около двух лет назад. Она не

сомневалась, что этот случай как-то связан с участившимися в Москве покушениями на

жизни учёных и профессоров. Однако тела её мужа так и не обнаружили.