О, мои несносные боссы!

Я завершаю зрительную экскурсию и пригвождаю заинтересованный взгляд к трем фигурам прямо перед собой. Удивительно, что я отвлеклась на изучение интерьера и проигнорировала наличие высоких красавцев в костюмах, пошитых на заказ. Ручная работа швейного мастера видна мне невооруженным глазом. Молодые мужчины, одетые с иголочки, знают толк в моде. Скорее всего, мы поладим.

Я изучаю каждого, растягивая накрашенный красной помадой рот в улыбке. Уголки губ тянутся вверх медленно – с той же скоростью я скольжу взором по крепким телам боссов «XOR Holdings». Было бы лучше поглядеть на них без наличия слоев качественной ткани, тем не менее, развитая мускулатура проглядывается в очертаниях фигур.

Мужчины не брезгуют тренажерами. Носят обувь из редких коллекций. Из нагрудных кармашков торчат уголки аккуратно сложенных платков. На запястьях сверкают часы за десятки тысяч баксов.

Я так очарована их общим обликом, что не нахожу надобности вглядываться в лица. Без сомнений, они не уроды, раз имеют представление об элементарном уходе за собой. И все же мои горящие от любопытства и азарта глазки взметаются к мордашкам. Волевым подбородкам. Сладким губам. Двое из них предпочитают легкую небритость, а третий… бороду решил отращивать? Тем не менее, ему идет, этакий дополнительный налет брутальности.

Чем дольше пялюсь на них, тем четче проясняется картина. Боссы моего возраста. И выглядят до жути знакомо.

Едва не теряю самообладание, когда сопоставляю в мыслях ранее озвученную фамилию Кирсановы с показавшейся на виду троицей. Между ними явно проглядываются внешние сходства, и одновременно с этим каждый из братьев, повзрослев, обрел индивидуальную эффектность.

Я узнаю их.

Реальность швыряет в меня воспоминания из далекого прошлого.

Воспоминания, связанные с Кирсановыми.

Романом, Макаром и Феликсом.

Самый высокий из представителей злосчастного семейства Роман Орланович, голубоглазый блондин с опущенными внешними уголками (подражатель взгляда Райана Гослинга), равнодушно улыбается.

– Какая приятная встреча, – тянет мягко, плавно, словно распевается. Однако в его глазах плавают арктические льды. Он всматривается в меня насторожено, враждебно.

Он помнит.

– Мы ждали тебя, Даночка, – проведя быстрым движением ладони по каштановой бороде, подхватывает Макар с неподдельным воодушевлением. Его язвительно-вкрадчивая интонация не сулит ничего приятного.

Миловидный шатен, подпирающий плечо бородача по другую сторону от Ромы, ухмыляется. Беззвучно, и кажется, будто по-доброму. Такое же обманчивое впечатление создают его красивые карие глаза. Феликс отмалчивается, и я даже чувствую благодарность за то, что он держит комментарии при себе.

Я не без греха перед этими ребятками.

Хотя… вряд ли у кого-то язык повернется обозначить троицу таким легкомысленным термином.

Ребятками они были девять лет назад, а на сегодняшний день занимают главенствующие позиции в крупном холдинге.

Гадкие утята умудрились возмужать и расправить благородные лебединые крылья. Попадись они продюсерам какой-нибудь ТВ-передачи о преображениях, то принесли бы каналу колоссальную прибыль.

– Ждали меня?.. – лепечу себе под нос, возвращая утерянное самообладание.

Кирсановы чувствуют преимущество надо мной, смотрят свысока, и мне это дико не нравится. Я использую весь свой театральный профессионализм (любительский, но отточенный), чтобы выдать на всеобщее обозрение одну из своих лучших лестно-дружелюбных улыбок из арсенала.

– И я ждала встречи с вами, мальчики, – сцеживаю приторно-ласкательным голоском.

Да я понятия не имела о подлянке, которую преподнес мне папуля… что б тебя, старый хитрый лис! Не исключено, что он упоминал о Кирсановых, когда беспощадно подрезал мои крылья разговорами о нищете и трещал что-то об ответственности. Но я была раздавлена и унижена тем, что родной отец выдумал столь омерзительное и извращенное наказание для единственной кровиночки, поэтому пропустила многое мимо ушей.

Откуда они вообще появились? За редчайшим случаем воспоминаний о школьных годах я задавалась мыслью, что же с ними стало. Предполагала такое: печально-известные братья давным-давно сгинули где-то после того, как выпустились из школы.

В далеком прошлом мне выпала «честь» носить с этими неандертальцами одну и ту же эмблему на блейзерах школьной формы.

И «XOR Holdings», выходит, нынешнее название давно существующей корпорации Орлана Кирсанова – лучшего друга моего отца. Я не следила за новостями из мира бизнеса, но была уверена, что после тяжелой болезни Орлана компания, кропотливо создававшаяся им на протяжении десятилетий, потерпела крах и бесследно исчезла: обанкротилась, или ее разобрали по кирпичикам другие холдинговые гиганты.

– Настя, ты можешь идти, – распоряжается Роман Кирсанов, посылая милую улыбку великанше, притихшей за моей спиной.

Блондинка с кокетливым прищуром и огоньком в глазах отвечает ему аналогичной любезной улыбкой; незамедлительно выполняет команду хозяина, как послушная болонка, и покидает кабинет.

Они что, трахаются?

Насколько я помню, Рома предпочитал миниатюрных брюнеток. До того, как с его отцом приключилась беда, охмурял каждую встречавшуюся на пути школьницу-белоснежку с темными длинными волосами, худощавым телосложением и бледной кожей. Когда папуля взял братьев Кирсановых под свое крыло, обеспечивал их и заботился, как о родных сыновьях, светловолосому дьяволенку пришлось сменить рога на ангельские мягкие крылья и плясать под чужую дудку. В основном под мою.

Золотые времена…

Когда же я свернула не туда и попала на закланье?

После ухода великанши у меня не получается избавиться от ощущения, будто стою перед Кирсановыми голая. Я знакома с их неболтливой секретаршей несколько минут, но в ее присутствии находиться здесь было гораздо спокойнее.

– Присаживайся, Даниэла, – взыскательно обращается Рома, стирает с лица малейший намек на то, что он рад моей компании.

Обнажает истинный облик, и другие братья вторят ему, избавляясь от никому не нужной любезности во взглядах.

Мы все здесь притворяемся.

– Что-то не так? – Макар ухмыляется, вальяжной походкой вышагивая в моем направлении.

Я сохраняю подбородок задранным кверху. Держу планку до последнего. Не позволю им наблюдать, как падаю ниже…

– Выглядишь напряженной, Даночка, – бородатая гиена гогочет и обходит меня со спины.

Я вздрагиваю, чувствуя, как его ладони обрушиваются на мои плечи.

– Расслабься, сестричка, – шипит у самого уха, вжимая пальцы в мою плоть.