О, мой бомж

Но вспомнив о Лютаеве и Калачеве, подумал о том, что ей лучше сидеть там, где сидит. Иначе достанут ее своими тупыми шуточками.

Я поздоровался со своими соседями по столику, мы обменялись поздравлениями и ничего не значащими общими фразами.

Похоже, они уже успели пригубить и не по одному разу. Дух веселья чувствовался уже с подлета на мое законное место.

Вечер проходил как обычно: вкусная еда, отличная шоу-программа, веселые конкурсы.

В конкурсах, кстати, никогда не участвую. Мне позориться не по статусу. А посмотреть, как другие развлекаются, довольно интересно.

Было.

Ровно до тех пор пока ведущий, тамада хренов, не вызвал Катю на какую-то совершенно идиотскую танцевальную разминку.

Мало ему было других баб в зале, надо было, выцепить в числе жертв именно ее. И она хороша. Могла бы и отказаться, сказать, что в сомнительных мероприятиях не участвует. Но наша Катюша ведь не умеет говорить нет.

Впившись в нее взглядом, я следил за каждым ее движением. А двигалась Катя хорошо. И не скажешь, что Снежная королева. Остальные девушки померкли на ее фоне. Превратились в массовку.

Кто бы мог подумать, что и зажигать она умеет.

То, что сделал ведущий потом, вызвало у меня приступ гнева. Он разделил участников на пары. Феечке достался Сан Саныч, начальник отдела благоустройства территорий, тут же переименованный мною в жирного козла. К слову, жирным и уродливым он стал мне казаться только теперь, после того как потянул свои лапы к моему секретарю. Конечно, танец обязывал. Но трогал он ее с явным удовольствием. И желание выломать ему пальцы росло в геометрической прогрессии.

Конкурс закончился. Катя получила шоколадную медальку и довольная потопала к своему месту.

Сан Саныч проводил ее горящим взглядом.

Козлина.

Не хрен на нее смотреть. У нее Лядов есть. Кстати, где этот дрыщ? Что-то я его здесь не видел. Неужели струсил и решил не показываться мне на глаза. Вот так постепенно и разгоню ее шоблу.

Праздник в самом разгаре, а я из-за этой ведьмы я отдохнуть спокойно не могу, сижу как на иголках, слушаю вполуха подвыпивших друзей, пасу ее, чтобы ни с кем в сортир не намылилась.

Натворит дел, а мне потом краснеть за нее.

Все-таки она лицо фирмы.

А компания у меня достойная.

Зазвучала музыка. Освещение приглушили, создав интимную обстановку. Мельком взглянул на Катю. Она продолжала сидеть на своем месте. Мысленно похвалил ее. Вот и сиди, умница.

Но стоило мне отвлечься на пару минут беседой, как я увидел ее, увлекаемой копытным Сан Санычем на танцпол. Козел! Окстись! У тебя жена весом под сто килограмм дома тебя со сковородкой под дверью ждет. Ничего не хочу сказать плохого. Но Феечка явно не привычной для тебя весовой категории. Подкатывай к Валентине Семеновне из бухгалтерии.

Извинившись перед собеседниками за то, что срываюсь посреди беседы, поднялся со стула и пошел наводить порядок. Не позволю семье Сан Саныча рухнуть. Буду стоять сегодня на страже семейных ценностей.

Саныч с упоением крутил Катю в своих руках, глаза прожженного блядуна горели предвкушением. Хрен тебе моржовый, а не Катя. Похлопал его по плечу. Он, не глядя, дернул рукой. Я хлопнул сильнее. Жаль, что нельзя сразу кулаком в челюсть. Все-таки нужно соблюдать правила приличия. Он резко повернул голову, но слова застряли комом в горле. Вместо того чтобы высказать претензию, он заискивающе улыбнулся.

– Мне кажется, вы уже натанцевались. Вам хватит.

Саныч кивнул, но Катину руку отпускать не спешил.

– Супруга ваша звонила. Сказала, что дозвониться вам не может. Просила срочно перезвонить.

Желание остаться с Катей боролось со страхом перед властной супругой. Честно, и я побаивался Анну Андреевну. Такая раздавит… своим авторитетом. А потом еще и скалкой пройдется.

Катя нахмурилась и собралась свалить с танцпола, но я успел схватить ее за руку.

– Позволь?

Прежде чем она успела ответить, я притянул ее к себе.

Она не могла меня оттолкнуть прилюдно, это грозило обернуться публичным скандалом, потому ей пришлось подчиниться.

Прижавшись к ней, я прошептал ей в ухо:

– Успела бы пролистать мою книжку, сумела бы отшивать похотливых самцов.

– Мы просто танцевали, - прорычала она довольно агрессивно.

– А теперь ты танцуешь со мной, безотказная моя.

Близость к ней кружила голову, срывала все предохранители. Меня до чертиков заводило то, что между нашими телами, всего лишь пара миллиметров ткани. Пальцы скользили по ее нежной коже, вызывая приятное напряжение в теле. Благо, танец позволял. Но если бы даже включили калинку-малинку или цыганочку, я бы все равно танцевал медляк, чтобы прижать ее как можно теснее к себе. Эту порочную шлюху с лицом ангела.

– Что значит твой подарок? – задал вопрос, едва удержавшись от того, чтобы не прикусить мочку уха с крошечной скромной сережкой.

Она напряглась и нервно сглотнула.

– Раньше тебя все устраивало. Скажи, с каких пор тебе стали нравиться мужики с членами по колено? У Лядова такой?

– Он помогал застегнуть молнию, - упрямо продолжила отрицать очевидное она.

Я потерся о нее бедром.

– Чувствуешь его? Незначительный? Или все же хороший размер? Твой подарок мне не нужен.

– Откуда мне знать, может, вы успели им воспользоваться? Времени было предостаточно, - зашипела она змеей и попыталась отстраниться.

Но я вжал пятерню в ее ягодицу и впечатал Катю в себя, заставляя прочувствовать всю силу своего желания.

– Он соскучился по тебе. Очень хочет в тебя. А ты по нему скучала? Хоть немного, Кать?

– Я с ним не знакома, чтобы по нему скучать.

– Вот же упертая. Может хватит уже притворяться? Давай уединимся, или я отымею тебя прямо здесь на глазах у всех. Хочу тебя до одури. Пойдем, иначе взорвусь, нахер.

Мы стояли на танцполе как идиоты покачиваясь не в такт музыке. Я и не заметил, что сменился трек. Возможно, и не один. Все мое внимание поглотила она – голубоглазая ведьма. Которую я хотел прямо здесь и сейчас.

Я буквально умолял ее. И кого? Шлюху, которую имели все, кому не лень. Да и похрен. Хочу, чтобы она стонала подо мной, как тогда. Чтобы закусывала губы до боли. Чтобы ее трясло от оргазмов. Наполнить ее собой на всю длину. Пометить ее шею укусами, чтобы все видели – она моя. До чего эта стерва меня довела. Я готов унижаться, лишь бы снова почувствовать, какая она узкая, влажная и ненасытная. Ведьма!