О, Путник!

Чистое, высокое, предосеннее ночное небо величественно несло в себе неисчислимую россыпь звезд, которые пронзали его тяжёлое чёрное чрево. Я смотрел на сонную бездну, как на детскую наивную аппликацию, удивляясь его простоте и непорочности, не пытаясь постичь его вечную тайную и глубинную суть, и абсолютно ни о чём не думал.

Девушка тихо и неподвижно лежала на моём плече. Я ощущал её лёгкое дыхание, её волосы щекотали мне лицо. Как хорошо, как покойно… Что ещё нужно человеку в этом странном и прекрасном мире? Может быть что-то и нужно, но сейчас нам двоим вполне достаточно того, что мы имеем.

— Я тебя люблю, милый мой Король.

— Я тебя люблю и обожаю, моя Принцесса.

Что может быть священнее и важнее любви? Ничего! Так, аллилуйя любви, аллилуйя!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Гляжу на луну, И тысяча тысяч в сердце Родится печалей. Пускай не ко мне одному Осень приходит, и всё же…

Замок гулял почти до утра. Столы были накрыты и в зале главной башни, и на площади. Вино и пиво лились, как и полагается в таких случаях, полноводной и бурлящей рекой. Везде горели факела и свечи, на вертелах жарились поросята, в котлах варились куры и гуси. Раздавалась музыка, люди пели и танцевали. Что ожидает нас завтра? Увы, — пока только неизвестность! Есть время для радости, есть время для печали. Разделяет их подчас такое небольшое и крайне зыбкое расстояние…

До начала пира я встретился с ГРАФОМ в его кабинете. Я в общих чертах обрисовал сложившуюся ситуацию. Рассказал о появлении неизвестных нам враждебных сил и гибели Королей, а также красочно и эмоционально описал возможные последствия этого: борьбу за власть, гражданскую войну, хаос, разруху, массовую гибель людей и так далее, и тому подобное.

Я также очень осторожно высказал свою идею консолидации Островов перед лицом зловещей внешней угрозы. При этом мною было отмечено, что такой процесс возможен только под руководством лица королевской крови, коим я и являюсь. А для придания моей личности особого веса и статуса волей неволей придётся провозгласить себя ИМПЕРАТОРОМ. Только при условии объединения и сплочения Островов под эгидой Императорской власти возможно отражение внешней агрессии. Кроме этого я напомнил ГРАФУ о наличии у меня АНТРА, который является козырным тузом в начинающейся игре.

Идея создания Империи, вопреки моим определённым опасениям, ГРАФУ очень и очень понравилась. При этом он намекнул, что было бы неплохо каким-то образом отметить его заслуги в её становлении на начальном, самом важном и трудном этапе развития. Я ухмыльнулся, вспомнив о яичнице, которую следует есть горячей, и как можно быстрее заверил ГРАФА, что его заслуги, конечно же, будут достойно оценены. Собственно, можно не откладывать дело в долгий ящик. Я здесь же и сейчас же назначил ГРАФА Главнокомандующим моими вооружёнными силами, на что он радостно ответил мне словами глубокой благодарности. Обсудив ещё кое-какие нюансы нашего будущего сотрудничества, мы отправились на пир.

Все дворяне Графства находящиеся в этот вечер в замке, собрались в главном зале. Перед началом ужина я попросил ГРАФА, как это и было предварительно обговорено, предоставить мне слово. Он это охотно сделал.

Я в полной тишине поднялся на возвышение, примыкающее к одной из стен зала. Там стояли два массивных кресла, очевидно, предназначенные для графской четы. Я встал перед ними, сначала величественно скрестил руки на груди, расправил плечи, потом положил левую руку на меч. У меня вдруг мелькнула мысль о том, что он достоин получить какое-то своё оригинальное название. Ведь меч, как и ЗВЕРЬ, и ПОСОХ, и БУЦЕФАЛ является моим славным боевым товарищем. Если подвиги Императора будут воспеты в Поэме и в Летописи, то при этом неизбежны и неоднократные упоминания о его грозном, разящем мече! Да, название крайне необходимо и важно. Так, так, так… Нареку меч… ЭКСКАЛИБУРОМ! Почему именно так? Не знаю, не знаю. Но мне нравится это загадочное и волнующее имя. Рождает оно в моей голове определённые ассоциации. Славный меч Короля Артура. Или Ланцелота, одного из рыцарей Круглого Стола? Когда и где они жили?! Увы, не помню. Ладно, вернёмся в зал графского замка.

Одет я был в длинный белый камзол, расшитый золотом, и в белые лосины, обут был в высокие черные сапоги. В правой руке я твёрдо держал ПОСОХ. Смотрелся я, видимо, неплохо. Ну, ещё бы, — с такой-то статью! А какова порода! Как там: «Он поцелован Богом!». Хорошо сказано, чертовски хорошо!

Я ловил на себе самые разные взгляды, в том числе и посланные моими ближайшими соратниками. ГРАФИНЯ смотрела на меня счастливо и влюблено, ШЕВАЛЬЕ — восторженно и преданно, ПОЭТ — внимательно и слегка иронично, ГРАФ — почтительно и вопросительно, БАРОН — напряжённо и уважительно.

Чего-то, или кого-то мне явно не хватало. Ах, да! А где же главный атрибут Королевской власти!? Я мысленно произнёс:

— ЗВЕРЬ!

Пёс, как всегда, мгновенно материализовался рядом со мною. Пыхнул в воздух облачком пара, тяжело сел на задние лапы, застыл, словно жуткое изваяние, вырубленное из чёрного мрамора. Все находящиеся в зале люди почти одновременно и на едином дыхании потрясённо ахнули, потом в воздухе повисла мёртвая тишина.

Я сделал шаг вперёд, громко и чётко произнес:

— Дамы и господа! Сегодня судьбоносный день в истории Трёх Островов! Я вынужден сообщить вам крайне печальную и неприятную новость. Короли Первого и Второго Островов, увы, мертвы! — я смахнул скупую и крайне жидкую слезинку с правого глаза. — Увы, увы… Они стали жертвами заговора и нападения могущественных внешних сил, которые угрожают всем трём Островам!

Зал мгновенно ожил, снова изумлённо ахнул, зашумел, забурлил, взорвался недоумёнными, протестующими и вопрошающими криками, наполнился рокотом голосов.

— Спокойствие, спокойствие! — немного подождав, твёрдо и жёстко продолжил я. — Предугадывая ваши закономерные вопросы, хочу сказать следующее. Во-первых, я не имею никакого отношения к смерти Королей, моих глубоко любимых родственников! Во-вторых, я сам стал жертвой вероломного заговора и нападения, чудом избежал гибели и прибыл на ваш Остров с одной-единственной целью, а именно, сплотить все Острова в единое целое и дать отпор агрессорам! И, наконец, в-третьих. Я, как единственный из оставшихся в живых Королей, правом, данным мне Богом, возлагаю на себя крайне опасную, ответственную и тяжелейшую миссию по несению бремени полной и абсолютной власти и провозглашаю себя… ИМПЕРАТОРОМ Трёх Островов!!!

Зал снова ахнул, изумлённо зашумел. Я на мгновение встретился взглядом с ГРАФИНЕЙ, потом пронзительно посмотрел на ГРАФА. Он усмехнулся, быстро направился ко мне, поднялся на возвышение, встал рядом.

— Всем внимание! Тишина! — повелительно и зычно произнёс он.

Стражники, стоявшие по периметру зала, обнажили мечи и изо всех сил застучали ими по щитам. Вскоре все снова притихли.

— Короли умерли, да здравствует ИМПЕРАТОР! — громко произнёс ГРАФ, а потом опустился передо мною на одно колено и склонил голову.

Вслед за ним, сначала несмело, а потом, сливаясь в едином порыве, преклонили колени все остальные, присутствующие в зале дворяне. ГРАФ твёрдым и решительным голосом произнёс торжественную клятву:

— Клянусь верой и правдой служить ИМПЕРАТОРУ Трёх Островов, защищать и оберегать его и нашу ИМПЕРИЮ до последней капли крови!

А потом присягу хором, немного вразнобой, произнесли все собравшиеся в зале. Затем, по моему жесту, дворяне расселись по своим местам за столам. Я сидел во главе главного стола. Справа от меня находился ГРАФ, слева — ГРАФИНЯ, рядом с нею — БАРОН и ШЕВАЛЬЕ.