О самом важном (Беседы с Дэвидом Бомом)

Нарайан: Многие формы знания являются кумулятивными, суммирующими. Пока вы не знаете предыдущего, вы не можете знать следующего. Не хотели бы вы сказать, что такого рода знание является повторяющим?

Бом: Да, пока мы учимся. Но если мы придерживаемся какого-то принципа или центра, если мы фиксированы и не считаем возможным это изменить, то знание становится тогда механическим. Предположим, например, что нам надо налаживать жизнь. Люди должны организовывать общество и т.д., и они нуждаются в знании.

Кришнамурти: Тут мы прибавляем все больше и больше.

Бом: Правильно. Но мы можем и от чего-то освобождаться.

Кришнамурти: Безусловно.

Бом: Какое-то знание становится помехой на пути. Понимаете, оно все время движется.

Кришнамурти: Да, но я не говорю об этом, я спрашиваю о знании как таковом.

Бом: Вы имеете в виду знание без его содержания?

Кришнамурти: Да, знающий ум.

Бом: Ум, который просто жаждет знания, — вы это имеете в виду? Жаждет знания ради самого знания?

Кришнамурти: Да. Я хочу поставить под вопрос всю идею обладания знанием.

Бом: Но это опять же не совсем ясно: ведь мы признаем, что определенные знания нам необходимы.

Кришнамурти: Разумеется, до известного уровня.

Бом: Поэтому не ясно, какого рода знание вы подвергаете сомнению.

Кришнамурти: Я подвергаю сомнению опыт, который оставляет знание, оставляет свой след.

Бом: Да, но какого рода след? Психологический?

Кришнамурти: Разумеется, психологический.

Бом: Вы скорее всего имеете в виду именно это знание в отличие от знания в области техники, материальной области и пр. Но, видите ли, когда вы употребляете слово «знание» как таковое, оно имеет тенденцию включать в себя все.

Кришнамурти: Мы сказали, что знание до известного уровня необходимо; тут вы можете прибавлять, отбрасывать, продолжать, вносить изменения. У меня вызывает сомнение психологическое знание, не является ли оно фактором увядания мозга.

Бом: Что вы понимаете под психологическим знанием? Знание об уме, знание о самом себе?

Кришнамурти: Именно знание о себе и жизнь в этом знании, накапливание этого знания.

Бом: Таким образом, если вы накапливаете знание о себе или своих отношениях...

Кришнамурти: ...да, об отношениях. Именно это знание. Не считаете ли вы, что такое знание содействует пассивности мозга, ведет к его усыханию?

Бом: Вводит его в привычную колею.

Кришнамурти: Да.

Бом: Но надо понять, что речь идет о том знаний, которое создает трудности.

Кришнамурти: Что представляет собой это знание, приносящее так много беспокойства? Это знание создает трудности в наших отношениях.

Бом: Да, оно представляет помеху, потому что оно фиксируется в сознании.

Кришнамурти: Если у меня есть представление о ком-либо, то это знание, очевидно, будет препятствовать нашим отношениям. Оно создает стереотип.

Бом: Да, знание о себе, о нем и о том, как мы относимся друг к другу, создает стереотип.

Кришнамурти: И следовательно, оно становится рутиной, и мозг, таким образом теряет свою энергию.

Бом: Да, и мне приходит мысль, что рутина в этой сфере более опасна, чем, скажем, в сфере повседневной деятельности.

Кришнамурти: Совершенно верно.

Бом: И если рутина нашего повседневного труда способна иссушать мозг, то в психологической сфере она может причинять гораздо больший вред, ибо здесь ее воздействие гораздо сильнее.

Кришнамурти: Может ли мозг в психологической сфере быть полностью свободным от такого рода знания? Смотрите! Я — бизнесмен и сажусь в машину, автобус, такси или в поезд метро и думаю о том, что я собираюсь делать, с кем предстоит мне встретиться по делам, связанным с бизнесом. Мой ум все это время живет в данной сфере. Потом я прихожу домой, здесь жена и дети, секс и все прочее. Здесь у меня тоже соответствующее психологическое знание, исходя из которого, я действую. Итак, существует знание моего бизнеса и знание, связанное с женой и моими реакциями, проявляемыми во взаимоотношении. Оба эти знания находятся между собой в противоречии, о котором я пока не подозреваю, и до поры до времени ношу их в себе. Когда же я это осознаю, оба эти знания становятся фактором нарушения душевного равновесия.

Бом: Люди обнаруживают при этом, что жизнь их стала рутиной. Это им надоедает, и они начинают...

Кришнамурти: ...разводиться, и тут происходит настоящий цирк!

Бом: У них может появиться надежда, что, занявшись каким-то делом, они могут избавиться от своей скуки.

Кришнамурти: Да, хождением в церковь и пр. Любое бегство тут означает заниматься делом. Итак, я спрашиваю, не является ли это психологическое знание фактором увядания мозга?

Бом: Оно могло бы быть фактором.

Кришнамурти: Оно есть.

Бом: Если может быть фактором ваше знание в области профессии или мастерства, то психологическое знание — фактор более мощный.

Кришнамурти: Разумеется, значительно более мощный.

Нарайан: Когда вы говорите о психологическом знании, вы проводите различие между психологическим знанием и, скажем, знанием научным или знанием о фактах?

Кришнамурти: Конечно, это мы уже сказали.

Нарайан: Но у меня есть некоторые опасения в отношении притязаний научного и других видов фактического знания на то, что они способны придать мозгу широту, масштабность. Сами по себе они никуда не ведут, хотя они и забирают энергию.

Кришнамурти: Доктор Бом показывает это очень ясно. Рациональное мышление становится просто рутинным; я мыслю логично и мне, разумеется, известны хитрые уловки логического подхода, но я продолжаю их повторять.