О смелых и умелых (Избранное)

Полковник уставился на него с таким удивлением, будто заговорила собака.

– Ну?
– строго спросил он, покачиваясь с носков на пятки, с пяток на носки.

– Можно попытаться, - пролепетал Лукаша, зарумянившись красной девицей.

– За верные сведения - благодарность. За ложные...
– в глазах полковника блеснула злость.

– Как можно!
– тихо вымолвил Лукаша.
– Мой папаша за меня отвечает... Мы всегда верно служили.

– Знаю. Не предал Мрозовского. Похвально. Идите действуйте вместе с родителем. Его опыт подкрепит вашу молодость.

Прибежал Лукаша к отцу и радостно сообщил ему о поручении Рябцева, но вместо похвалы схлопотал пощечину.

– Дурак!
– сказал Филонов.
– Запомни: лакей от поручений не отказывается, на поручения не напрашивается! А ты напросился. Да еще на такое!

Однако отказываться поздно. Взяв вина и закуски из своего буфета, старый лакей нехотя отправился с сыном выведывать рабочую тайну. Филонов тоже был уверен, что оружие у михельсоновцев. Но где? Кузнец Павлов, возможно, и знает... Но скажет ли? Старый лис решил играть ва-банк. Выложив закуску и поставив вино на стол Павловых, спросил, глядя в глаза кузнецу:

– Вы что же это сотворили опять на свою голову, михельсоновцы? То хозяина на тачке вывезли. И вам это дорого обошлось. А теперь оружие из вагонов выгребли. Еще дороже вам обойдется!

– Ты не пугай, не пугай! Угощай давай, раз уж принес.

Лакей сноровисто открыл вино, разлил, чокнулся, пригубил и, облизнувшись, тихо проговорил:

– У вас хотя бы ума-то хватило не возить его на завод, а спрятать где подальше?

– А ты думаешь, лис хитрый, рабочий сер, у него и ум волк съел? усмехнулся кузнец.

– Ой, перехитрите вы сами себя! За кражу оружия в военное время вас всем заводом в окопы... А зачинщиков под расстрел!
– Филонов щелкнул ногтем по бутылке.

– Да уж не помилуют!
– крякнул кузнец, допивая рюмку с отвращением: он не любил сладкое красное вино.

– Так вот, кум, с этим оружием надо поступить как по поговорке: "Шут, шут, пошути, да отдай". Зачем оно вам, рабочим? Вы что, одним заводом возмечтали власть, что ли, завоевать? Ни у кого оружия нет, а у вас есть... Для чего? Для похвальбы, что ли?

– Ну уж это нам лучше знать.

Отец с сыном переглянулись.

– С огнем играете, кум! Жесткие меры будут приняты. Полковник Рябцев, командующий Московским военным округом, поклялся оружие найти и с виновными не поцеремонится. Вот Лукаша не даст соврать.

Лукаша кивнул.

– Господин Рябцев шуток не любят. Весьма неулыбчивый человек. Официальный. Сказано найти - найдет. Расстрелять - расстреляет.

– Какие страсти. Керенский грозится стрелять, Корнилов пострелять... Рябцев какой-то и тот - расстрелять.

– Он ни какой-то. Вы еще о нем услышите, - сказал Филонов.

– Конечно, недаром к нему Лукашку пристроил. Мечтаешь, высоко полковник взлетит. Да не знаешь ты, где он сядет.

Павлов уже сам и наливал и выпивал, забавляясь беседой.

– Заело, значит, господ с этим оружием. Если холопы зашевелились, значит, барам не спится. А нам плевать!

– Так что же все-таки не побоялись, на завод оружие завезли?

Кузнец Павлов, прищурившись, почмокал губами, допивая последнюю рюмку.

– А противное у тебя, кум, вино. И чем ты в буфете господ офицеров поишь... Вот с такого вина они и ходят дурные какие-то... Оружие у них из вагонов воруют. А штаны еще на улице не снимают?

– Кум, без шуток.

– А я в этих шутках не участник! Ни шута не знаю, и шабаш! Вон спрашивай - мальчишки все знают.
– Отец поманил Андрейку.
– Сынок, поди скажи дяде его интерес.

Андрейка подошел, потупясь, и, услышав скрип двери, увидел старшего брата. Саша, наверное, все слышал. На щеках его перекатывались желваки. Он с ненавистью смотрел на Филонова. Андрейка злорадно подумал: "Здорово испугался..." Отец и сын Филоновы воззрились на Андрейку. Как это они раньше не догадались выведать все у мальчишки! Заводские ребята многое знают.

– Ты не бойся. Мы свои. Нам все можно сказать, - вкрадчиво обратился к Андрейке Филонов-старший.

– За так я ничего не скажу, - ответил нарочито грубо Андрейка.

– Да ведь ничего не знаешь, потому и не скажешь, - подзадорил Филонов.

– Знаю... Вот за это скажу, - указал Андрейка на офицерский кортик Лукаши.

Отец молча снял с сына драгоценный подарок генерала.

– Ну, говори, где ружьишки попрятаны, и получай. На заводе или еще где схоронили?

Андрейка ловко выхватил кортик из рук Филонова и выпалил:

– Улетели ружья. Ф-фу!

– Как это ф-фу?

– А так... Ночь была серая. Он серый... Тихо-тихо так опустился ф-фу, ф-фу... Оружие забрал...

– Цеппелин?!

– Ага.

– Басни! Замоскворецкие байки! Нам такое уже Гришка Чайник рассказывал!
– вскинулся Филонов и цап за ухо.

– Отдай кортик!
– Лукаша кинулся отцу на помощь.

Андрейка, отбиваясь, завизжал как резаный.

– Вы что, Филоны, моих детей бить пришли? А ну...
– Кузнец сгреб непрошеных гостей и давай тузить.

Филонов закричал: "Караул!" Бабушка заверещала: "Убивают!", и изловчилась втащить старшего Филонова в свою спасительную молельню. Лукаше удалось умолить кузнеца жалобными словами: "Дяденька, простите!" Андрейка лишился кортика.

– Обманом не выманивай!
– сказал отец, отбирая у Андрейки кортик, и отдал его Лукаше.

Так бы миром все и кончилось, как бывало раньше, по-родственному: погорячились, и хватит. Да Филонов, поправляя прическу перед иконами, в стеклах которых зеркально мелькал его помятый лик, кивнул на Георгия Победоносца.

– Вот эту иконку вы мне давно обещали, бабуся. Так я ее теперь и возьму. Для освящения моего буфета. Повесим на видном месте. В офицерском буфете - офицерский святой. Такова необходимость момента!
– И, не дожидаясь согласия, потянул Георгия с иконостаса.

Дверца открылась, и на голову Филонова посыпались патроны.

При виде такого чуда бабка в ужасе закрестилась.

– Вот так арсенал!
– пробормотал Филонов.

– Это кто сюда такую пакость натащил?
– закричал Павлов-старший и стал выкидывать патроны в окошко.