О свободе

«Может, свалить?»

Девушка стиснула зубы и продолжила сидеть за столом, хотя очень хотелось выскочить в окно.

По лестнице ещё кто-то бежал, когда дверь с грохотом отворилась и внутрь ворвался очень злой наагасах. Девушка слегка поёжилась. Выглядел наг устрашающе: чёрные глаза, на пальцах когти, губы изогнуты так, словно мужчина хотел оскалиться.

Тяжело дыша, Риалаш мрачно посмотрел на Дариллу, которая с совершенно спокойным видом сидела за столом и нагло ему улыбалась. Пальцы скрючились от дикого желания придушить девчонку.

– Где ты была?!
– яростно прошипел наагасах.

Девушка слегка пожала плечами, положила левую руку себе на колени, а затем бросила нечто чёрное на стол и с улыбкой, полной ехидства, ответила:

– Шапку покупала.

На несколько секунд, всего на несколько секунд наступила тишина. А потом Дарилла ощутила страх. Не его лёгкий отголосок, а самый настоящий страх. Лицо наагасаха исказилось от гнева, и рычание сорвалось с его губ. Он стремительно шагнул вперёд.

В этот момент в комнату вбежали отставшие наги, а за ними Ерха и Низкан.

– Вон, - тихо прошипел Риалаш, даже не обернувшись к ним.

Миссэ и Доаш переглянулись, многозначительно повели бровями и тут же вышли сами, и Ерху с Низканом утащили.

Дверь закрылась, и Дарилла почувствовала себя запертой в одной клетке со зверем. А наагасах медленно прошёл к столу, опёрся на него руками и, склонившись, посмотрел прямо в глаза Дариллы.

– Девочка, тебя же просили сидеть тихо, - вкрадчиво прошептал наг, но голос его дрожал от злости, - и не ввязываться в неприятности. Какого Тёмного ты творишь?

По телу Дариллы побежали мурашки, и предательская дрожь возникла в локтях и коленях, когда она увидела налитые чернотой глаза так близко. Опять проснулся азарт. И она, подавшись вперёд, улыбнулась прямо в лицо нагу и тихо спросила:

– Мне уже нельзя купить себе шапку?
– её брови искривились, придав лицу нахальный вид.
– Вы же не позаботились об этом, когда ходили на площадь. Вот мне и пришлось разобраться самой. Так в чём проблема? О каких неприятностях вы говорите? Я сходила и вернулась, и ничего со мной не случилось.

Ух ты! Девушка чуть на месте не подскочила, когда наагасах улыбнулся, обнажая клыки. Это выглядело так многообещающе...

– Эй, наагасах, вы же меня не съедите?
– осторожно спросила она.

Риалаш был так зол, что его просто трясло. Эта девчонка посмела рисковать собой тогда, когда он просил этого не делать. Он испытал такую сложную смесь страха и гнева, что сейчас ощущал себя немного сумасшедшим. Хотелось много чего сделать с этой девочкой: и покусать, и выпороть, и наорать... Но его останавливал запах. Чужой запах, незнакомый запах...

– Ты связалась с вольными, устроила погром на площади и потом бегала по улицам города, скрываясь от погони, - неспешно перечислил Риалаш.
– Если это не неприятности, тогда я даже представлять не хочу, что в твоём представлении является неприятностью. Ты вообще понимаешь, что творишь?

Дарилла немного смутилась, когда наагасах начал перечислять все её сегодняшние приключения. Она как-то не подумала, что он уже всё знает.

– У нас просто возникло небольшое недопонимание, - Дарилла улыбнулась, - но мы быстро разобрались и разошлись с этими милыми мужчинами почти друзьями.

Почему-то наагасах взбесился ещё больше. Его когти глубоко вошли в столешницу. Девушка посмотрела на его руки с опаской.

– Я же просил...
– с угрозой протянул наг.
– Неужели сложно было пойти мне навстречу? Или сделать всё по-своему куда важнее?

Это обвинение задело Дариллу. Оно было несправедливо. Девушка почувствовала, как зарождается раздражение. Раздражение выудило наружу настоящую злость. Улыбка исчезла с её лица. Пропал и страх, мгновенно исчезли мурашки.

– Просил?
– голос девушки задрожал от гнева.
– Когда? Или это приказы стали просьбами? Ты не забываешь ли, что просто оставил меня здесь под присмотром одного из своих нянек?! Без каких-либо просьб!
– её голос сочился ехидством.
– Я понимаю, что в твоих глазах я дура, которая может доставлять только неприятности. С такой, как я, даже говорить бесполезно, верно? Но, змей, если я попаду в неприятности и сдохну, это только моя вина и проблема, и тебя это никоим образом не касается! Я сама несу ответ за свою жизнь. У тебя нет права мне приказывать!

Риалаш замер, поражённый этой отповедью. Глаза Дариллы посерели от ярости. Казалось, ещё немного, и она ударит его. Запоздало наг осознал, что, да, он её не просил ни о чём. Он не говорил с ней об этом.

А Дариллу просто трясло от гнева. Она четыре года жила свободной жизнью и наслаждалась этим, понимая, что рано или поздно придётся вернуться домой. И она пыталась насладиться каждым мигом. А какой-то наг посмел отобрать у неё эту свободу. Возникло ощущение, что она уже находится в клетке родного дома или в темнице, скованная по рукам и ногам. Дарилла не хотела так жить. По крайней мере, не сейчас. За свою свободу она была готова сражаться!

– Я просто защищал тебя, - прошипел наагасах. То, что девушка не хотела понимать его благие намерения, сильно раздражало.
– Не забывай, ты женщина...

– А женщина не имеет права жить так, как ей хочется?!
– Дарилла в ярости толкнула стол на нага.
– Почему в этом мире право вести себя так, как им хочется, доступно только мужчинам?! Да я, может быть, мечтаю о том, чтобы меня убивали каждый день! Чтобы неприятности сыпались на мою голову одна за другой! Мне, может быть, нужно именно это - право совершать глупости тогда, когда я захочу!

Риалаш собирался её перебить, но Дарилла продолжила:

– Я пятнадцать лет росла и жила в ограничениях. И должна была прожить так всю жизнь! Ты мужчина, наследник престола, тебе позволено почти всё, в то время как мне почти ничего! Но мне выпал шанс попробовать другую жизнь. Да, у меня мало времени. Самое большее года через два мне придётся вернуться домой и опять жить в прежних рамках, где я ничего, кроме очередного наряда, выбрать не смогу. Но у меня были эти два года свободной жизни, пока не появился ты!

Наагасах вздрогнул. Его злость уже слегка утихла, и он был немного растерян. Впервые он встретил девушку, которая с такой яростью цеплялась за свою свободу.

– Меня не нужно защищать, - в голосе Дариллы уже не было прежнего гнева, только холод.
– Если я лечу в пропасть, то это моя проблема. Если я поранилась, это тоже моя проблема. Если я повздорила с кем-то и вляпалась в неприятности, то никто, кроме меня, в этом не виноват, и я сама должна это расхлебать. Я не хочу, чтобы кто-то принимал решения за меня и заботился обо мне, как о тепличном цветке! Даже если в глазах этого «кого-то» я всего лишь взбалмошный ребёнок, - она пронзительно взглянула на наагасаха.
– В этом моя свобода!