О том, что сильнее нас
Шрифт:
Но при всём видимом благолепии ощутимо копилось напряжение. Алла хотела всё вернуть — и боялась этого. Поджималась всё ближе и ближе, забросила всё, разве что ночевать уезжала к бабушке… Но сделать последний шаг — не пыталась. Пытался я — она не давала. Пытался не просто для того, чтобы снять напряжение. Алла, при совершенно обычной и совсем не яркой внешности, имела могучее оружие — глаза. И второе могучее оружие — руки, с помощью которых она в два касания меняла свою внешность. Два движения рукой, один выстрел глазами — и тот мужик, кому всё это адресовано, начинает сходить с ума. Не только я. Алла проводила учебные стрельбы и по другим. В
Естественно, отношения с Сашей на этом фоне рушились. И сделать ничего было нельзя. Алла просто практически не подпускала ко мне Сашу. Та прекрасно знала, что у нас ничего нет, так что это была не ревность. Просто усталость, наверное. В общем, в конце марта Саша вдруг познакомилась на улице с каким-то парнем и ушла к нему. Контакт не потерялся. Мы перезванивались, она даже пару раз заезжала… Спрашивала разрешения заехать со своим новым, но я брыкался. Пока чувство не отгорело, незачем они, семейные визиты.
И вот же — началась настоящая весна. Съёмку в развалине наметили на ближайшую субботу. Только одна из подружек Аллы была свободна, так что пришлось искать другие пути. Для вящего хулиганства — пригласил ещё одного фотосайтовского друга, Женю, со своей моделью.
Поснимали забавно. Примитив, конечно. Алла с этих странных отношений начала выпендриваться, свои идеи проталкивать. Нет, совсем даже неплохие идеи, но отнюдь не тот уровень, которого хотелось. Да и откуда быть тому, если это первая в её жизни съёмка, в которой она имеет право голоса? Жека сваливался на почти такой же примитив. Весело, прикольно, но реального толку ноль без палочки. Да ещё и обе модели, две Лены, решительнейшим образом выпадали из моей стилистики.
Вот кто был во триумфах, так это Алла. Чутьё на фотографию её не подводило. Вовремя пихнуть в бок, заставить экспозицию на камере правильную выставить — и хороший кадр гарантирован. Реально хороший. Почти профессиональный уровень. Выставили мы на фотосайт то ли шесть, то ли семь её карточек — и все до единой получили блестящие отзывы, а четыре побывали в списке десяти лучших карточек сайта за день. А ведь это — ещё в те времена было, когда фотосайт всерьёз воспринимали. Когда там тусовались сотни авторов из лучших.
Но съёмку надо было повторять. В следующую же субботу. Пока не закончилась ранняя весна.
На этот раз за вопрос моделей Алла взялась всерьёз. И вторую – нашла, да какую… Свою одноклассницу, полугрузинку-полуеврейку, уехавшую за кордон и оказавшуюся в гареме арабского шейха в качестве любимой жены. Соня случайно оказалась в Москве. С ней были и её богатые арабские наряды. К идее похитить её на дурацкую фотосессию — отнеслась с восторгом.
Я тоже зря времени не терял. Для начала — сообразил, что индейский костюм, который Алла придумала якутке Лене, на самом деле в кассу, но требует усиления. Позвонил Кристине, договорился, что она приведёт на съёмку лошадь.
И вот тут позвонила Настя. Рвущаяся опять на болота и обещающая больше не бузить. Настя — классная модель. В одном зале, наверное, библиотека была. Пол засыпан обгорелыми, скукоженными, но вполне читаемыми книгами. Нарядить Настю в стилистике хиппи — и можно иллюстрации к Брэдбери снимать…
В общем — действие второе. Те же, Соня и
Настя. Кристина с лошадью попозже будут, через часок обещались. Алла — если сказать, что она на рогах — значит ничего не сказать. Носится чортом по всей развалине, советов не слушает… Как ни посмотрю на её камеру — на ней выставлена такая экспозиция, что ну ничего получиться не может. А постановки — полный улёт. И другим свои постановки не даёт снимать. Возгордилась, однако. Жаль.Мы с Настей спокойненько отсняли затеянное, ждём лошадь, пьём пиво, смотрим, как другие снимают… Красиво снимают. Азартно.
Прибавляются ещё зрители. Четверо абсолютно замечательных пацанят лет по 10–14. Всё им интересно, всё подержат, сами сыграют сюжет, если девчонки вдруг на какой-либо кадр не катят.
И вдруг… На общем перерыве на остаканивание — один из пацанят, причём самый мелкий, заскучав от бездействия, вылезает на сцену:
– А знаете, кто мы такие и что тут делаем?
– Знаем. Пацаны вы, тусуетесь тут да нам помогаете!
– А вот нет!
– А кто и что тогда?
– А мы скинхеды! И проводим здесь демонстрацию в честь дня рождения Гитлера!
Отсмеялся я только минут через пять. Ну это ж надо — такое мирное занятие таких хороших пацанов — и эдак обозвать! Может ли существовать в мире что-либо более несообразное, чем подобное заявление? А отсмеявшись — вытаращил глаза.
Вокруг происходила суета. Все, кроме нас с Настей, бегали кругами и быстро паковали аппаратуру и реквизит.
– Жэк, что случилось?
– Володь, это же фашисты… Это ты русский! А я армянин, девушки — кто еврейка, кто грузинка! Ты не смотри, что фашистов четверо. Это их сейчас четверо, а через час сто будет! Аппаратуру побьют, нам фейсы начистят, девок изнасилуют…
– Жэк, разуй глаза! Эти дети — фашисты?
– Так они же сами сказали! Пакуй быстрее!
– Алла, а ты что, тоже в эту чушь веришь?
– Не знаю, Володь. В Сибири у нас не было скинов, у нас там многонациональный город и всё мирно. Но здесь же Москва, здесь всё возможно!
Одна завелась, вторая, третья… Только Настя удержалась, хотя тоже нерусская. Ассирийка она. Да и то настроение испорчено. Господи, ну откуда развелось столько трусов и паникёров? Ну ладно девчонки, но Жека? Нормальный же мужик, а четверых детей испугался? Какой к чорту пацан полезет в чудесный весенний день за просто так, ради даты, бить того армянина, или там еврея, или ещё кого, за чьей работой он только что с восторгом наблюдал два часа подряд и которому в охотку помогал?
В общем, пришлось сворачиваться. Тьфу ты! Плёнки навалом, идей куча, лошадь вон сейчас приведут, да не простую, а каскадёрскую. Кристина божится, что её хоть на конёк крыши можно завести, если, конечно, выдержит тот обгорелый конёк.
Пришлось сидеть дома да пиво пить. Пока вся компания, расчистив половину большой комнаты, пыталась соорудить из неё импровизированную студию и поснимать гламур. Без нормального света, без нормальных фонов, имея съёмочной площадкой пятачок два на два метра.
А Кристина появилась ровно спустя полчаса после нашего ухода. Привязала лошадь к яблоне в саду да и пошла нас в развалину искать. Вместо нас нашла тех детишек. Повыясняла, куда мы делись, а когда выяснила — выглянула в окно да и обнаружила, что лошадь отвязалась и гулять пошла. Поймали ей лошадь — эти же ребятишки. Кристина часа полтора пила с ними пиво и катала их. Ну ещё бы, настоящий каскадёрский конь, какой тут пацан устоит?