О водоплавающих

— Только не я, — ответил Пука. — Так что ничего другого не оставалось бедняге, как зайти к цирюльнику и попросить, чтобы тот побрил ему пиджак. Представляешь, во сколько монет серебром это ему обошлось?

Добрая Фея издала тоненький крик в потемках Пукиного кармана, когда Пука на полном карьере вломился в самую гущу толстых, тесно переплетенных и густо усеянных колючками ветвей.

— Не представляю! — крикнула она.

— Десять шиллингов и семь пенсов, — сказал Пука, — а до войны это была порядочная сумма. Не будет ли нелюбезным спросить тебя, правильно ли я вообще иду?

— Правильнее не бывает, — ответила Добрая Фея.

— Вот и отлично, — сказал Пука.

И снова он свернул с залитой теплым солнцем ясного утра тропинки в пронизанный солнечными лучами полумрак чащи, с оглушительным шумом и треском прокладывая себе дорогу.

Не успели они пройти и двух перчей, как увидели на берегу ручья двух мужчин, жадно пьющих холодную воду из больших широкополых шляп. Один из незнакомцев был долговязым, с тонкими чертами лица, другой маленьким, в теле. Каждый был опоясан двумя патронташами с ярко блестевшими на солнце пулями, по бокам висели шестизарядные кольты в кобурах. Оба стояли на коленях, припав к шляпам, полным кристально прозрачной ключевой воды, когда Пука приблизился к ним сзади, чтобы застать их врасплох потоком своего красноречия.

— Спроси их, кто такие, — сказала Добрая Фея.

— Привет мой вам обоим и каждому в частности, — учтиво молвил Пука.

— Бог в помощь, — ответил Кривая Пуля Уиллард, вежливо приподнимая мокрую шляпу, лихо нахлобученную секунду назад. — Это мой друг и напарник, мистер Коротышка Эндрюс. Как поживаете?

— Прекрасно, — ответил Пука. — А как ваши дела, мистер Эндрюс?

— Потрясно, — сказал Коротышка.

— Чудесная погода, не правда ли? — донесся из Пукиного кармана голос Доброй Феи. — Такое утро бодрит не хуже тоника.

— Что, что? Простите, вы что-то сказали, сэр? — спросил Кривая Пуля.

— Нет, ничего я не говорил, — ответил Пука.

— Ошибочка вышла, — сказал Кривая Пуля. — Прямо беда, сэр, меня постоянно мучает шум в ушах, а во сне я частенько слышу голоса. Не видали ли вы тут случаем поблизости бычка, сэр?

— Ноги до задницы стерли — никак не можем найти, — пояснил Коротышка.

— Господи, спаси и помилуй, — сказала Добрая Фея, — да, нелегкая у вас работенка — искать бычка в таких дебрях.

— Это точно, — согласился Кривая Пуля. — Вы только не обижайтесь, сэр, но как-то чуднo вы говорите.

— В этот раз, — с улыбкой произнес Пука, — я вообще рта не раскрывал.

— Кто вас знает, сэр, — сказал Коротышка.

— Слово чести, — заверил Пука.

— Сдается мне, голос этот слышен откуда-то из вашей одежды, сэр, — сказал Кривая Пуля. — У вас, случаем, нет привычки носить в кармане такой, знаете, маленький граммофончик?

— За мной таких привычек не водится, — ответствовал Пука.

— Представь меня, слышишь? — настоятельным шепотом произнесла Добрая Фея.

— Опять нас морочите, — грубовато заметил Коротышка.

— Дозвольте мне объяснить, — сказал Пука. — Голос, который вы слышите, доносится из кармана моей куртки. У меня там в кармане дух, он-то и говорит.

— Бросьте, не заливайте, — сказал Коротышка.

— Клянусь честью честного человека, — торжественно произнес Пука. — Этот дух явился ко мне домой сегодня утром, и теперь мы оба направляемся в небольшое путешествие по личным делам. Поверьте, дух этот чрезвычайно воспитанный и превосходный собеседник. Сегодня мы оба собираемся присутствовать на счастливом событии в гостинице «Красный Лебедь».

— Опять заливаете, — сказал Коротышка.

— Что ж, дух так дух, — согласился Кривая Пуля. — Разрешите взглянуть?

— К сожалению, смотреть не на что.

— А у вас там случайно не хорек в кармане припрятан? — спросил Коротышка. — То-то, гляжу, вы смахиваете на человека, который вышел поохотиться на кроликов.

— Это кто это хорек? — резко спросила Добрая Фея.

— Черт побери, и точно — дух, — сказал Кривая Пуля. — Я этих духов по выговору враз узнаю.

— Эй ты, там, в кармане, — сказал Коротышка, — будь так добр, сбряцай нам что-нибудь из знаменитых вещей на своей арфе.

— Представление о том, что все духи — прирожденные инструменталисты, не более чем расхожее заблуждение, — холодно отвечала Добрая Фея, — точно так же, как ошибочно полагать, что у всех у них добрый характер. Быть может, ваши сомнения рассеются, мистер Эндрюс, если я вам челюсть сверну?

— Держись от меня подальше, приятель, — и Коротышка мгновенно схватился за рукоятку своего кольта, — держись от меня подальше, а не то живо на тот свет спроважу!

— Оставь револьвер в покое, — вмешался Кривая Пуля, — разве не видишь — все равно стрелять не во что. В твои-то годы пора бы знать, что духи — это воздух, и ничего больше.

— Посмотрим, какой это воздух, когда я из него дух выпущу! — завопил Коротышка. — Так я и позволю всякому вонючему духу себя одурачить!

— Тише, тише, — примирительно сказал Пука. — Не надо никаких сцен.

— Меня тут обозвали хорьком, — пожаловалась Добрая Фея.

— Вонючий хорек и есть, — не успокаивался Коротышка.

— Заткни пасть, — сказал Кривая Пуля, свирепо надвигаясь на своего приятеля, который едва доставал ему до плеча, — заткни свою чертову пасть, слышишь? И заруби себе на носу: этот джентльмен и его дух — мои друзья, и, оскорбляя их, ты оскорбляешь меня. Запомни это хорошенько, если тебе дорога твоя чертова жизнь. Попробуй хоть пальцем кого-нибудь тронуть.

— Но, джентльмены, пожалуйста, — умоляюще сказал Пука.

— Только пальцем тронь, — повторил Кривая Пуля.

— Опусти пушку, — сказал Коротышка.

— Продырявлю тебя, и будешь на ближайшей помойке гнить, если еще хоть слово скажешь, красавчик! — крикнул Кривая Пуля. — Вышибу твои чертовы мозги, если услышу еще хоть слово. Извиняйся!

— Джентльмены! — страдальческим тоном произнес Пука.

— Извиняйся сейчас же! — проревел Кривая Пуля.

— Ладно, ладно, — сказал Коротышка, — кругом виноват, извиняюсь. Ну что, все довольны?

— Вполне, — отозвалась Добрая Фея.

— Отрадно слышать, — произнес Пука, расцветая учтивейшей из своих улыбок, — а теперь, быть может, джентльмены не откажутся присоединиться к нам в нашей радостной миссии? У мисс Ламонт должен родиться малютка сын, и я имею все основания полагать, что гостям следует позаботиться о подобающих такому случаю гостинцах.

— С удовольствием, — сказал Кривая Пуля, — конечно, мы пойдем с вами, какие могут быть вопросы. А вам никогда не приходилось знавать некоего Уильяма Трейси?