Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе
Шрифт:
«О, а если ты вспомнишь о его физиологических особенностях, то станет проще. А если о физиологических потребностях, то вообще не жизнь, а малина, пойдет!»
Старый сводник.
«Глупая пигалица»
Вот и поговорили.
«Вон с ним поговори...»
– Лера...
– Нет, Вась, сначала подойди сюда.
Не отрывая от меня прожигающего взгляда, безапелляционно потребовал ведьмак. И для «полного понимания» еще и указал куда именно я должна встать. Место в шаге напротив него безусловно было прекрасно, и пол там такой чистый, ровный... но вот сейчас я мечтала о мантии-невидимке Поттера, и о сапогах-скороходах тоже. Хотя я и без них
Бегаю я может и не плохо, но точно не хорошо. А с Лерой еще и не долго. Даже до конца коридора не добралась, меня подхватили воздушные потоки, и через несколько мгновений я уже была в руках ведьмака. И руки эти сжимались достаточно крепко, властно.
– Мне что тебя запирать?
– Зачем?
– А зачем ты сбежала?
– Я никуда не сбегала. Я просто пошла в библиотеку книжку почитать.
«Что за книжка то хоть была, читательница?»
Цыц!
– Родная, я различаю «поход почитать» и «побег». Ты сбежала из моей постели вовсе не из-за острого приступа нехватки знаний. Я прекрасно понимаю, что ты просто вспомнила некоторые моменты.
На этих словах я отвернулась, и невидяще уставилась в стену. Щеки и уши горели от стыда.
Лера тяжко вздохнул, и объятия его стали мягче. А после руки в вовсе опустились, соскальзывая по бедрам. Оказавшись на свободе, я чуть отстранилась.
– Любимая, я настолько не устраиваю тебя в роли жениха?
– Что?
Я даже не сразу смогла понять суть вопроса, и удивленно посмотрела на Леру.
– У меня ощущение, что я всё делаю не так и не тогда. Просто скажи, ты настолько устала от меня, что поэтому постоянно сбегаешь? Я тебе так надоел?
«Доигралась?»
– Я не знаю, что мне еще сделать.
– хмурясь тихо сказал Лера и плечи его поникли.
А в памяти всплыли вчерашние слова о недоверии. Неужели я так неправильно реагирую на его знаки внимания, что заставила его сомневаться в своих чувствах?
«А ты хоть раз говорила ему об этих самых чувствах?»
Да и так же всё понятно...
«Вася, тебе много было понятно, пока он тебе сам всё не рассказал и по полочкам не расставил?»
И я осознала, что признаваться всё равно придётся. Пальцы заледенели, колени ослабли. Да соберись же ты, тряпка!
– Лера, - осипшим от волнения голосом позвала я, и ведьмак напрягся, готовясь к удару.
– Лер, я тебя люблю.
Судорожный вздох, и меня подхватили, прижимая к себе. Лера целовал всё, до чего только мог дотянуться: волосы, лицо, шею, плечи, а я задыхалась от счастья. Его счастья, нахлынувшего волной и накрывшего меня по самую макушку.
– Точно?
– спросил он, останавливаясь и тяжело дыша.
– Точно.
– Повтори.
Всё еще дезориентированная, выбитая «из седла» настоящим эмоциональным тараном, я улыбнулась:
– Люблю тебя.
И придвинулась ближе, чтобы поцеловать.
– Еще.
– Люблю.
– и Лерины руки сжались крепче.
– Еще.
– Люблю. Люблю. Люблю, мой глупый, несносный и самый замечательный ведьмак.
– прошептала я у самых его губ, и больше мне сказать ничего не дали.
***
Наконец-то я проснулась с утра.
Не в полночь, не вечером, и даже не в полдень. А по-человечески: с утра. Перестраивать режим после освоения языка пришлось больше недели.
Всегда думала, что я сова, но сугубо ночной образ жизни оказался неприятно непривычным. Очень не хватало солнца. И сейчас, нежась в постели под теплыми яркими лучиками, я вдыхала сладковатый аромат
цветов. Букет на прикроватной тумбочке удивлял размером: охапка нежных бело-розовых бутонов с махровыми лепестками с трудом поместилась в вазу.Каждое утро теперь меня ждал небольшой приятный сюрприз.
Удовлетворенно пискнула, прогибаясь как кошка (умммм, как же хорошо!), и пошла в ванную.
Умываться в тазике (даже несмотря на то, что этот тазик серебряный) было очень неудобно.
«А не надо было отказываться от горничных»
И тебе доброе утро. Горничные это еще неудобнее. В моральном плане. Начинаешь чувствовать себя каким-то рабовладельцем на плантации.
«Вообще-то им за это деньги платят. В Империи, конечно, еще есть рабы, но в основном привезенные. Не коренные жители так уж точно...»
Ист, меня как-бы тоже нельзя назвать коренной жительницей. Что ж меня теперь в рабство?
«Такой статус при Лере тебе точно не светит. С его то кровью. Там, если что, сразу гильотина и сожжение (чтобы больше не встали)»
Очень позитивно - отметила я, продолжая отчищать зубы измочаленным концом толстой палочки. Местный аналог зубной щетки пришелся мне по вкусу: зубки она отбеливала замечательно, да и паста для нее никакая не требовалась - очищение и укрепление обеспечивалось за счет содержащегося в волокнах сока.
– Мори Василиса?
– раздался стук в дверь.
– Да.
– как и каждое утро откликнулась я.
В ванную заглянула одна из служанок.
– Завтрак.
– улыбнулась она, и после моего короткого кивка, удалилась.
Я попросила Леру не говорить пока никому о том, что я теперь всё понимаю. Ведьмак пожал плечами: он не понял с чего такая просьба, но коротко поцеловав меня в губы, ответил «Любой твой каприз», и я была ему за это благодарна. Я сама, если честно, не понимала этого желания, но мне казалось важным, чтобы о моих лингвистических способностях пока не знал никто. Мне нужен это козырь.
«Нужен. Нужен»
Одевшись, я спустилась к завтраку. Утренние трапезы (уж простите, но по-другому назвать это никак нельзя) проходили всё так же в малой столовой. Вообще сказать, в большой я была то один раз, на экскурсии. Огромный зал, размером с парочку теннисных кортов, украшала по периметру колоннада. Белый мрамор, позолоченная лепнина и в центре - стол. Длинный, широкий, за ним могли бы пировать человек триста разом (а если потесниться, то и четыреста). Накрытый снежно-белой скатертью, он создавал впечатление круизного лайнера: такой же белый, большой и шикарный. Освещался зал тремя хрустальными люстрами с магическими кристаллами. Света от них было меньше, чем от свечей, да и энергии они жрали прорву, зато ни копоти, ни капающего на головы гостям воска. Большую столовую, и примыкающую к ней бальную залу, использовали только по случаю больших праздников. В остальное же время и Лера, и его родные (которые сейчас были в отъезде) предпочитали малую столовую.
Малая столовая представляла собой уютное светлое помещение на первом этаже с четырьмя французскими окнами в пол, с видом на сад и широким столом на сакральных тридцать две персоны: двое во главе с этой и с той стороны и по пятнадцать по бокам. Да, назвать эту столовую «малой» можно было тоже с большой натяжкой, но всё познаётся в сравнении.
Хотя, признаться честно, и из малой столовой мы с Танилером тоже постоянно сбегали. Набирали корзину, хватали пледы и уходили «в поля». Но, это по большей части в обед или на ужин, а завтрак проходил за столом.